– Но почему же вы решили помочь ему таким путем? Зачем быть замешанной в чем-то, что могут квалифицировать как измену?
– Я думаю, что это не просто какой-то грязный бизнес. На этот раз случилось что-то другое. Он очень беспокоился. В последнее время я его редко видела, но я хорошо его знаю – знаю, на что он способен. Он явно беспокоился. Мучился и в то же время удержаться от соблазна не мог. Опасения и алчность. «Дело важное, – сказал он мне. – Важное для всего мира, Аля. Не для меня». Он понимал, что, хорошо его знал, я стану сомневаться, что он будет делать что-то для всего мира. Он всегда делал только то, что было важным для него лично. Но он знал также, что я сумею различить, когда он говорит правду, а когда врет. Думаю, он надеялся, что если я не устрою встречу для него лично, то «для всего мира» не откажусь.
– Так-так. Ну и что же нам делать теперь? Можете ли вы найти Юрия?
– Не знаю. Он часто уезжал из Москвы, и надолго. Он вел двойную жизнь.
– Что вы имеете в виду?
– Его жизнь – это легкие деньги, – она произнесла «легкие деньги» с явным осуждением. – Он работал на мафию.
– И что же он делал для нее?
– Не знаю и никогда знать не желала. По горло сыта была, зная, что он связан с мафией.
– Так, начинает кое-что проясняться. Может, Юрия подослали к Чарльзу специально, чтобы подставить его?
– Что значит «подставить его»? Вы говорите как-то не по-русски.
– Я говорю по-русски как американец, который не знает, как говорят русские и как нужно правильно переводить американскую мысль на русский язык. По-американски выражение «подставить его» означает поставить кого-то в такое положение, где его ждут неприятности.
– Кто же мог подослать Юрия к Чарльзу с таким заданием?
– Например, КГБ.
– КГБ не поручил бы Юрию такое. Они бы сами могли его укокошить.
Она говорила это так, будто разъясняла что-то малому ребенку. Он понял, что если ее убеждать в существовании какого-то заговора с целью убить Чарльза, то она воспримет это так, будто сама непреднамеренно принимала в нем участие. Вот этому-то она всячески и противилась. Но он понял и другое: что его беседы с Бирманом наложили на его мышление определенный отпечаток: самым первым его предположением было – КГБ замыслил убить шефа ЦРУ в Москве. А так ли это на самом деле? Может, это всего лишь его импульсивная реакция на доводы Бирмана?
– Ну, а для чего же тогда?
– Юрия не подсылали. Юрий сам решил так. Я знаю его. Он в этом деле ни на кого не работал, а встречу задумал сам. Он был слишком жаден, чтобы работать еще на кого-то, – ему одному всего было мало. Нет, Юрия не подсылали. Подослали других, чтобы убить Юрия.
– Зачем? С какой целью?
– С целью не дать ему продать то, что он знал.
– Продать?
– Юрий никогда не отдавал даром то, что имело маломальскую ценность. И если он задумал эту встречу, то у него на руках непременно должно было быть что-то ценное.
– А что же он хотел продать?
– Я же сказала, что не знаю. Юрий никогда не говорил мне, что у него имелось и что он думал загнать. Я не понимала «ценности» того, что он делал, и это-то больше всего ему не нравилось. У нас были разные взгляды на «ценности».
– Он, похоже, обаятельный мужчина.
– Был когда-то. Он становился таким, когда у него появлялась возможность заполучить что-то такое, что ему хотелось.
– Чего же ему хотелось?
– Хотелось стать богатым, хотелось уехать из Советского Союза, потому что у нас богатым не станешь – с чего разбогатеть! ЦРУ могло помочь ему и уехать, и разбогатеть, если у него будет что-то такое, в чем оно сильно заинтересовано.
– Ну а есть ли кто-нибудь еще, кто может знать, что именно он собирался продать ЦРУ?
– Я никого не знаю.
– А кто может знать, куда он подевался? Помолчав и подумав, она с неохотой произнесла:
– Может быть, Дмитрий?
– Кто этот Дмитрий?
– Они с Юрой друзья. Друзья всю жизнь. И в армию вместе служить пошли. Но вернулись каждый сам по себе… Дмитрий потерял на войне ноги. Юрий продолжал по-прежнему бывать у него. Дмитрий – единственный, от кого Юрию ничего не было нужно. Или, может, он искал у Дмитрия чего-то совсем другого. Дмитрий любил Юрия.
– Знаете, как разыскать Дмитрия?
– Знаю, но не знаю, захочу ли?
– Почему же нет?
– Дмитрий может и не знать ничего, – ответила она. – Или же убийцы Чарльза могут не догадываться, что Дмитрий в курсе. Я не знаю даже, известно ли им, кто я такая. Но если им станет это известно и если они пронюхают что я разговаривала с Дмитрием, они могут решить убрать его. Я предпочитаю оставаться в стороне и не желаю, чтобы из-за меня страдали другие.
– 33 –
Четверг, 1 июня 1989 года,
7 часов утра,
Посольство Соединенных Штатов
Мартин разыскал Ролли Таглиа в кафетерии, когда тот за утренней чашкой кофе просматривал несекретные телеграммы из Вашингтона. Он пододвинул Мартину пачку телеграмм и сказал:
– Нет ничего лучше хорошего чтения перед работой. Вашингтон не знает, что делать со Съездом народных депутатов. Стоит ли нам сообщать о его работе в секретной информации? А что у вас с рукой?
Кисть правой руки Мартина была упакована в гипс от кончиков пальцев до запястья.
– Сломана кость где-то здесь, – ответил он и показал на середину ладони.
– Должно быть, произошла интересная история! У вас есть свободная минутка рассказать, что случилось?
– Да самый банальный случай – поскользнулся и шлепнулся в ванне.
Мартин взял телеграммы и, сделав вид, будто просматривает их, сказал вполголоса:
– Ролли, я нашел ее.
– Ее?
– Да, ее.
– Хотите пройти ко мне переговорить?
– Конечно. Почему бы нет?
– Давайте пригласим и его превосходительство. И Бирмана.
– А Бирмана-то зачем?
– Ну, он же резидент.
– Он кретин.
– Как раз это-то качество полностью совместимо с его должностью.
– Но Хатч-то не был кретином.
– Точно, но логики здесь нет. Я приведу все же и Бирмана.
Они забрались в «пузырь», закрыли за собой дверь и включили шумовые устройства.
– Что случилось у вас с кулаком? – спросил посол.
– Он упал в ванне, – объяснил Ролли.
– Я сломал его о чей-то нос.
– Но вы же не кулачный боец, каким были когда-то.
– Да я им и не был никогда.
– Вы намерены рассказать нам о том, как повредили руку? – задал вопрос Бирман.
– Я еще не решился.
– А это как-то связано с «ней»? – поинтересовался Ролли.
– Да. Связано.
– Я с нетерпением жду рассказа, – потребовал Бирман.
– Думаю, что «ее» – это то самое дело? – заинтересовался посол.
– Если вы подразумеваете под словом «ее» женщину, которая была с Хатчинсом, то я отвечу – да.
Бирман перегнулся через стол.
– Женщину, которая была с Хатчинсом? Когда его убивали?
– Да.
– Вы хотите сказать, что разыскали ее, когда ЦРУ вместе с КГБ не смогли это сделать?
– Я нашел ее.
– Кто же она?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97