– Господин мой, – прошептал он, – о, господин мой… прости меня!
Я вернул клинок в ножны:
– Мне нечего прощать. Ты сделал то, что должно. Роуэн смотрел на меня снизу вверх. Теперь я видел, что его глаза в свете свечей – не черные, но желтые, потому-то я никогда не мог отделаться от ощущения, что он Чэйсули хотя сам Роуэн и отрицал это.
– Когда мы начнем сражение, господин мой? Я рассмеялся его нетерпению:
– Сейчас поздняя зима. Нам нужно будет время, чтобы собрать людей.
Возможно, весной мы сможем начать… – я жестом показал ему – встань. Поднимайся. Здесь не место для таких церемоний. Да и я еще не Мухаар.
Роуэн не пошевелился:
– Примешь ли ты мою службу? Я наклонился, ухватил его за рубашку и поднял на ноги:
– Я же сказал тебе, поднимись с пола, – проговорил я мягко, к моему удивлению, мальчишка за это время успел изрядно подрасти. Когда мы виделись в последний раз, ему было едва тринадцать лет.
Роуэн оправил одежду:
– Да, господин мой.
Я повернулся к остальным. Все они были людьми Роуэна, готовыми к восстанию и мятежу. Сейчас на их лицах читалась растерянность: они не до конца верили в то, что принц, которого они так ждали, действительно вернулся и теперь находится среди них.
Я прочистил горло:
– Большинство из вас слишком молодо, чтобы помнить Хомейну до кумаалин до тех времен, когда мой дядя Мухаар вынес всем Чэйсули смертный приговор. Вы выросли в страхе и недоверии к ним – как и я сам, – я поднял руку, исключая самую возможность каких бы то ни было возражений. – Они не демоны. Не звери.
Они не служат богам преисподней – они служат мне.
Я помолчал:
– Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел воина Чэйсули?
Нестройный хор отрицаний был мне ответом, даже Роуэн сказал – нет. Я заглянул в лицо каждому из них:
– Я не потерплю вражды и кровопролития между своими людьми. Чэйсули – не враги вам.
– Но… – начал было один из хомэйнов – и тут же умолк под моим взглядом.
– Не так просто забыть то, чему вас учили всю жизнь, – продолжал я уже спокойнее. – Я знаю это лучше, чем вы думаете. Но я полагаю также, что вы сможете пересилить суеверный страх перед тем, чего не понимаете – и тогда вы увидите, что они ничем не отличаются от остальных людей, – я помолчал. – Лучше бы вам так и поступить.
За моей спиной коротко рассмеялся Роуэн. И мне показалось, что в его смехе слышится облегчение.
– Будете ли вы служить мне, – спросил я, – даже если подле меня будут Чэйсули?
Согласились все. Я ожидал услышать в их голосах недоверие и нерешительность – ничего подобного не было.
– Итак, Песнь продолжается, – пробормотал Лахлэн, и я рассмеялся его словам.
Роуэн рассказал мне и о моей родне, оставшейся в живых: о матери и о сестре. Мы сидели вдвоем за угловым столом, обсуждая планы создания армии.
Роуэн говорил ясно и подробно: было видно, что он действительно всерьез обсуждал эти вопросы со своими единомышленниками, и я был благодарен ему за это. С его помощью подготовка к восстанию и войне пойдет гораздо быстрее.
Но когда наконец он вскользь заметил, что, должно быть, моей матери не хватает общества моей сестры, я жестом остановил его.
– Разве Турмилайн не в Жуаенне? Роуэн покачал головой:
– Беллэм держит ее заложницей. Уже несколько лет: мне кажется, это случилось вскоре после того, как вам удалось бежать из Хомейны-Мухаар.
Удалось бежать… Тинстар просто отпустил меня. Я угрюмо ковырнул ножом столешницу и знаком попросил Роуэна продолжать.
Он пожал плечами, не зная, что я хочу от него услышать:
– Госпожу Гвиннет держат в Жуаенне под надежной охраной. Принцесса Турмилайн, как я и говорил – в Хомейне-Мухаар. Беллэм старается заполучить в свои руки все, что только может привести тебя к нему. Он не смеет дать им свободу, страшась, что, находясь на воле, они дадут хомэйнам повод к восстанию.
– Вместо меня? – я задумчиво поскреб бороду. – Что ж, Беллэм будет слишком занят мной. Ему больше не нужны эти две женщины.
– Но он будет держать их в плену, – уверил меня Роуэн. – Он никогда не отпустит их, поверьте, господин мой.
На мгновение он умолк и внимательно посмотрел на меня:
– Идут даже разговоры о том, что Беллэм собирается жениться на твоей сестре.
Я выругался и вскочил на ноги, невольно схватившись за меч – мы уже успели снова замотать рукоять кожей – но тут же снова сел и с размаху всадил нож в дерево столешницы:
– Торри этого не допустит.
Я прекрасно понимал, что ее никто не станет слушать. Женщины в таких случаях лишены права голоса. Роуэн улыбнулся:
– Я слышал, что она – не слишком-то удобная Заложница. Тем более, две женщины в одном замке… – он весело рассмеялся.
– Две?
– Дочь Беллэма, принцесса Электра, – Роуэн нахмурился. – Поговаривают, что она – любовница Тинстара.
– Тинстара? – я выпрямился и внимательно посмотрел на Роуэна. – Беллэм отдал ему свою дочь?
– Я слышал, что это цена, которую назначил Тинстар за свою помощь Беллэму.
Мой господин, я немногое могу рассказать вам. По большей части, все это только слухи. Я не решусь утверждать, что все это правда.
– В слухах всегда есть толика правды, – задумчиво проговорил я, снова принявшись за пиво. – Что ж, если она – любовница Тинстара, я смогу использовать ее в своих целях.
– Ты хочешь использовать женщину против чародея? – Роуэн потряс головой. Прости меня, господин мой, но, мне кажется, ты совершаешь ошибку, – Принцы не совершают ошибок, – надменно проговорил я и тут же ухмыльнулся, заметив его смущение. – Да нет, глупости, любой человек может ошибиться, и только глупец не признает этого. Что ж, нам нужно составить план.
Вернее, два плана – как освободить мою мать из Жуаенны и Торри – из Хомейны-Мухаар.
Я нахмурился: ну, почему рядом со мной нет Финна! Тяжко будет обдумывать такое без него… Пристально взглянул на Роуэна:
– Для человека, который отрицает, что он Чэйсули, ты просто необыкновенно похож на воина.
Лицо Роуэна потемнело:
– Я знаю. Это мое проклятье.
– Не бойся. Мне ты можешь спокойно признаться… – Мне не в чем признаваться! Меня порадовало, что он не скрывает своего гнева – даже перед принцем. Во мне всегда вызывали подозрения люди, прячущие свои истинные мысли и чувства за угодливыми улыбками и раболепными поклонами.
– Я сказал уже, что я не Чэйсули, – уже спокойнее повторил он, и, подумав, прибавил, – господин мой.
Я рассмеялся – но смех замер у меня на губах: я услышал, как позади меня Лахлэн коснулся струн своей Леди, сплетая странное колдовство.
Я обернулся к моему загадочному союзнику. Элласиец. Чужак, который утверждал, что хочет стать моим другом. Был он слугой Беллэма? или – Тинстара?
Или – он просто сам по себе, слишком умный и хитрый человек, чтобы служить другим? Я по-прежнему сомневался в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100