Наверное, она была красива, слишком красива. И вовсе не изменяла мужу, как внушали Чессеру, когда он повзрослел и был допущен к семейным тайнам. Раньше он не противоречил отцу, но теперь бросил ему обвинение – и отец исчез, пригрозив, что не явится больше никогда.
Четырехугольный проем ярче выделился на фоне черноты внутри бункера. Близился рассвет.
Марен спала так сладко, что Чессеру не хотелось будить ее. Еще несколько минут покоя. В предутреннем свете он с нежностью увидел, что она поджала ноги, стремясь согреться рядом с ним. Ладони у нее были сложены вместе, пальцы переплетены, словно ее охватывало сильное желание. Она потерлась щекой о грудь Чессера и продолжала спать, но к этому времени уже совсем рассвело. Он шепотом позвал ее, и она открыла глаза.
– Доброе утро, – сонно проворковала она. Чессер сомневался, что оно доброе.
Марен встала и потянулась. Выгнула спину и выбросила вверх руки. Со стороны это выглядело немного странно, потому что в руке у нее был зажат пистолет.
– Не представляю, как эти клошары спят так каждую ночь, – заявила она, имея в виду тех бездомных оборванцев, что ночуют на парижских тротуарах.
Чессер поднялся с трудом. Он так долго сидел, не меняя положения, что его тело, кажется, превратилось в камень. Морщась, он растер затекшие ноги.
Марен тем временем проверяла пистолет. Вынула обойму и убедилась, что все патроны на месте. Потом велела Чессеру сделать то же самое.
Он тоже проверил. Теперь можно идти к проливу.
Чессер вышел из бункера первый. Сделал три шага и тут же краем глаза заметил на опушке леса какое-то движение. Человек в черном. Тот, похожий на пруссака.
Чессер нырнул обратно в бункер. Марен поняла все без слов. Они подошли к амбразуре в стене справа. На опушке было уже двое в черном. Пруссак и Тощий. Оба внимательно осматривали окрестности. Бункер они не могли не заметить; бетонная конструкция четко контрастировала с окружающими скалами.
Оба – и Пруссак, и Тощий – были вооружены. Они тихо посовещались и направились к бункеру – один огибал его справа, другой – слева.
Марен перешла к амбразуре у противоположной стены и заняла позицию там.
Потом Чессер увидел Толанда и с ним – четвертого человека, на голову выше его. Они шли друг за дружкой, и Чессеру почудилось, будто у Толанда две головы – одна на другой. Тут Толанд остановился, чтобы привлечь внимание спутника к бункеру, и Чессер увидел четвертого.
Он сразу узнал его: огромный человек, человек Мэсси – Хикки.
Хикки и Толанд? Значит… значит, Толанд тоже из людей Мэсси…
Внезапно Чессер понял все от начала до конца. Обман Мэсси, его хитрости и манипуляции. Спланированное ограбление на шоссе. Фильм-фальшивка. Отчет сыскного агентства, которого, наверно, и в природе нет. Да, Мэсси подставил его и использовал с самого начала. Чессер ощутил такую ярость, что готов был взорваться.
В этот миг по другую сторону амбразуры в двадцати четырех дюймах от Чессера возникло лицо – точно слайд в окошке проектора. Пруссак.
Чессер спустил курок и увидел, как девятимиллиметровая пуля ударила Пруссака над верхней губой, превращая его лицо в кровавое месиво. Чессер успел заметить, как серо-голубые глаза остекленели и сделались похожими на безжизненные глаза витринных манекенов. Удар был так силен, что тело отбросило футов на шесть. Чессеру казалось, что Пруссак кричал, но сам он ничего не слышал.
Чессер повернулся к Марен. Видела ли она, что он сделал? Он обернулся вовремя, потому что Тощий как раз спрыгнул с крыши бункера и появился в проеме. И снова Чессеру почудилось, что это изображение на пленке, вставленной в четырехугольную рамку двери. Он на мгновение растерялся.
Дистрофик целился правильно, но оттого, что в бункере было темно, он замешкался на какую-то долю секунды.
Этого времени оказалось достаточно, чтобы Марен прострелила его, как манекен в подвале лондонского дома. Пуля попала прямо в сердце и отбросила тело на заросли ежевики, которые не дали ему упасть. В вертикальном положении труп казался не таким мертвым, как на самом деле.
Теперь они снова равны. Чессер и Марен. Они оба убили, и теперь у врагов не было преимущества. Двое против двоих.
Хикки и Толанд стояли вне досягаемости выстрела и обдумывали сложившуюся ситуацию. Они готовы были встретить отпор, но такого не ожидали. Такого отчаянного сопротивления. А тут еще неожиданное препятствие – бункер. Они получили от Мэсси четкие инструкции: ни в коем случае не убивать обоих. Лучше взять живыми и Чессера, и Марен. Однако, если дело примет плохой оборот, то хватит и одного, предпочтительнее Марен. Мэсси надо узнать от нее, где спрятаны двадцать миллионов карат.
Толанд посмотрел на часы. Через два часа придет паром и на острове будет полно туристов. С минуту он изучал бункер, а потом решил:
– Мы их выкурим.
Хикки его не слышал, но читал по губам.
– Посторожи их, пока я не вернусь. Я управлюсь меньше чем за час.
Толанд развернулся и заспешил прочь, Хикки остался на прежнем месте, еще более настороженный, чем раньше.
Глядя на эту сцену из бункера, Чессер решил, что Толанд отправился за подкреплением. Он сказал об этом Марен.
– А может, за огнеметом, – язвительно хмыкнула она. – Надо попробовать сбежать.
– Один из нас может попробовать, – рассудила она. Чессер испугался, что этим «одним» будет он. Он поглядел на выход, и у него возникло непреодолимое желание рвануться навстречу Хикки, схватиться с ним один на один. За то время, что он будет отвлекать его, Марен успеет добраться до пролива. Он представил, как когда-нибудь Марен будет рассказывать своему следующему любовнику о человеке по имени Чессер, который предпочел выйти навстречу смерти, а не сидеть и ждать, пока смерть сама до него доберется.
Однако был принят гораздо менее донкихотский план. Марен подошла к бойнице в левой стене, ухватилась за наружный край и подтянулась. Чессер взял ее лодыжки и приподнял так, чтобы все тело оказалось в одной горизонтальной плоскости. Он медленно проталкивал ее наружу, пока ока не высунулась до половины и дальше уже могла помогать себе руками. Тоненькая Марен легко пролезла в узкую бойницу и свалилась в густые заросли ежевики под стеной, вскрикнув от боли.
Чессер подошел к бойнице в правой стене, чтобы следить за дальнейшим ходом событий. Он увидел, что Хикки стоит на том же месте, по-прежнему не сводя глаз со входа в бункер. Никогда раньше он не казался Чессеру таким огромным, просто великаном.
Скоро Чессер заметил белое пятно глубоко в ельнике. Это была Марен. Она бежала пригнувшись, не обращая внимания на шум, потому что Хикки все равно не слышал. Но если он обернется хоть на мгновение, то тут же увидит ее.
Чессер очень за нее боялся, но старался держать себя в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Четырехугольный проем ярче выделился на фоне черноты внутри бункера. Близился рассвет.
Марен спала так сладко, что Чессеру не хотелось будить ее. Еще несколько минут покоя. В предутреннем свете он с нежностью увидел, что она поджала ноги, стремясь согреться рядом с ним. Ладони у нее были сложены вместе, пальцы переплетены, словно ее охватывало сильное желание. Она потерлась щекой о грудь Чессера и продолжала спать, но к этому времени уже совсем рассвело. Он шепотом позвал ее, и она открыла глаза.
– Доброе утро, – сонно проворковала она. Чессер сомневался, что оно доброе.
Марен встала и потянулась. Выгнула спину и выбросила вверх руки. Со стороны это выглядело немного странно, потому что в руке у нее был зажат пистолет.
– Не представляю, как эти клошары спят так каждую ночь, – заявила она, имея в виду тех бездомных оборванцев, что ночуют на парижских тротуарах.
Чессер поднялся с трудом. Он так долго сидел, не меняя положения, что его тело, кажется, превратилось в камень. Морщась, он растер затекшие ноги.
Марен тем временем проверяла пистолет. Вынула обойму и убедилась, что все патроны на месте. Потом велела Чессеру сделать то же самое.
Он тоже проверил. Теперь можно идти к проливу.
Чессер вышел из бункера первый. Сделал три шага и тут же краем глаза заметил на опушке леса какое-то движение. Человек в черном. Тот, похожий на пруссака.
Чессер нырнул обратно в бункер. Марен поняла все без слов. Они подошли к амбразуре в стене справа. На опушке было уже двое в черном. Пруссак и Тощий. Оба внимательно осматривали окрестности. Бункер они не могли не заметить; бетонная конструкция четко контрастировала с окружающими скалами.
Оба – и Пруссак, и Тощий – были вооружены. Они тихо посовещались и направились к бункеру – один огибал его справа, другой – слева.
Марен перешла к амбразуре у противоположной стены и заняла позицию там.
Потом Чессер увидел Толанда и с ним – четвертого человека, на голову выше его. Они шли друг за дружкой, и Чессеру почудилось, будто у Толанда две головы – одна на другой. Тут Толанд остановился, чтобы привлечь внимание спутника к бункеру, и Чессер увидел четвертого.
Он сразу узнал его: огромный человек, человек Мэсси – Хикки.
Хикки и Толанд? Значит… значит, Толанд тоже из людей Мэсси…
Внезапно Чессер понял все от начала до конца. Обман Мэсси, его хитрости и манипуляции. Спланированное ограбление на шоссе. Фильм-фальшивка. Отчет сыскного агентства, которого, наверно, и в природе нет. Да, Мэсси подставил его и использовал с самого начала. Чессер ощутил такую ярость, что готов был взорваться.
В этот миг по другую сторону амбразуры в двадцати четырех дюймах от Чессера возникло лицо – точно слайд в окошке проектора. Пруссак.
Чессер спустил курок и увидел, как девятимиллиметровая пуля ударила Пруссака над верхней губой, превращая его лицо в кровавое месиво. Чессер успел заметить, как серо-голубые глаза остекленели и сделались похожими на безжизненные глаза витринных манекенов. Удар был так силен, что тело отбросило футов на шесть. Чессеру казалось, что Пруссак кричал, но сам он ничего не слышал.
Чессер повернулся к Марен. Видела ли она, что он сделал? Он обернулся вовремя, потому что Тощий как раз спрыгнул с крыши бункера и появился в проеме. И снова Чессеру почудилось, что это изображение на пленке, вставленной в четырехугольную рамку двери. Он на мгновение растерялся.
Дистрофик целился правильно, но оттого, что в бункере было темно, он замешкался на какую-то долю секунды.
Этого времени оказалось достаточно, чтобы Марен прострелила его, как манекен в подвале лондонского дома. Пуля попала прямо в сердце и отбросила тело на заросли ежевики, которые не дали ему упасть. В вертикальном положении труп казался не таким мертвым, как на самом деле.
Теперь они снова равны. Чессер и Марен. Они оба убили, и теперь у врагов не было преимущества. Двое против двоих.
Хикки и Толанд стояли вне досягаемости выстрела и обдумывали сложившуюся ситуацию. Они готовы были встретить отпор, но такого не ожидали. Такого отчаянного сопротивления. А тут еще неожиданное препятствие – бункер. Они получили от Мэсси четкие инструкции: ни в коем случае не убивать обоих. Лучше взять живыми и Чессера, и Марен. Однако, если дело примет плохой оборот, то хватит и одного, предпочтительнее Марен. Мэсси надо узнать от нее, где спрятаны двадцать миллионов карат.
Толанд посмотрел на часы. Через два часа придет паром и на острове будет полно туристов. С минуту он изучал бункер, а потом решил:
– Мы их выкурим.
Хикки его не слышал, но читал по губам.
– Посторожи их, пока я не вернусь. Я управлюсь меньше чем за час.
Толанд развернулся и заспешил прочь, Хикки остался на прежнем месте, еще более настороженный, чем раньше.
Глядя на эту сцену из бункера, Чессер решил, что Толанд отправился за подкреплением. Он сказал об этом Марен.
– А может, за огнеметом, – язвительно хмыкнула она. – Надо попробовать сбежать.
– Один из нас может попробовать, – рассудила она. Чессер испугался, что этим «одним» будет он. Он поглядел на выход, и у него возникло непреодолимое желание рвануться навстречу Хикки, схватиться с ним один на один. За то время, что он будет отвлекать его, Марен успеет добраться до пролива. Он представил, как когда-нибудь Марен будет рассказывать своему следующему любовнику о человеке по имени Чессер, который предпочел выйти навстречу смерти, а не сидеть и ждать, пока смерть сама до него доберется.
Однако был принят гораздо менее донкихотский план. Марен подошла к бойнице в левой стене, ухватилась за наружный край и подтянулась. Чессер взял ее лодыжки и приподнял так, чтобы все тело оказалось в одной горизонтальной плоскости. Он медленно проталкивал ее наружу, пока ока не высунулась до половины и дальше уже могла помогать себе руками. Тоненькая Марен легко пролезла в узкую бойницу и свалилась в густые заросли ежевики под стеной, вскрикнув от боли.
Чессер подошел к бойнице в правой стене, чтобы следить за дальнейшим ходом событий. Он увидел, что Хикки стоит на том же месте, по-прежнему не сводя глаз со входа в бункер. Никогда раньше он не казался Чессеру таким огромным, просто великаном.
Скоро Чессер заметил белое пятно глубоко в ельнике. Это была Марен. Она бежала пригнувшись, не обращая внимания на шум, потому что Хикки все равно не слышал. Но если он обернется хоть на мгновение, то тут же увидит ее.
Чессер очень за нее боялся, но старался держать себя в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86