— Гоблин — это кто? — не понял Воробьев.
— Димка Чернов.
— Я не знал, что его так называют... Да, он подойдет. Только, боюсь, что вывод его статейки будет несколько иной, чем я бы сделал.
— А ты поправь, — сказал Рыбаков. — Будешь материал утверждать, вот и внеси коррективы.
— Дулю тебе, а не коррективы! — Воробьев сложил фигуру из трех пальцев. — Мне еще на своих ногах ходить не надоело.
— Гоблин добрый, — протянул Денис.
— Когда касается его текстов, то нет, — отрезал Андрей. — Он моего зама в «Калейдоскопе» чуть с третьего этажа не выбросил. Тот ему чего-то подправил, Чернову не понравилось, ну и понеслось. Димка явился в юротдел, схватил Костю за шиворот и вывесил из окна на улицу. Держал, гад, одной рукой.
— Он может, — хихикнул Рыбаков.
— Костик верещит, тетки из отдела орут, — продолжил юрист, — секретарь тоже орет. Главный редактор прибежал... А Димка Костю трясет и вопит, чтоб тот немедленно отменил свою правку. Костя бы рад что-нибудь ответить, да не может. Галстуком горло передавило. На Чернова охранник дернулся. Димон его в нокаут и отправил. Только главред смог как-то разрядить ситуацию, уговорил твоего Гоблина, пообещал, что с ним советоваться будут насчет исправлений...
— Да, Гоблин — это тебе не Бухарчик, — развеселился Денис.
При упоминании собрата по перу, на пару с которым Андрей создавал детективные романы, юрист немного помрачнел. Второй из «Братьев Питерских» приятельствовал с Русланом Пеньковым и постоянно пытался вставить о нем что-нибудь хорошее в совместные произведения, чем регулярно выводил Воробьева из состояния хрупкого душевного равновесия. Андрей то и дело вымарывал из рукописей многостраничные славословия в адрес питерской демтусовки, но Михаил Бухарчик не успокаивался и все равно уснащал романы ссылками на светло-синего «правозащитника».
— Где, кстати, твой соавтор? — осведомился Рыбаков. — Что-то давненько я о нем не слышал.
— Я тоже! — зло рыкнул Воробьев. — Из-за него последняя повестуха встала! Мои главы готовы, а у него конь не валялся. Миша опять занят. К нам какие-то придурки из Белоруссии явились, оппозиционеры чертовы, так он с ними болтается. Некие Козлевич и Фядуто-Немогай...
— Демократ, однако, — едко констатировал Денис и увидел в конце коридора понурого Ортопеда. За спиной у Грызлова прятался Мизинчик. — Все, Андрюша. Извини, у меня появилось одно неотложное дело...
Юрист кивнул и поплелся в зал, где адвокат Шмуц уже перешел к прямым оскорблениям красной от ярости судьи.
* * *
Резван Пифия заколотил в боковину деревянного корпуса самопальной бомбы последний гвоздь, отряхнул испачканные костной мукой руки и отступил от стола на шаг.
Старовойтов и Песков радостно переглянулись.
— Осталось вставить детонатор, — значительно произнес Григорий.
Пифия погладил обшарпанный баллон с газом.
— Сегодня вечером, — Стульчак мечтательно закатила глаза.
— Как повезем? — спросил Альберт.
— В багажнике, — решительно заявил Старовойтов. — Тут ехать-то всего ничего. Мимо суда, потом направо и мы на месте.
— Выпить бы, — Резван сглотнул и покосился на выставленные в углу три бутылки портвейна «Массандра».
— Потом отметим, — Григорий пресек поползновения электрика. — Давай, вставляй запал...
Пифия шумно хлюпнул носом, но спорить с главарем ячейки не стал.
В проделанное для детонатора отверстие коробочка с порохом не вошла.
— Ну вот! — огорчился Резван. — Опять все переделывать!
— Дай я! — Старовойтов вырвал запал из рук Пифии и попытался затолкать ее внутрь ящика с костной мукой.
Борьба увенчалась частичной победой Григория. Коробочка провалилась в ящик, но треснула и рассыпавшийся порох равномерно распределился по верхней крышке «взрывного» устройства.
— Дьявол! — Старовойтов оценил результаты своего труда.
— Надо досыпать пороха, — предложил Песков.
— Много — не мало, — согласилась Стульчак.
Пифия схватил газетный сверток и вытряс порох в отверстие. Из дырочки в кульке просыпалось немного черного порошка, протянувшегося дорожкой от ящика к краю стола.
— Так нормально, — удовлетворенно выдохнул Григорий. — Ты таймер на какое время поставил?
— На шесть, — Резван вновь посмотрел на бутылки с мутной розовой жидкостью. — У нас почти пять часов осталось...
«Революционеры-монетаристы» задумались. Перед ними в полный рост встала проблема, как скоротать время до подрыва памятника.
— Ладно, — решился Старовойтов. — Один флакон мы можем раскатать. Но один! Остальные — вечером. Под выпуск новостей.
Последователи Халтурина предвкушающе оскалились.
* * *
Со стороны наскакивающий на унылых Ортопеда с Мизинчиком, Рыбаков смотрелся как обнаглевший карликовый пудель, разрывающийся от лая перед мордами двух флегматичных английских бульдогов.
— Я, блин, медали на Монетном дворе закажу! — вопил Денис. — «За идиотизм»! Зачем вы поперлись на эту долбанную крышу?! Господи, ну зачем вы это устроили?! Все же было подготовлено! Мы же с тобой, Миша, в ментовке были! Судья подготовлен, дело модифицировано! А вы?! Что вы натворили?!
Мизинчику стало жарко, он распахнул пальто и явил миру белую плиссированную манишку.
Денис сбился с мысли и замолчал.
— Да мы, блин... — сокрушенно выдал Ортопед. — Мы думали, типа, отобьем...
— Зачем?! — по-новой завелся Рыбаков. — И что потом с Глюком делать?! Белое-черное ему заказывать?! Или в Бразилию его отправлять по багажной квитанции?! Как чучело снежного человека, в ящике с дырками?!
Мизинчик и Ортопед горестно вздохнули.
— Нет, вы все-таки ненормальные, — резюмировал Денис.
Братки опустили глаза.
Рыбаков посмотрел по сторонам. Во дворике, куда он увел для разбирательства Ортопеда и Мизинчика, кроме них троих, никого не было. Только у арки торчал Тулип, наблюдавший за броуновским движением оперов РУБОПиКа.
— Хорошо еще, чо Армагеддонца с собой не взяли, — буркнул Грызлов.
— А что, была и такая мысль? — обреченно спросил Денис.
— Угу...
Армагеддонец, в миру — Василий Могильный, был склонен к проведению масштабных акций с использованием тяжелых видов вооружения. Он трижды делегировался для разборок с зарвавшимися барыгами и все три раза не оставлял камня на камне от их офисов и магазинов. В последнем случае Армагеддонец подогнал к мебельным складам угнанный в области ТО-55 и выжег территорию размером с небольшой город. Коммерсант, который задолжал одному из братков всего двенадцать тысяч долларов, а лишился имущества на шесть миллионов, попал в больницу с инфарктом.
Мизинчик неожиданно хрюкнул и попытался скрыть улыбку.
— Ты чего? — грозно осведомился Рыбаков.
— Да, блин, историю про Армагеддонца вспомнил...
— Про зубы? — оскалился Ортопед.
— Ну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84