– Где вас перехватили-то, у Холма?
Комков кивнул.
– А узкоглазый что не с тобою – срубили?
– Нет, отбился он, ушел. – Комков невесело усмехнулся. – Это я вляпался.
– Ничего, не такой он человек, чтобы своих бросать. Поможет, увидишь. Ты, парень, вот что… Меня сейчас конями рвать будут. Уйти бы мне по-легкому, а? Меч-то, я гляжу, при тебе.
Комков воровато оглянулся на Маллин. Он не мог спасти жизнь щербатому. Но…
Комков выхватил кинжал и коротким движением воткнул в грудь пограничника. Удар оказался удачным, острие пронзило сердце, и тот умер мгновенно, без лишних мучений. Маллин вскинула руку и резким окриком остановила бросившихся было к Андрею птицеголовых. Управляя одними коленями, она направила своего черного, словно уголь, коня к застывшему над распростертым телом Комкову. Она несколько раз хлопнула в ладоши.
– Молодец! Не ожидала.
– Да пошла ты… – сказал он, ничуть не заботясь о том, что его могут услышать телохранители.
Он смотрел на застывшую щербатую улыбку на мертвом лице.
…Очнулся Комков на кровати, в странно знакомом помещении. Он сел и поморщился от пульсирующей боли в затылке. Андрей нащупал там большую шишку, кажется, Маллин здорово его приложила. Он огляделся и наконец вспомнил. Это была их комната на том самом постоялом дворе, где несколько дней назад они с Сархеном встретили людей, которые теперь были мертвы. Впрочем, нет, Анита и Илена еще живы. Но надолго ли?
На столе все так же горел светильник. Рядом с кроватью стоял жбан с водой. Вода была холодной, но все равно это было в сто раз лучше, чем ароматические полотенца, игравшие роль своеобразных гигиенических салфеток. Комков с наслаждением вымылся. И тут дверь без стука распахнулась и в комнату вошла Маллин. На ее обнаженном теле блестели капельки воды.
– Вижу, ты уже готов, мой зайчик, – промурлыкала она.
Комков хотел сказать, что видеть ее не может, что она должна уйти, что не хочет ее… А вместо этого спросил:
– Почему именно зайчик?
– Потому что белый! – хихикнула Маллин. – Потому что тебе всех всегда жалко. И ты всех готов спасать, даже если тебе это совсем не выгодно. И, наверное, поэтому нас к тебе тянет.
– Кого это – «нас»? – Комков опять, как вчера в шатре, старался не смотреть на ее красивое, такое притягательное тело. Но у него плохо получалось.
– Плохих девочек. Меня, Эллинэ, Элизабет… Даже Мать к тебе не совсем равнодушна, иначе ты уже давно был бы мертв… Это благодаря ей тебя вернули, ты не понял? Мы можем многое. Но вернуть душу из Темных Садов – такого не случалось очень давно…
Комков недоверчиво хмыкнул и сказал:
– Эллинэ – хорошая!
Маллин присела рядом с ним и погладила по голове.
– Не будь ребенком. Это ты знаешь ее с хорошей стороны.
– Давай не будем о ней, – набычился Андрей.
– Ладно, о Госпоже либо хорошо, либо ничего. Тебе не кажется, что мы заболтались? Иди ко мне!
Тут Комков вспомнил о том, что собирался сделать вначале.
– Мне кажется, тебе лучше уйти, Маллин.
– Почему? – спросила та, близко заглядывая ему в глаза. – После безобразной расправы над беззащитными пленными ты меня больше не хочешь, да? А это тогда что? – Ее ладонь игриво коснулась его неравнодушной плоти. – Прекрати, Андрей. Я все равно получу то, что хочу.
– Предатель, – тихо проговорил Комков своему «младшему брату», прежде чем ответить на ее поцелуй.
Маллин подняла его до света. В этот раз она не стала приставать к нему с утренними ласками, а только поторопила:
– Одевайся быстрее!
И ушла. Комков чувствовал себя словно выжатый лимон. Он умылся, натянул на себя одежду, жадно вылакал остатки вина из кувшина на столе.
– Почему ты еще не в броне? – раздраженно спросила Маллин, заглядывая в комнату. Сама она уже красовалась в своем черном пластинчатом доспехе. – Сказала же, быстрее! Нас ждут.
Их действительно ждали. В зале собрались начальники сотен и тысяч. Черная Вдова медленно спустилась по лестнице. Комков следовали ней. Ханы встали. В руках у всех были наполненные кубки. Такие же подали и Маллин с Андреем.
– Сегодня день Большой крови! – провозгласила Высокая, поднимая свой кубок. – Сегодня наши мечи утолят свою жажду.
– Улла! – закричали все.
– Имперцы не знают нашей силы, они выступили навстречу. Тем лучше! Хан Бару!
Кривоногий невысокий степняк шагнул вперед и опустился на колени.
– Я здесь, госпожа!
– Ты возьмешь свою тысячу, увлечешь этих глупых горделивых баронов от пехоты, а потом сотрешь в порошок!
– Повинуюсь, госпожа!
– Выступай немедленно, – приказала Маллин. – А с передовой сотней, в самом первом ряду пойдет мой ручной тигр. Он надоел мне жалобами на скучную жизнь!
С этими словами Маллин толкнула Андрея к кочевнику. Ханы засмеялись и одобрительно закричали. Ну ты и стерва, Маллин, подумал Комков.
…Его коня защитили толстыми кожаными попонами и нагрудником из металлических пластин. Сам Комков от стрел и дротиков, в дополнение к кольчуге и шлему, вооружился круглым выпуклым щитом. Как воин первого ряда он получил и длинное кавалерийское копье с узким трехгранным наконечником и синим вымпелом. После непродолжительного марша пять сотен – половина отряда хана Бару – построили плотный строй в несколько рядов на подходящем для кавалерийской сшибки поле, рядом с имперским трактом. Остальные ушли вперед – искать встречи с неприятелем. Комков не попал в передовую сотню: тяжеловооруженному всаднику там было нечего делать. Он стоял на левом фланге и, как и все, ждал, думая о своем.
Он думал о том, что благодаря встрече с Маллин окончательно запутался: где свои, где чужие? Он не мог без стыда вспомнить имя любимой женщины, хотя и не был уверен, помнит ли она о нем… И он совершенно не думал о предстоящем бое.
Солнце тускло просвечивало сквозь сплошную облачную пелену. Хан Бару с несколькими телохранителями стоял возле хвостатого знамени впереди, перед строем. Из небольшого редкого леса, за который, изгибаясь, уходил имперский тракт, появились всадники и во весь опор, поднимая копытами коней фонтаны грязного снега, понеслись к хану. Комков не слышал доклада вестовых, но по рядам пробежал легкий гомон. Передовые сотни уже выпустили все стрелы, наскочили на имперцев с мечами, их отбили, и теперь они отступают вдоль тракта, заманивая конницу врага под удар свежих сил. Бой уже совсем скоро!
Легким сотням досталось: среди пехотинцев было много стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Отступавшие степняки по визгливому сигналу трубы собрались под вторым знаменем – фронтом навстречу преследующим имперцам. Некоторые увлекшиеся погоней всадники слишком поздно поняли, что дичь превратилась в зверя: кто-то успел повернуть обратно, кто-то угодил прямо в гущу внезапно прекратившего свой бег врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102