Сегодня после обеда я пошла в гостиную и увидела там Фрэнсиса. Его лицо было необычно серьезно.
– Входите, кузина, – пригласил он меня, не вставая с места, – если, конечно, не боитесь.
Я вошла, задрав надменно нос, взяла книгу и села в уголке дивана. Это было ошибкой. Он моментально угнездился рядом. Я вдруг ощутила, какой он громадный.
– Где Ада? – был первый вопрос.
– Отдыхает. – Я упорно смотрела в книгу. – Она хрупкая девушка.
– Ада – хрупкая? Могу поклясться, что она обладает обезьяньей энергией.
– Жаль, что вы нашли ее столь изматывающей. Не надо прилагать столько усилий, чтобы выказывать свою симпатию к ней.
– Лопни мои глаза, – сказал он восхищенно, – это было прямым попаданием в печень. Вытащите свой кинжал, кузина, я сдаюсь.
– А ведь я всего-навсего еще одна хрупкая женщина.
– В то время как я... Как вы говорили? Сильный молодой человек. Это правда, Харриет, дорогая. Но я работал, как черт, всю зиму, и мне нужны развлечения. А чем можно себя занять в этом гробу?
– Сомневаюсь, что мои развлечения подойдут вам, – сказала я ехидно.
– Пожалуй, вы правы. Думаю, вы даже в шахматы не умеете играть.
– Почему вы так считаете? – Я бросила на него возмущенный взгляд.
Его глаза сузились от смеха, и я поняла, что попалась на его крючок. У него тоже блестящие голубые глаза, очень похожие на глаза отца, только золотистые ресницы не побелели от времени.
– Я часто играла с бабушкой.
– И проигрывали. Если то, что я слышал о вашей бабушке – правда. Давайте сыграем, я дам вам фору – своего коня.
– Это я вам могу дать своего. – Я захлопнула книгу.
– Тогда будем играть на равных. Но вы можете играть белыми. По крайней мере, так я докажу свою галантность.
Я взяла белые. Попытаться его уколоть, задеть – все равно что бросать об стенку резиновые шарики, они отскакивают и попадают вам прямо в лицо.
Бабушка часто твердила мне, что я могла стать неплохим шахматистом, если бы использовала мозги вместо эмоций. К моему удивлению, Фрэнсис оказался вдумчивым неторопливым игроком. Его осторожность удвоила мою смелость, и после пятнадцати минут игры я загнала в угол его королеву и смела ее с доски.
– Мне очень жаль, – пробормотала я, опустив глаза, чтобы скрыть свой триумф.
– О, не извиняйтесь. – И он сделал ход королевской пешкой.
Я до сих пор не могу понять, как это произошло. Три хода спустя я смотрела с недоумением, не веря своим глазам, на доску, на своего бедного беззащитного осажденного короля.
– Шах, – сказал радостно Фрэнсис, пока я изучала клетку за клеткой, чтобы отыскать спасительный ход, – и мат. Вам не следовало брать мою королеву, – сказал он добрым голосом и хотел было продолжать, чтобы объяснить свою игру, но я не стала слушать, мои уши пылали от оскорбления. Я уловила только одну последнюю фразу: «Всегда следите за черным конем», – и вихрем выбежала из гостиной.
* * *
2 июля
Обычно мы ужинали в обществе обоих кузенов, за исключением тех дней, когда Джулиан уезжал или испытывал недомогание. Но на этот раз в гостиной не было Фрэнсиса. Когда Уильям объявил, что ужин подан, я спросила Джулиана, куда подевался его брат. Он пожал плечами:
– Понятия не имею.
Наш первый сюрприз, и приятный, мы нашли в лице мистера Вольфсона, уже сидевшего за столом. Он предпочитает, чтобы мы не присутствовали при его церемониальном въезде в столовую, и занимает место заранее, дабы избежать неловкого для себя момента. Сегодня он ужинал с нами впервые с того дня, как в доме появился Фрэнсис.
– Я был так занят делами последнее время, что просто забывал об ужине, – сообщил он и спросил: – Где Фрэнсис?
Последовало неловкое молчание. Ада что-то пробормотала, а Джулиан ответил:
– Я не знаю, сэр.
– Очень хорошо. Не будем делать из этого выводы, верно, Харриет? Уильям, мистер Фрэнсис сегодня отсутствует. Мы не станем его ждать.
Но только мы приступили к мясному блюду, как Фрэнсис появился. Двери в дальнем конце столовой широко распахнулись. Одна створка ударилась об стену с такой силой, что могли обрушиться кусочки лепнины. В открытом проеме вырисовывалась освещенная сзади свечами гостиной, фигура Фрэнсиса. Он постоял неподвижно несколько мгновений, потом направился к столу крадущейся походкой, непохожей на его обычную громкую поступь. Мне не понравился блеск в его глазах. Но он вежливо поклонился мне, Аде, отцу и Джулиану, всем по очереди, и в это время я поняла, что эти поклоны просто шутовство.
– Прошу прощения у вас, леди, отец, брат. – Он явно имитировал манеры и голос Джулиана.
– Покиньте комнату, – приказал мистер Вольфсон.
– Не надо, отец, не расстраивайся так. Это тебе вредно. – Он указал пальцем на наливающееся кровью лицо отца и обвел медленным взглядом стол.
Джулиан занял кресло, на которое обычно садился Фрэнсис. Около Ады. Фрэнсис покачал головой.
– Нечестно, братец, – тихо произнес он, – с глаз долой – из сердца вон?
Несмотря на огромный рост и внушительные размеры, он мог передвигаться очень быстро. На этот раз его действия вызвали у нас общий возглас изумления. Он поднял стул, на котором сидел Джулиан, и вместе с братом отнес на шесть футов от стола. Потом, подхватив один из свободных стульев, сел рядом с Адой.
– Уильям, – провозгласил он, глядя на потерявшего дар речи дворецкого, – я не буду есть суп. Подай мне мясо, прошу тебя.
Я закрыла лицо ладонями и затряслась от смеха. Я не могла сдержаться – вид изумленного растерянного лица Джулиана и то, как он сидел у стены, держа в приподнятых руках вилку и нож, это было уж слишком. Но голос мистера Вольфсона меня сразу отрезвил.
– Немедленно уходи! – закричал он. – Как ты смеешь являться сюда в таком состоянии – и перед своими кузинами!
Фрэнсис не сдвинулся с места. Он улыбался застывшей улыбкой и пристально смотрел на Аду. Бедный Уильям в ужасе от происходившего стоял, как статуя, с блюдом говядины в руках. В ярости мистер Вольфсон попытался подняться. Плед, в который обычно бывали завернуты его искалеченные ноги, распахнулся и свалился на пол. Я вскочила.
– Фрэнсис, – быстро сказала я, – тебе лучше уйти к себе. Уильям, помогите ему. Он... нездоров.
Я не очень-то верила, что мои слова возымеют действие на этого грубияна. Нет, к счастью, он сам понял, что зашел слишком далеко. Он резко встал, так что стул отлетел в сторону, отвесил Аде церемонный поклон, потом мне, проигнорировал подставленную руку Уильяма и удалился.
Мистер Вольфсон снова опустился в свое кресло с еле слышным стоном. Лицо его было серого цвета, когда он потянулся к бокалу с вином. Его другая рука... Другой рукой он шарил под столом в поисках упавшего пледа. Меня пронзило острое чувство жалости. Это не могло быть только жалостью, чувство было слишком сильным. Я действовала не раздумывая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44