Молодая женщина едва не выронила чашку, которую протягивала Мэннерингу, но Грюнфельд не шелохнулся, а лишь злобно процедил сквозь зубы:
– Это слова, о которых вы можете очень скоро пожалеть.
– В самом деле?
– Неужели я должен объяснять вам, почему, Мэннеринг? Конечно, вы не можете знать, где сейчас находитесь. Но вы видели меня, видели Лаба и Минкс... Сильно сомневаюсь, что вы забудете нас, как только вернетесь домой...
– Вы правы: я никогда не забываю красивых женщин! – Джон ослепительно улыбнулся Минкс.
Она на секунду застыла, потом улыбнулась в ответ.
– Видите ли, – продолжал тем временем Грюнфельд, – если бы это зависело только от меня, я продержал бы вас тут несколько недель, пока не отыщу Звезды. Потом я уеду из Англии и вы перестанете быть для нас опасным, несмотря на ваши связи с Ярдом. Как видите, я хорошо информирован на ваш счет. Сбежать отсюда вам бы не удалось – это я гарантирую! Но, кроме меня, есть еще Лаба, а он не желает рисковать.
– И у вас на совести будет еще одно убийство, – довольно небрежным тоном заметил Джон.
– О, пустяки! Одним больше, одним меньше...
Жест Грюнфельда был настолько красноречив, что Джон понял: этот человек, ни секунды не колеблясь, прикажет его убить.
– И напротив, все сложилось бы совершенно иначе, захоти вы сотрудничать с нами. Я всегда мечтал иметь в своей организации человека, вхожего в Ярд. Надеюсь, по крайней мере, мое предложение не кажется вам оскорбительным?
Джон задумался. Когда за дело принимался Барон, он мгновенно утрачивал способность морализировать и не отягощал себя излишними угрызениями совести. Барон не отступал ни перед ложью, ни перед пустым обещанием. Но сейчас речь шла об убийстве! А это был барьер, непреодолимой стеной отделявший не только Барона, но и профессиональных грабителей и связанных с ними скупщиков краденого от банды гангстеров и убийц.
Джон поклялся себе никогда не переступать этой границы. Ярду было известно, что Барон не способен на убийство, в это же верила и Лорна. И все-таки долю секунды Джон колебался – на кон была поставлена его жизнь... может, ради этого стоит уступить? Но тут перед его глазами всплыло грустное, встревоженное лицо де ла Рош-Касселя, и Мэннеринг понял, что никогда не сможет объединиться с его убийцами.
– Оскорбительным – нет, но неприемлемым – да! – твердо ответил он.
Грюнфельд задумчиво потер кончик носа.
– На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем отказываться... Я полагаю, нам стоит попробовать убедить вас. Правда, Минкс? Он слишком красивый парень, чтобы просто так, с легкостью отказаться от жизни, как ты считаешь?
– Да! Пожалуйста, Лью, дай ему несколько часов на размышления!
– Решено. Я даю вам двенадцать часов, Мэннеринг. Этого более чем достаточно.
– Даже слишком много. Я, знаете ли, наверняка останусь при своем мнении.
– Повторяю еще раз: хотите жить – должны дать согласие сообщать нам о намерениях полиции.
– О, я прекрасно вас понял. Но прежде чем отправиться размышлять о своей участи, я хотел бы кое о чем вас спросить. Это вы украли Звезды из Версаля?
Грюнфельд пожал плечами.
– Не думаете же вы, что покойный ла Рош-Кассель мог совершить подобный подвиг? Мы забрали драгоценности среди белого дня на глазах у всего Парижа и доброй дюжины полицейских охранников в так называемом штатском. Должен заметить, Минкс была неподражаема! Вы и представить себе не можете, какое впечатление производит на француза обморок красивой женщины!
Джон как знаток не мог не восхититься.
– Поздравляю!
– Как видите, в ваших же интересах начать работать с нами. Кстати, если мы разыщем бриллианты, я их продам вам по вполне разумной цене, – предложил Грюнфельд, нажимая на кнопку. – А теперь Лаба отведет вас в спокойный уголок. Но не вздумайте вообразить, будто сумеете меня обмануть. Если вы примете мое предложение, я позабочусь о том, чтобы об измене не могло быть и речи!
Вошел мрачный, молчаливый Лаба.
– Отведи этого господина вниз! – рявкнул Грюнфельд. Его аффектированная вежливость мгновенно исчезла, и он заговорил с "мягкостью" немецкого ефрейтора. – Запри его в третьем номере, и пусть у двери постоянно кто-нибудь дежурит! А сам возвращайся назад – я объясню, что происходит. Да, Мэннеринг, забыл добавить одну мелочь: не думайте, будто ваше... исчезновение может причинить нам какие-либо неприятности. Мое "подземелье", как вы его назвали, – просто мечта для того, кто хочет избавиться от нежелательного субъекта. – Грюнфельд недобро рассмеялся. – Даже если, допустим, ваши дружки из Ярда отыщут вас, это будет очень далеко отсюда и... в водах Темзы!
Подталкивая Джона перед собой, Лаба спустился с ним на несколько ступенек, они прошли по узкому коридору с цементированным полом и остановились перед металлической дверью.
– Предупреждаю: это единственный выход, и я оставляю здесь своего лучшего стрелка. Так что без глупостей!
Джон вошел в маленькую комнату, обставленную, как каюта-люкс: медь и красное дерево, шторы из желтого шелка, ковер. Окон здесь не было, но благодаря кондиционеру воздух казался свежим и приятным. Дверь захлопнулась, и Джон остался один. Его поймали в ловушку. Так он еще не попадался ни разу в жизни. А хуже всего то, что он в руках у жестокого и бессовестного бандита!
Подумать только, всего два часа назад Джон спокойно ел холодную курятину у себя дома! При мысли об этом он почувствовал, что смятение проходит, и рассмеялся.
– Представляю себе физиономию Линча, когда я ему все это расскажу! Если, конечно, я вообще смогу что-либо рассказать...
Джон открыл инкрустированный шкафчик. Внутри оказался умывальник. Мэннеринг намочил салфетку и тщательно умылся холодной водой. Ему сразу стало легче. Он развязал галстук, вытянулся на узкой кушетке, погасил свет и стал разбираться в хаосе смутных мыслей, теснившихся в голове.
Ла Рош-Кассель поручил Грюнфельду украсть Звезды. Теперь хотя бы это ясно. Но почему Грюнфельд стремился получить их обратно, не останавливаясь даже перед убийством? А главное, какого черта ла Рош-Кассель разгуливал с поддельными бриллиантами? Судя по всему, о том, что эти драгоценности – у ла Рош-Касселя, знали только трое: его дочь, Грюнфельд и сам Джон. Но у мадемуазель де ла Рош-Кассель не было никаких причин грабить отца... Грюнфельд явно не врал, утверждая, что у него только копии... Что касается Мэннеринга, то он лучше, чем кто бы то ни было, знал, что никаких бриллиантов не получал и не брал...
"Либо в это дело вклинилась какая-то другая банда гангстеров... либо кто-то из людей Грюнфельда ведет двойную игру. Вот что доставило бы мне огромное удовольствие! Ну а теперь, мой друг, ты будешь спать как миленький. Проснувшись, разберешься, что к чему, и обязательно найдешь какой-нибудь выход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39