Что это за странный чужеродный кусочек памяти сохранился в глубине его рассудка вопреки всему?
Ему казалось теперь самым важным вспомнить, кто он такой и почему оказался в шлюпке. Ему казалось, что именно это знание может принести спасение или, по крайней мере, отделит физическую боль от душевной, вычленит ее из сознания, принесет столь необходимую ему сейчас свободу в воспоминаниях и мыслях. Но этого ему не удавалось. Шлюпка продолжала падать, и все меньше кислорода поступало из респиратора его скафандра. Температура за бортом, очевидно, повышалась. Он не мог видеть приборов, не хватало сил повернуться — при последнем ударе его тело заклинило между креслом и приборной доской.
Приборы скорее всего вообще бездействовали. Панель разбита. Его положение совершенно безнадежно, шансов на спасение нет. Он отчетливо понимал это, приняв как неизбежность собственную гибель, только хотел избавиться от боли, чтобы подвести черту, чтобы хоть немного разобраться а путанице своих мыслей. Кто-то ему говорил, что человек должен уходить из жизни с ясным сознанием, но даже это ему не удавалось.
Противный скрип болтов аварийного люка на секунду вернул ему безумную надежду — вдруг это спасатели? Может быть, совершилось невероятное и они успели отыскать среди обломков корабля, уже притянутых астероидным поясом, смешавшихся с его каменными осколками, аварийный маячок погибающей шлюпки?
Дверь открылась. Две странные высокие фигуры внесли в узкое пространство разбитой кабины какойто прибор, закрытый грязной тряпкой.
— Он все еще бредит?
— Да. Поторопись, он может прийти в сознание, все вспомнить, и тогда мы опять проиграем.
Под черной накидкой одного из вошедших угадывались очертания огромных крыл. Подойдя к пилите дейм задумчиво посмотрел на человека. От пристального взгляда его бездонных, как пропасть, глаз человек почувствовал нестерпимую боль и закричал. Зторой дейм, не обращая внимания на крик, сдернул с прибора тряпку и тоже повернулся к умирающему пилоту.
Небольшой золотой шар величиной с яблоко, опутанный паутиной проводов, лежал на подносе. И умирающий не мог оторвать от него глаз. Он уже знал теперь, что спасения нет. Знал все, что будет, все, что ему предстоит. Но он вспомнил и то, чего вспоминать не должен был ни в коем случае, — важнейшую часть своей личности, бессмысленное сочетание звуков — Роман… Он снова на долю мгновения увидел себя летящим среди звезд вдвоем с Элией…
Неужели всего этого не было или было напрасно? Закончился его полет в разбитой шлюпке. Теперь он знал это совершенно определенно. Движение среди звезд сдвинуло время к изначальной точке. Круг замкнулся.
…Вернувшись с Гридоса и не успев еще отчитаться перед руководством о результатах своего расследования, Кленов получил экстренное сообщение: в поясе астероидов Юпитера спасателями обнаружен третий экземпляр семнадцатой шлюпки с живым пилотом на борту.
Долгая борьба с деймами еще только начиналась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Ему казалось теперь самым важным вспомнить, кто он такой и почему оказался в шлюпке. Ему казалось, что именно это знание может принести спасение или, по крайней мере, отделит физическую боль от душевной, вычленит ее из сознания, принесет столь необходимую ему сейчас свободу в воспоминаниях и мыслях. Но этого ему не удавалось. Шлюпка продолжала падать, и все меньше кислорода поступало из респиратора его скафандра. Температура за бортом, очевидно, повышалась. Он не мог видеть приборов, не хватало сил повернуться — при последнем ударе его тело заклинило между креслом и приборной доской.
Приборы скорее всего вообще бездействовали. Панель разбита. Его положение совершенно безнадежно, шансов на спасение нет. Он отчетливо понимал это, приняв как неизбежность собственную гибель, только хотел избавиться от боли, чтобы подвести черту, чтобы хоть немного разобраться а путанице своих мыслей. Кто-то ему говорил, что человек должен уходить из жизни с ясным сознанием, но даже это ему не удавалось.
Противный скрип болтов аварийного люка на секунду вернул ему безумную надежду — вдруг это спасатели? Может быть, совершилось невероятное и они успели отыскать среди обломков корабля, уже притянутых астероидным поясом, смешавшихся с его каменными осколками, аварийный маячок погибающей шлюпки?
Дверь открылась. Две странные высокие фигуры внесли в узкое пространство разбитой кабины какойто прибор, закрытый грязной тряпкой.
— Он все еще бредит?
— Да. Поторопись, он может прийти в сознание, все вспомнить, и тогда мы опять проиграем.
Под черной накидкой одного из вошедших угадывались очертания огромных крыл. Подойдя к пилите дейм задумчиво посмотрел на человека. От пристального взгляда его бездонных, как пропасть, глаз человек почувствовал нестерпимую боль и закричал. Зторой дейм, не обращая внимания на крик, сдернул с прибора тряпку и тоже повернулся к умирающему пилоту.
Небольшой золотой шар величиной с яблоко, опутанный паутиной проводов, лежал на подносе. И умирающий не мог оторвать от него глаз. Он уже знал теперь, что спасения нет. Знал все, что будет, все, что ему предстоит. Но он вспомнил и то, чего вспоминать не должен был ни в коем случае, — важнейшую часть своей личности, бессмысленное сочетание звуков — Роман… Он снова на долю мгновения увидел себя летящим среди звезд вдвоем с Элией…
Неужели всего этого не было или было напрасно? Закончился его полет в разбитой шлюпке. Теперь он знал это совершенно определенно. Движение среди звезд сдвинуло время к изначальной точке. Круг замкнулся.
…Вернувшись с Гридоса и не успев еще отчитаться перед руководством о результатах своего расследования, Кленов получил экстренное сообщение: в поясе астероидов Юпитера спасателями обнаружен третий экземпляр семнадцатой шлюпки с живым пилотом на борту.
Долгая борьба с деймами еще только начиналась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35