Что вы имеете против бегемотов?
В мире нави главное – поменьше удивляться и не искать ни в чем особого смысла, иначе недолго и с ума сойти.
– Ну… – я пожал плечами, – неповоротливые они. И толстые.
Кот в возмущении запрыгнул на стол всеми четырьмя лапами, из-под мантии выскочил дрожащий от негодования пушистый хвост.
– Заявление это показывает, – завопил он громко, – что подсудимый не знаком ни с одним бегемотом! Ибо свирепы они и дики! Хоть движения их тяжелы, но поступь легка, а бег – неостановим! В жилах их течет огонь, а сами они – ртуть и свинец! Горе несчастному, навлекшему на себя псов их ярости! …Кхм.
Кот сел обратно, поправил сбившуюся набок шапочку и продолжил другим, спокойным и негромким голосом:
– Справка. Коренные жители Африки считают самыми опасными дикими животными не львов и не крокодилов, а именно бегемотов. Прошу занести в протокол. Благодарю за внимание. Господину подсудимому же рекомендую побольше читать классиков, дабы не выглядеть глупо в общественных местах.
Я фыркнул:
– Локи, к чему этот цирк? Ты не можешь хоть раз толком сказать то, что хочешь сказать?
Кот с размаху треснул по столу деревянным молотком.
– Не позволю превращать суд в фарс! – заорал он, в конце пустив шикарного петуха. Прокашлялся и продолжил: – Слушается дело подсудимого. Подсудимый, встаньте.
– Я и так стою.
– Кхм. Хорошо. Слово обвинителю.
Кот замолчал, смерил меня мрачным взглядом. Поднял лапу, выпустил когти и принялся их разглядывать.
– Подсудимый обвиняется в том, – сказал он тягуче, – что, будучи в мире снов, а конкретно – в Колодце, именуемом Черным, забрал не принадлежащую ему человеческую жизнь. В количестве одной штуки. Сам подсудимый настолько нагл, что даже не отрицает факта преступления, утверждает, что пошел на него с умыслом, и, более того, посмел лично явиться на заседание суда. Поэтому требую у суда, – кот повысил голос, – чтобы подсудимый вернул в мир снов человеческую жизнь. В количестве одной штуки.
– Чеш… – начал я, но кот предостерегающе зашипел, и я замолчал.
– Подсудимый, мы предоставим вам слово в соответствии с распорядком и регламентом. Сейчас слово предоставляется защитнику.
Кот достал откуда-то из-под стола очки, нацепил их на нос и повел усами.
– Да, преступление имело место, не буду этого отрицать. Но хочу осветить некоторые факты сего непростого дела с иной стороны, нежели их предоставил господин обвинитель. В частности, мой уважаемый оппонент ставит в вину моему подзащитному то, что последний не отрицает факта преступления и добровольно явился на суд. Но, господин судья, это же нонсенс. Более того – это полная ерунда!
Быстро снял очки и заорал:
– Я протестую, защитник пользуется экспрессивной лексикой, дискредитируя обвинение без предоставления фактов!
– Протест принят. Защитник, придерживайтесь фактов, – голосом потише. После этого очки снова заняли место на носу.
– Хм. Да, господин судья. Так вот, ранее приведенный факт указывает на что? Он указывает на честность моего подзащитного. Мой подзащитный не пытается скрыть преступление, нет, он честен и правдив, он открыто смотрит в лицо истине. Кроме того, очевидно, что мой подзащитный раскаивается в совершенном – иначе бы он не явился добровольно на слушание дела. Но! Он явился и готов понести справедливое наказание за свой проступок. Уважаемый господин судья, да если бы все преступники были таковы, как мой подзащитный, то совершенно пропала бы надобность в исполнительной власти как таковой, что было бы великим благом для всех и каждого!
Кот снова смахнул очки, приподнялся и рявкнул:
– Я протестую! Защитник применяет спорные и недоказуемые постулаты!
– Протест отклонен. Защитник, продолжайте.
– Спасибо, ваша честь. Я полагаю, подобные начинания следует всячески поддерживать. Поэтому предлагаю заменить наказание для моего подзащитного на принудительные работы по ловле мышей, рыбы и заготовке сыра. Dixi! – Кот встопорщил усы и с гордым видом откинулся на спинку стула. Снял очки.
– Кхм, хорошо. Подсудимый, ваше слово.
Я хмыкнул. Кажется, я понял правила игры. Ну ладно, повеселимся.
– Спасибо, ваша честь. Да, я признаю, что совершил проступок. («Преступление», – проворчал кот.) Но мой защитник немного исказил мое отношение к этому проступку («Преступлению!») – я вовсе не раскаиваюсь. (Кот надел очки и сокрушенно схватился за голову.) Более того, если бы меня вернули в прошлое на день, я бы, не сомневаясь и не раздумывая, сделал то же самое. Потому что я люблю ту… того человека, которого спас, и готов, ради его спасения, пойти даже на преступление. (Кот закрыл лапами морду.) Что же до наказания… я знал, на что шел, и я готов к нему. У меня все, спасибо за внимание.
Кот посмотрел на меня с укоризной, покачал головой. Потом снял очки и постучал молотком по столу:
– Кхм. Внимание, всем встать – суд удаляется на совещание, – после чего исчез вместе с мантией и шапочкой. Молоток с коротким стуком упал на стол.
– Ну и на хрена все это было? – спросил я у воздуха. Воздух остался безмолвен. Впрочем, недолго.
– Встать, суд идет! – прозвучало в пустоте, и я поморщился, поскольку только что собирался присесть на стул. За столом опять появился кот в мантии. Постучал молоточком:
– Тишина в зале. Суд рассмотрел все представленные материалы и вынес решение.
Замолчал и посмотрел по сторонам, словно кого-то выискивая. Кисточка закачалась перед его носом, кот махнул лапой, сдернув шляпу с головы; коротко зашипев, поймал ее и нахлобучил обратно, кисточкой назад.
– Подсудимому вменяется в обязанность передать в мир снов одну человеческую жизнь, – торжественно заявил кот, потом быстро надел очки и замотал головой с горестным выражением лица, то есть морды. Снял очки и, снова торжественно, продолжил:
– Но поскольку похищенная из мира снов жизнь не принадлежала подсудимому, ему разрешается передать в мир снов жизнь, не принадлежащую подсудимому. Приговор привести в исполнение немедленно. Слушание закончено, благодарю за внимание.
Я сел на стул. Что все это значит, черт побери? Кот тем временем успел избавиться от мантии с шапочкой и подбежать ко мне.
– Полагаю, вы плохо представляете, какое количество людей сейчас спит и, соответственно, какое количество жизней находится в юрисдикции Высокого Суда. И, уж совершенно определенно, вы понятия не имеете, каков качественный состав этого количества людей. Поэтому, чтобы облегчить вам выбор, я взял на себя смелость подготовить маленький списочек. Вот, прошу ознакомиться. – Мохнатая лапа протянула мне лист бумаги. Я машинально взял.
«Рафаэль Резендэс-Амирэс, убийца сорока трех человек.
Абу Эль-Аль, организатор терактов, унесших жизнь более двухсот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
В мире нави главное – поменьше удивляться и не искать ни в чем особого смысла, иначе недолго и с ума сойти.
– Ну… – я пожал плечами, – неповоротливые они. И толстые.
Кот в возмущении запрыгнул на стол всеми четырьмя лапами, из-под мантии выскочил дрожащий от негодования пушистый хвост.
– Заявление это показывает, – завопил он громко, – что подсудимый не знаком ни с одним бегемотом! Ибо свирепы они и дики! Хоть движения их тяжелы, но поступь легка, а бег – неостановим! В жилах их течет огонь, а сами они – ртуть и свинец! Горе несчастному, навлекшему на себя псов их ярости! …Кхм.
Кот сел обратно, поправил сбившуюся набок шапочку и продолжил другим, спокойным и негромким голосом:
– Справка. Коренные жители Африки считают самыми опасными дикими животными не львов и не крокодилов, а именно бегемотов. Прошу занести в протокол. Благодарю за внимание. Господину подсудимому же рекомендую побольше читать классиков, дабы не выглядеть глупо в общественных местах.
Я фыркнул:
– Локи, к чему этот цирк? Ты не можешь хоть раз толком сказать то, что хочешь сказать?
Кот с размаху треснул по столу деревянным молотком.
– Не позволю превращать суд в фарс! – заорал он, в конце пустив шикарного петуха. Прокашлялся и продолжил: – Слушается дело подсудимого. Подсудимый, встаньте.
– Я и так стою.
– Кхм. Хорошо. Слово обвинителю.
Кот замолчал, смерил меня мрачным взглядом. Поднял лапу, выпустил когти и принялся их разглядывать.
– Подсудимый обвиняется в том, – сказал он тягуче, – что, будучи в мире снов, а конкретно – в Колодце, именуемом Черным, забрал не принадлежащую ему человеческую жизнь. В количестве одной штуки. Сам подсудимый настолько нагл, что даже не отрицает факта преступления, утверждает, что пошел на него с умыслом, и, более того, посмел лично явиться на заседание суда. Поэтому требую у суда, – кот повысил голос, – чтобы подсудимый вернул в мир снов человеческую жизнь. В количестве одной штуки.
– Чеш… – начал я, но кот предостерегающе зашипел, и я замолчал.
– Подсудимый, мы предоставим вам слово в соответствии с распорядком и регламентом. Сейчас слово предоставляется защитнику.
Кот достал откуда-то из-под стола очки, нацепил их на нос и повел усами.
– Да, преступление имело место, не буду этого отрицать. Но хочу осветить некоторые факты сего непростого дела с иной стороны, нежели их предоставил господин обвинитель. В частности, мой уважаемый оппонент ставит в вину моему подзащитному то, что последний не отрицает факта преступления и добровольно явился на суд. Но, господин судья, это же нонсенс. Более того – это полная ерунда!
Быстро снял очки и заорал:
– Я протестую, защитник пользуется экспрессивной лексикой, дискредитируя обвинение без предоставления фактов!
– Протест принят. Защитник, придерживайтесь фактов, – голосом потише. После этого очки снова заняли место на носу.
– Хм. Да, господин судья. Так вот, ранее приведенный факт указывает на что? Он указывает на честность моего подзащитного. Мой подзащитный не пытается скрыть преступление, нет, он честен и правдив, он открыто смотрит в лицо истине. Кроме того, очевидно, что мой подзащитный раскаивается в совершенном – иначе бы он не явился добровольно на слушание дела. Но! Он явился и готов понести справедливое наказание за свой проступок. Уважаемый господин судья, да если бы все преступники были таковы, как мой подзащитный, то совершенно пропала бы надобность в исполнительной власти как таковой, что было бы великим благом для всех и каждого!
Кот снова смахнул очки, приподнялся и рявкнул:
– Я протестую! Защитник применяет спорные и недоказуемые постулаты!
– Протест отклонен. Защитник, продолжайте.
– Спасибо, ваша честь. Я полагаю, подобные начинания следует всячески поддерживать. Поэтому предлагаю заменить наказание для моего подзащитного на принудительные работы по ловле мышей, рыбы и заготовке сыра. Dixi! – Кот встопорщил усы и с гордым видом откинулся на спинку стула. Снял очки.
– Кхм, хорошо. Подсудимый, ваше слово.
Я хмыкнул. Кажется, я понял правила игры. Ну ладно, повеселимся.
– Спасибо, ваша честь. Да, я признаю, что совершил проступок. («Преступление», – проворчал кот.) Но мой защитник немного исказил мое отношение к этому проступку («Преступлению!») – я вовсе не раскаиваюсь. (Кот надел очки и сокрушенно схватился за голову.) Более того, если бы меня вернули в прошлое на день, я бы, не сомневаясь и не раздумывая, сделал то же самое. Потому что я люблю ту… того человека, которого спас, и готов, ради его спасения, пойти даже на преступление. (Кот закрыл лапами морду.) Что же до наказания… я знал, на что шел, и я готов к нему. У меня все, спасибо за внимание.
Кот посмотрел на меня с укоризной, покачал головой. Потом снял очки и постучал молотком по столу:
– Кхм. Внимание, всем встать – суд удаляется на совещание, – после чего исчез вместе с мантией и шапочкой. Молоток с коротким стуком упал на стол.
– Ну и на хрена все это было? – спросил я у воздуха. Воздух остался безмолвен. Впрочем, недолго.
– Встать, суд идет! – прозвучало в пустоте, и я поморщился, поскольку только что собирался присесть на стул. За столом опять появился кот в мантии. Постучал молоточком:
– Тишина в зале. Суд рассмотрел все представленные материалы и вынес решение.
Замолчал и посмотрел по сторонам, словно кого-то выискивая. Кисточка закачалась перед его носом, кот махнул лапой, сдернув шляпу с головы; коротко зашипев, поймал ее и нахлобучил обратно, кисточкой назад.
– Подсудимому вменяется в обязанность передать в мир снов одну человеческую жизнь, – торжественно заявил кот, потом быстро надел очки и замотал головой с горестным выражением лица, то есть морды. Снял очки и, снова торжественно, продолжил:
– Но поскольку похищенная из мира снов жизнь не принадлежала подсудимому, ему разрешается передать в мир снов жизнь, не принадлежащую подсудимому. Приговор привести в исполнение немедленно. Слушание закончено, благодарю за внимание.
Я сел на стул. Что все это значит, черт побери? Кот тем временем успел избавиться от мантии с шапочкой и подбежать ко мне.
– Полагаю, вы плохо представляете, какое количество людей сейчас спит и, соответственно, какое количество жизней находится в юрисдикции Высокого Суда. И, уж совершенно определенно, вы понятия не имеете, каков качественный состав этого количества людей. Поэтому, чтобы облегчить вам выбор, я взял на себя смелость подготовить маленький списочек. Вот, прошу ознакомиться. – Мохнатая лапа протянула мне лист бумаги. Я машинально взял.
«Рафаэль Резендэс-Амирэс, убийца сорока трех человек.
Абу Эль-Аль, организатор терактов, унесших жизнь более двухсот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92