Вот и сегодня, выйдя из региональной станции трансфера, он вынуяеден был пятнадцать минут ждать свободный автофлайер, а потом еще три километра идти пешком. Третий год не удосужатся проложить подъездные пупи к новым жилым коттеджам. Коттеджы уже состарились, а дороги все нет.
Впрочем, он не совсем был уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флатер. С ними он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему. Не станет тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов, ни хруста сухой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь. Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной спешкой, диктуемой срочными делами, на которые вечно не хватает времени, и самим ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы не перейти эту грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?
Райков шел не торопясь, наслаждаясь ощущением одиночества, видом тропинки, то и дело нырявшей под полог широких светлых сосен. В то же время он понимал, что крадет эти немногие, в сущности, минуты, оставшиеся до нового длительного расставания у Анны и Алешки. Но в этом ли причина отчуждения, с которым все труднее справляется Анна? Не из-за него ли большинство его коллег, капитанов и руководителей дальних экспедиций, в конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же судьба?..
Он так глубоко задумался, что уже перед самым домом свернул не на ту тропинку. Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишние пять минут и ругая себя за эту оплошность, он вернулся к развилке в совершенно другом душевном состоянии. Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в просветы между кустами, желая как можно скорее увидеть поворот к дому, и, когда появились наконец знакомые заросли можжевельника, Райков сразу понял — на дорожке что-то изменилось. Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть откуда появившийся у самой тропы. Человек любой другой профессии на его месте скорее всего отстранил бы ветви, загородившие дорогу, и пошел дальше. В этом кусте не было ровным счетом ничего особенного. Но Райков много лет работал дальним поисковиком. На чужих планетах даже ничтожное изменение обстановки часто свидетельствует об опасности. И потому, вместо того чтобы идти дальше, он все стоял у этого куста и неторопливо размышлял.
Предположим, кто-то в его отсутствие пересадил этот можжевельник. Анна вряд ли станет этим заниматься. К тому же куст был посажен не на территории сада, а фактически в лесу. Если такую пересадку сделал садовый робот из-за ошибки в программе, он не стал бы маскировать это место старым мхом и травой, которая успела уже слегка привянуть и своим видом выдавала неумелого конспиратора.
Может быть, это проделки Алешки? Да нет, пересадить такой куст и замаскировать следы — задача не для восьмилетнего ребенка. Возможно, в конце концов он бы плюнул на эту загадку и пошел дальше. Вот только не нравилось ему расположение куста. Слева, у самой тропинки, небольшое болотце. Справа — непроходимые колючие заросли. Для человека, идущего к дому, оставалось лишь два прохода: проползти на четвереньках под кустом или отстранить без особого труда длинные гибкие ветви… Ну какой же взрослый, уважающий себя человек, поползет на четвереньках? Ему предлагали задачу с готовым решением, однако он не любил подобных задач.
Приблизившись вплотную к можжевельнику. Райков стал внимательно рассматривать кору и колючую хвою, ни к чему не прикасаясь. Солнце уже садилось, и его низкие закатные лучи падали прямо на куст. В красноватом свете хвоя, а местами и кора как-то странно поблескивали, словно по ветке, загородившей дорогу, долго ползали садовые улитки. Но улитки не ползают по колючим кустам можжевельников….
Райков опустился на четвереньки и, осторожно соразмеряя свои движения с высотой куста, медленно двинулся вперед, внутренне посмеиваясь над собой, представляя, сколько радости доставляет своей нелепой позой притаившемуся в зарослях шутнику. Наконец он встал, отряхнул с колен пыль и еще раз осмотрел куст, но уже с противоположной стороны. Здесь следов странной слизи не было. Теперь можно было войти в дом и вызвать службу безопасности. Он представил, сколько насмешек вызовет эта история. Руководитель экспедиции, испугавшийся можжевелового куста, рискует стать притчей во языцех во всем комфлоте…
И тем не менее, переступив порог и не успев толком поздороваться с Анной, ни о чем ее даже не спросив, он пошел в свой кабинет, включил инфор и вызвал ОВИВБ. В голосе дежурного вместо удивления или насмешки он уловил настоящую тревогу.
— Соединяю вас с группой «Прорыв». Возможны ваша информация по их части…
Уже через пять минут около коттеджа Райкова, вызвав неподдельный восторг Алешки и изрядно повредив цветники и газон, опустились два мезолета спецслужбы.
Получив результаты первых экспресс-анализов слизи, снятой с куста можжевельника у дома Райкова, Кленов немедленно вызвал по специальному коду «Тревога — прорыв», две вспомогательные группы. Не прошло и нескольких минут, как огромная платформа энергоцентра появилась над домом Райкова, приняла на свою верхнюю параболическую антенну четыре канала прямой энергоподачи со спутниковых автоматических станций и, окутавшись голубоватым облаком статических разрядов, выбросила к земле расширяющийся зонт энергозащиты. Теперь дом Райкова и прилегающий к нему район леса в радиусе двух с половиной километров оказались изолированными от внешнего мира. К огорчению Кленова, установление более широкого энергетического зонта не представлялось возможным, поскольку его край и так вплотную подошел к кольцевой рокадной дороге и жилым кварталам Липограда.
Внутри купола люди, одетые в скафандры высшей защиты, с антеннами универсальных анализаторов в руках, обрабатывали каждый квадратный сантиметр почвы вокруг куста, постепенно расширяя зону поиска. За пределами зонта еще одна группа космических десантников вела поиск по сложной схеме, стремясь охватить анализаторами возможно более широкое пространство. Все выглядело, как при высадке на планету с категорией опасности не меньше двух единиц.
— Игорь, может быть, ты мне объяснишь, что здесь происходит? — спросила у Райкова Анна. Необычный шум заставил ее наконец покинуть кухню, в которой она запретила устанавливать автоматику.
— Видишь ли, дорогая… — несколько смущенно начал Райков. — Мне самому забыли объяснить, что все это значит. Весь сыр-бор разгорелся из-за можжевелового куста. Он мне не понравился, я имел неосторожность позвонить в службу безопасности,
— Они же помнут все цветники!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Впрочем, он не совсем был уверен, что ему так уж необходима эта дорога или новомодный флатер. С ними он наверняка лишился бы кусочка леса, принадлежащего лично ему. Не станет тогда ни этого аромата шиповника у тропинки, ни птичьих голосов, ни хруста сухой хвои под ногами. Ничего этого из кабины не увидишь и не почувствуешь. Он задумался о том, где должна проходить граница между бесконечной спешкой, диктуемой срочными делами, на которые вечно не хватает времени, и самим ощущением жизни. Где, в какой точке следует остановиться, чтобы не перейти эту грань и не превратиться в бездушного робота, ничего не замечающего вокруг?
Райков шел не торопясь, наслаждаясь ощущением одиночества, видом тропинки, то и дело нырявшей под полог широких светлых сосен. В то же время он понимал, что крадет эти немногие, в сущности, минуты, оставшиеся до нового длительного расставания у Анны и Алешки. Но в этом ли причина отчуждения, с которым все труднее справляется Анна? Не из-за него ли большинство его коллег, капитанов и руководителей дальних экспедиций, в конце концов оказываются за бортом семейной жизни? Не уготована ли ему та же судьба?..
Он так глубоко задумался, что уже перед самым домом свернул не на ту тропинку. Возможно, именно это его спасло. Проплутав в зарослях лишние пять минут и ругая себя за эту оплошность, он вернулся к развилке в совершенно другом душевном состоянии. Теперь его внимание было обострено, и он вглядывался в просветы между кустами, желая как можно скорее увидеть поворот к дому, и, когда появились наконец знакомые заросли можжевельника, Райков сразу понял — на дорожке что-то изменилось. Он остановился и внимательно осмотрел куст можжевельника, невесть откуда появившийся у самой тропы. Человек любой другой профессии на его месте скорее всего отстранил бы ветви, загородившие дорогу, и пошел дальше. В этом кусте не было ровным счетом ничего особенного. Но Райков много лет работал дальним поисковиком. На чужих планетах даже ничтожное изменение обстановки часто свидетельствует об опасности. И потому, вместо того чтобы идти дальше, он все стоял у этого куста и неторопливо размышлял.
Предположим, кто-то в его отсутствие пересадил этот можжевельник. Анна вряд ли станет этим заниматься. К тому же куст был посажен не на территории сада, а фактически в лесу. Если такую пересадку сделал садовый робот из-за ошибки в программе, он не стал бы маскировать это место старым мхом и травой, которая успела уже слегка привянуть и своим видом выдавала неумелого конспиратора.
Может быть, это проделки Алешки? Да нет, пересадить такой куст и замаскировать следы — задача не для восьмилетнего ребенка. Возможно, в конце концов он бы плюнул на эту загадку и пошел дальше. Вот только не нравилось ему расположение куста. Слева, у самой тропинки, небольшое болотце. Справа — непроходимые колючие заросли. Для человека, идущего к дому, оставалось лишь два прохода: проползти на четвереньках под кустом или отстранить без особого труда длинные гибкие ветви… Ну какой же взрослый, уважающий себя человек, поползет на четвереньках? Ему предлагали задачу с готовым решением, однако он не любил подобных задач.
Приблизившись вплотную к можжевельнику. Райков стал внимательно рассматривать кору и колючую хвою, ни к чему не прикасаясь. Солнце уже садилось, и его низкие закатные лучи падали прямо на куст. В красноватом свете хвоя, а местами и кора как-то странно поблескивали, словно по ветке, загородившей дорогу, долго ползали садовые улитки. Но улитки не ползают по колючим кустам можжевельников….
Райков опустился на четвереньки и, осторожно соразмеряя свои движения с высотой куста, медленно двинулся вперед, внутренне посмеиваясь над собой, представляя, сколько радости доставляет своей нелепой позой притаившемуся в зарослях шутнику. Наконец он встал, отряхнул с колен пыль и еще раз осмотрел куст, но уже с противоположной стороны. Здесь следов странной слизи не было. Теперь можно было войти в дом и вызвать службу безопасности. Он представил, сколько насмешек вызовет эта история. Руководитель экспедиции, испугавшийся можжевелового куста, рискует стать притчей во языцех во всем комфлоте…
И тем не менее, переступив порог и не успев толком поздороваться с Анной, ни о чем ее даже не спросив, он пошел в свой кабинет, включил инфор и вызвал ОВИВБ. В голосе дежурного вместо удивления или насмешки он уловил настоящую тревогу.
— Соединяю вас с группой «Прорыв». Возможны ваша информация по их части…
Уже через пять минут около коттеджа Райкова, вызвав неподдельный восторг Алешки и изрядно повредив цветники и газон, опустились два мезолета спецслужбы.
Получив результаты первых экспресс-анализов слизи, снятой с куста можжевельника у дома Райкова, Кленов немедленно вызвал по специальному коду «Тревога — прорыв», две вспомогательные группы. Не прошло и нескольких минут, как огромная платформа энергоцентра появилась над домом Райкова, приняла на свою верхнюю параболическую антенну четыре канала прямой энергоподачи со спутниковых автоматических станций и, окутавшись голубоватым облаком статических разрядов, выбросила к земле расширяющийся зонт энергозащиты. Теперь дом Райкова и прилегающий к нему район леса в радиусе двух с половиной километров оказались изолированными от внешнего мира. К огорчению Кленова, установление более широкого энергетического зонта не представлялось возможным, поскольку его край и так вплотную подошел к кольцевой рокадной дороге и жилым кварталам Липограда.
Внутри купола люди, одетые в скафандры высшей защиты, с антеннами универсальных анализаторов в руках, обрабатывали каждый квадратный сантиметр почвы вокруг куста, постепенно расширяя зону поиска. За пределами зонта еще одна группа космических десантников вела поиск по сложной схеме, стремясь охватить анализаторами возможно более широкое пространство. Все выглядело, как при высадке на планету с категорией опасности не меньше двух единиц.
— Игорь, может быть, ты мне объяснишь, что здесь происходит? — спросила у Райкова Анна. Необычный шум заставил ее наконец покинуть кухню, в которой она запретила устанавливать автоматику.
— Видишь ли, дорогая… — несколько смущенно начал Райков. — Мне самому забыли объяснить, что все это значит. Весь сыр-бор разгорелся из-за можжевелового куста. Он мне не понравился, я имел неосторожность позвонить в службу безопасности,
— Они же помнут все цветники!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35