Сюзан тяжело вздохнула.
— Что-то у тебя слишком много совпадений, — проговорила она. — Ну ладно, пусть это будет «он», пусть это будет даже мой пациент. Но это еще не значит, что он убийца.
— Но мы не можем действовать, опираясь на такое предположение, ты согласна? — возразил я. — Можно взглянуть на список твоих сегодняшних пациентов?
Сюзан молча покачала головой.
— О Господи, до чего же ты упрямая, — вздохнул я.
— Пусть так, но это все равно ничего не даст. Мне кажется, тот, кто решил это сделать, наверняка пришел не в свой день. И еще мне кажется, что таким образом кто-то просто пытается сказать мне то, что не осмеливается сказать на приеме. Если это действительно убийца, то лучшее, что мы можем сделать — это оставить все как есть и подождать, пока он сам не признается в этом у меня на приеме. Если же это не убийца, то тогда тем более не стоит раскрывать его имени.
Я взглянул на Хоука. Тот пожал плечами.
— Что тут возразишь, — вздохнул он.
— Но если убийца Красная Роза и в самом деле расколется во время приема, то ты хоть найдешь минутку, чтобы рассказать нам? — проворчал я.
— О, Боже, как ты мне надоел. Ты прекрасно знаешь, что расскажу. Но только когда буду уверена на все сто процентов. По-твоему, мне очень хочется новых убийств? Да плюс ко всему я и сама попала к нему в черный список.
— Хочешь почистить аквариум? — примирительно спросил я.
— Да. И запустить новую рыбку.
— Чтобы не волновать пациентов?
— Ну, одного-то взволновать все же придется. Того, кто отравил эту несчастную рыбку. Я заставлю его объяснить, почему он это сделал, и, надеюсь, он сможет дать объяснения совсем не те, что вы ожидаете.
— Все вы, психологи, витаете где-то в облаках, — улыбнулся я. — А что, если он объяснит это именно так, как ожидаем мы?
— Ну, вот тогда вы с мальчиком Хоуком и вмешаетесь.
В конце концов вы же для этого торчите здесь круглые сутки.
Что можно было на это ответить? Я вздохнул и промолчал. Не нашлось слов и у мальчика Хоука.
* * *
«... Испугалась ли она? Наверняка испугалась. Все боятся, когда им на голову сваливается такой кошмар. Любая женщина может с ума сойти от страха. Интересно, она догадалась, что это он? Смог ли ее дружок рассмотреть его в темноте? — При мысли о том, что она знает, он чуть не задохнулся от внезапно нахлынувшего сладострастного безумия. — Может быть, когда-нибудь...»
— Я видел вашу фамилию в газете.
— Угу, — кивнула она.
Может, когда-нибудь...
— Ваш друг занимается делом Красной Розы.
— Угу.
Может, когда-нибудь... По телу начал растекаться страх.
— Почему люди делают такие вещи?
Ее взгляд стал чуть более заинтересованным. Но и только. Она молчала.
Разговаривая с ней, он испытывал ощущение, близкое к тому, какое испытывал в детстве, когда рассматривал готовый вот-вот выпасть молочный зуб. Она явно заподозрила его. Словно он раздевался перед ней. Вот, смотри.
— Меня почему-то заинтересовал этот убийца.
— Да? — Она слегка вскинула брови. В голосе не звучало никакого осуждения.
— Вы не возражаете, если мы немного поговорим об этом?
— Нет, — ответила она. — Посмотрим, что получится.
— Моя мама была... — Он постарался изобразить, как она хмурится. — Она ненавидела все грязное.
— А что она считала грязным?
— Ну, в первую очередь, секс, все, что связано с сексом.
Она кивнула. Она поняла.
— А отец? — спросила она.
— Он так любил ее. Делал все, что она хотела... Только пить не мог бросить.
— Значит, она была главой семьи, — заключила она.
— Нет, да ну, в общем, все это просто смешно. Мы все притворялись, что так оно и есть, говорили, какая она умная и проворная, как здорово она во всем разбирается, как хорошо ведет хозяйство. Но на самом деле она была слабая и безвольно глупая, да и боялась всего на свете. Мы с отцом как будто играли в какую-то игру. Только никогда не говорили об этом.
— Но вы знали? — Она выглядела очень спокойной и внимательной. Казалось, ее очень интересует все, что он говорит. Она была очень добра.
— Ну, я-то знал. И знал, и не знал, да какое это имеет значение?
— Конечно, — кивнула она.
— Я имею в виду, она могла объяснять вам, как что должно быть и почему, и вы верили в то, что она говорит, но в то же время знали, что у нее нет об этом ни малейшего понятия. Ну, в смысле, она бы даже не смогла ответить, где находится Бразилия. Она и читать-то толком не могла и всю жизнь до замужества просидела дома, а потом вышла замуж за отца и жила с ним, пока он не умер.
Сейчас она сидела чуть наклонившись вперед, ноги вместе, руки на коленях.
— Но, практически, ее никогда по-настоящему не интересовал ни я, ни отец. Она, конечно, говорила, что это не так, но сама никогда не обращала внимания на то, что ты говоришь, и никогда не интересовалась тем, что тебя волнует. Мне кажется, она не очень-то разбиралась в жизни, и когда кто-то говорил с ней о чем-то таком, она страшно боялась.
От комнаты веяло тишиной и спокойствием. На ней был черный костюм. Он вдруг представил, как она надевала его сегодня утром. На глаза навернулись слезы. Он чуть не заплакал, но лишь задышал часто и прерывисто.
— Но она любила меня, — проговорил он.
— И если бы вы сами не играли в эту игру, она бы тоже не стала этого делать, — догадалась она.
Он не смог ответить, только молча кивнул. Они замолчали, пока он боролся с подступившими слезами и учащенным дыханием.
— Слабость тоже может быть сильной, — заметила она. — Правда?
Он снова кивнул.
— И пугающей.
— Да, — ответил он задыхающимся голосом.
Ему хотелось рассказать ей о другом. О том, о чем он еще никогда никому не рассказывал. Он уже открыл было рот и ощутил все это совсем рядом. Но нет. Он не мог. Никогда не мог. Не мог и сейчас.
Глава 18
Через семь дней у меня, Белсона и Квирка уже был список из семи подозреваемых. Все остальные пациенты оказались либо женщинами, либо стариками, либо не того цвета, либо не той комплекции.
Ясным субботним утром мы сидели у меня в кабинете и пили кофе, ожидая, пока Квирк напишет все семь фамилий на доске.
— Вот, — сказал он наконец. Отстранение от службы никак не отразилось на его поведении. — Вот все, что мы имеем. Я написал их в том порядке, в каком мы начали за ними следить. Итак, первый «клиент» Белсона: зовут Гордон Фелтон, живет в Чарлстауне возле площади Томпсон. Работает охранником в бостонской корпорации «Система безопасности Баллета».
— На визитке, наверное, скрещенные «Узи», — ухмыльнулся Белсон.
— Почти что полицейский, — заметил я.
— Почти что, — буркнул Квирк. — Дальше. Твой «клиент» Фил Айзелин, преподаватель востоковедения в Гарварде. Живет там же, куда и вошел, когда ты за ним следил: на Патнам-стрит. Третий — Марк Чарлз, практикант бостонской городской больницы, живет в южной части города на Ньютон-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38