Некоторых из них Мари-Анна отметила карандашом, выражая свое одобрение. Рядом с какой-то воздушной паутиной, обвивающей одну из тоненьких фигурок, он прочитал: «Сен-Пьеру это понравится!!» Два восклицательных знака сопровождали это особое примечание.
Дэвид отложил в сторону журнал и взглянул на дверь. Нет, Сен-Пьер не замешкался бы отправить его на речное дно из-за нее. Но Дэвида не страшило это дно. Он вновь задумался о Мари-Анне.
Неожиданный стук причалившей лодки о стенки судна вернул его к текущей действительности. Он услышал негромкие голоса, один из которых, он был уверен в этом, принадлежал Сен-Пьеру. Голоса продолжали переговариваться, но по большей части так тихо, что слов разобрать было нельзя. Десять минут прошло в нетерпеливом ожидании. Наконец дверь широко распахнулась и в каюту вошел Сен-Пьер.
Медленно и спокойно Дэвид поднялся ему навстречу, пока глава Булэнов затворял за собой дверь. Карриган вовсе не хотел этим приветствовать его. Он был воплощением закона, выжидающего, невозмутимого, уверенного в себе и бесстрастного, как сталь. Он был готов к борьбе. Он ждал этой борьбы. Сен-Пьеру оставалось только решить, какой должна быть эта борьба. Но Сен-Пьер изумил его, хотя он и не выдал ничем своего изумления. Озаренный ярким светом из выходившего на запад окна, перед ним стоял и смотрел на него глава Булэнов. На нем была серая фланелевая рубашка с открытым воротом, показывавшим дивную шею, на которой сидела великолепная голова с рыжеватыми волосами и бородкой. Но что больше всего поразило Дэвида, так это глаза Сен-Пьера. Он не любил встречать У своих врагов таких глаз — голубовато-серых, отливавших холодным блеском стали. Правда, в них не было боевого задора. Сен-Пьер не был ни возбужден, ни раздражен, и поведение Карригана, пo-видимому, нисколько его не смущало. Он улыбался и почти с детским любопытством рассматривал Дэвида; а потом из его могучей груди вырвался тихий смешок, и он подошел к нему с протянутой рукой.
— Я — Сен-Пьер Булэн! — сказал он. — Я много слышал о вас, сержант Карриган. Вам не посчастливилось за последнее время!
Если бы он подошел к нему с угрозой, Дэвид почувствовал бы облегчение. Теперь же его привело в замешательство, что этот великан дружески протянул ему руку, тогда как он ожидал совсем другой встречи. Сен-Пьер смеялся над ним! В этом не могло быть сомнения. У него хватило духу сказать, что ему не посчастливилось, словно было что-то забавное в том, чтобы быть подстреленным чужой женой!
Карриган продолжал держать себя по-прежнему. Он не подал своей руки. В его глазах не вспыхнул веселый огонек. И, заметив это, Сен-Пьер опустил протянутую руку в открытый ящик с сигарами, повернувшись на мгновение к нему спиной.
— Это забавно! — сказал он с легким французским акцентом, как бы обращаясь к самому себе. — Возвращаясь домой, нахожу свою Жанну в ужасной суматохе, в ее комнате посторонний человек, и этот посторонний не желает обменяться со мной улыбкой и протянуть мне руку. Tonnerre, ведь это же забавно! Моя Жанна спасла ему жизнь, пекла ему булочки, предоставила ему мою собственную постель, гуляла с ним по лесу… Ах, неблагодарная cochon!
Он обернулся, широко смеясь и наполняя всю каюту раскатами своего хохота.
— Vous avez de la corde de pendu, мсье! Да, вы счастливый малый! Только для одного человека во всем мире моя Жанна сделала бы все это. Вы счастливец, во-первых, потому, что уцелели там за скалой; во-вторых, потому, что вы еще не на дне реки; и, наконец… — Он безнадежно пожал плечами. — И теперь после всех наших любезностей и всех этих удач вы смотрите на меня как на врага, мсье! Diable, я не могу этого понять!
За эти немногие минуты Карриган никак не мог определить, что это был за человек. Он не отвечал ничего, предоставляя говорить Сен-Пьеру. А последний, самый тонкий хитрец, какого он когда-либо видел, стоял перед ним как бы на самом деле крайне удивленный. Но за этим показным недоумением в его голосе и манере Дэвид чувствовал какую-то глубину. Сен-Пьер был действительно способен на все, что говорила о нем Мари-Анна, и даже на гораздо большее. Она безоговорочно верила в то, что ее муж может найти выход из любого положения, и Карриган теперь соглашался, что Сен-Пьер в самом деле походил на такого исключительного человека. Улыбка не сбежала с его лица, и он продолжал глядеть с прежним добродушием.
Дэвид холодно усмехнулся ему в ответ. Он признал умную и тонкую игру Сен-Пьера. Последний мог, по-видимому, так улыбаться даже в самый разгар борьбы, а Карриган любил улыбающегося врага, даже собираясь надеть на него стальные браслеты.
— Я сержант Карриган N-ской дивизии, Северо-западной конной полиции! — произнес он установленную формулу. — Садитесь, Сен-Пьер, и я расскажу вам кое-что о том, что произошло. И тогда…
— Non, non, это излишне, мсье! Я уже слушал об этом целый час, а я не люблю дважды слушать одно и то же. Вы служите в полиции. Я люблю конную полицию. Там храбрые ребята, а все храбрецы — мои братья. Вы ищите каналью Одемара Роджера! Не правда ли? И в вас палили за скалой и чуть не убили. Ma foi, это моя Жанна разошлась! Да, она приняла вас за другого!
И снова громоподобный хохот вырвался из могучей груди Сен-Пьера.
— Плохо она стреляла. Я ожидал от нее лучшего, но ведь на раскаленном белом песке солнце так и слепило глаза. Все, что произошло потом, мне тоже известно. Бэтиз не прав. Я выбраню его за то, что он хотел вас спустить в реку. Oui, ce que femme veut, dieu le veut! Это правда. Женщина обязательно настоит на своем, а нежное сердце моей Жанны было тронуто, потому что вы храбры и красивы, мсье Карриган. Но я не ревную. Ревность — это червь, который подтачивает дружбу, а мы должны быть друзьями. Только в качестве своего друга могу я вас взять с собой в замок Булэн, там, далеко в Йеллоунайфе. Туда мы и собираемся.
Подходило это или нет к данному моменту, но лицо Карригана невольно расплылось в улыбку, когда он придвинул к столу второй стул. Ему вдруг вспомнилось, как он усмехался за скалой, когда был на волосок от смерти. Вот так же смеялся теперь и Сен-Пьер. Дэвид снова испытующе взглянул на главу Булэнов, который усаживался против него. Да, такой человек не побоится ничего на свете, даже правосудия. В этом убедил Дэвида тот огонек, который вспыхнул в его глазах, когда их взгляды скрестились. «Мы улыбаемся теперь, потому что нам так угодно, — прочитал Дэвид в этом взгляде. — Но если будет нужно, мы сумеем бороться».
Карриган слегка облокотился на стол.
— Вы знаете, что мы не поедем в замок Булэн, Сен-Пьер, — сказал он. — Мы поедем в форт Мак-Муррей, где вы и ваша жена должны будете ответить на целый ряд вопросов относительно всего случившегося. Это единственная возможность. Почему ваша жена пыталась убить меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Дэвид отложил в сторону журнал и взглянул на дверь. Нет, Сен-Пьер не замешкался бы отправить его на речное дно из-за нее. Но Дэвида не страшило это дно. Он вновь задумался о Мари-Анне.
Неожиданный стук причалившей лодки о стенки судна вернул его к текущей действительности. Он услышал негромкие голоса, один из которых, он был уверен в этом, принадлежал Сен-Пьеру. Голоса продолжали переговариваться, но по большей части так тихо, что слов разобрать было нельзя. Десять минут прошло в нетерпеливом ожидании. Наконец дверь широко распахнулась и в каюту вошел Сен-Пьер.
Медленно и спокойно Дэвид поднялся ему навстречу, пока глава Булэнов затворял за собой дверь. Карриган вовсе не хотел этим приветствовать его. Он был воплощением закона, выжидающего, невозмутимого, уверенного в себе и бесстрастного, как сталь. Он был готов к борьбе. Он ждал этой борьбы. Сен-Пьеру оставалось только решить, какой должна быть эта борьба. Но Сен-Пьер изумил его, хотя он и не выдал ничем своего изумления. Озаренный ярким светом из выходившего на запад окна, перед ним стоял и смотрел на него глава Булэнов. На нем была серая фланелевая рубашка с открытым воротом, показывавшим дивную шею, на которой сидела великолепная голова с рыжеватыми волосами и бородкой. Но что больше всего поразило Дэвида, так это глаза Сен-Пьера. Он не любил встречать У своих врагов таких глаз — голубовато-серых, отливавших холодным блеском стали. Правда, в них не было боевого задора. Сен-Пьер не был ни возбужден, ни раздражен, и поведение Карригана, пo-видимому, нисколько его не смущало. Он улыбался и почти с детским любопытством рассматривал Дэвида; а потом из его могучей груди вырвался тихий смешок, и он подошел к нему с протянутой рукой.
— Я — Сен-Пьер Булэн! — сказал он. — Я много слышал о вас, сержант Карриган. Вам не посчастливилось за последнее время!
Если бы он подошел к нему с угрозой, Дэвид почувствовал бы облегчение. Теперь же его привело в замешательство, что этот великан дружески протянул ему руку, тогда как он ожидал совсем другой встречи. Сен-Пьер смеялся над ним! В этом не могло быть сомнения. У него хватило духу сказать, что ему не посчастливилось, словно было что-то забавное в том, чтобы быть подстреленным чужой женой!
Карриган продолжал держать себя по-прежнему. Он не подал своей руки. В его глазах не вспыхнул веселый огонек. И, заметив это, Сен-Пьер опустил протянутую руку в открытый ящик с сигарами, повернувшись на мгновение к нему спиной.
— Это забавно! — сказал он с легким французским акцентом, как бы обращаясь к самому себе. — Возвращаясь домой, нахожу свою Жанну в ужасной суматохе, в ее комнате посторонний человек, и этот посторонний не желает обменяться со мной улыбкой и протянуть мне руку. Tonnerre, ведь это же забавно! Моя Жанна спасла ему жизнь, пекла ему булочки, предоставила ему мою собственную постель, гуляла с ним по лесу… Ах, неблагодарная cochon!
Он обернулся, широко смеясь и наполняя всю каюту раскатами своего хохота.
— Vous avez de la corde de pendu, мсье! Да, вы счастливый малый! Только для одного человека во всем мире моя Жанна сделала бы все это. Вы счастливец, во-первых, потому, что уцелели там за скалой; во-вторых, потому, что вы еще не на дне реки; и, наконец… — Он безнадежно пожал плечами. — И теперь после всех наших любезностей и всех этих удач вы смотрите на меня как на врага, мсье! Diable, я не могу этого понять!
За эти немногие минуты Карриган никак не мог определить, что это был за человек. Он не отвечал ничего, предоставляя говорить Сен-Пьеру. А последний, самый тонкий хитрец, какого он когда-либо видел, стоял перед ним как бы на самом деле крайне удивленный. Но за этим показным недоумением в его голосе и манере Дэвид чувствовал какую-то глубину. Сен-Пьер был действительно способен на все, что говорила о нем Мари-Анна, и даже на гораздо большее. Она безоговорочно верила в то, что ее муж может найти выход из любого положения, и Карриган теперь соглашался, что Сен-Пьер в самом деле походил на такого исключительного человека. Улыбка не сбежала с его лица, и он продолжал глядеть с прежним добродушием.
Дэвид холодно усмехнулся ему в ответ. Он признал умную и тонкую игру Сен-Пьера. Последний мог, по-видимому, так улыбаться даже в самый разгар борьбы, а Карриган любил улыбающегося врага, даже собираясь надеть на него стальные браслеты.
— Я сержант Карриган N-ской дивизии, Северо-западной конной полиции! — произнес он установленную формулу. — Садитесь, Сен-Пьер, и я расскажу вам кое-что о том, что произошло. И тогда…
— Non, non, это излишне, мсье! Я уже слушал об этом целый час, а я не люблю дважды слушать одно и то же. Вы служите в полиции. Я люблю конную полицию. Там храбрые ребята, а все храбрецы — мои братья. Вы ищите каналью Одемара Роджера! Не правда ли? И в вас палили за скалой и чуть не убили. Ma foi, это моя Жанна разошлась! Да, она приняла вас за другого!
И снова громоподобный хохот вырвался из могучей груди Сен-Пьера.
— Плохо она стреляла. Я ожидал от нее лучшего, но ведь на раскаленном белом песке солнце так и слепило глаза. Все, что произошло потом, мне тоже известно. Бэтиз не прав. Я выбраню его за то, что он хотел вас спустить в реку. Oui, ce que femme veut, dieu le veut! Это правда. Женщина обязательно настоит на своем, а нежное сердце моей Жанны было тронуто, потому что вы храбры и красивы, мсье Карриган. Но я не ревную. Ревность — это червь, который подтачивает дружбу, а мы должны быть друзьями. Только в качестве своего друга могу я вас взять с собой в замок Булэн, там, далеко в Йеллоунайфе. Туда мы и собираемся.
Подходило это или нет к данному моменту, но лицо Карригана невольно расплылось в улыбку, когда он придвинул к столу второй стул. Ему вдруг вспомнилось, как он усмехался за скалой, когда был на волосок от смерти. Вот так же смеялся теперь и Сен-Пьер. Дэвид снова испытующе взглянул на главу Булэнов, который усаживался против него. Да, такой человек не побоится ничего на свете, даже правосудия. В этом убедил Дэвида тот огонек, который вспыхнул в его глазах, когда их взгляды скрестились. «Мы улыбаемся теперь, потому что нам так угодно, — прочитал Дэвид в этом взгляде. — Но если будет нужно, мы сумеем бороться».
Карриган слегка облокотился на стол.
— Вы знаете, что мы не поедем в замок Булэн, Сен-Пьер, — сказал он. — Мы поедем в форт Мак-Муррей, где вы и ваша жена должны будете ответить на целый ряд вопросов относительно всего случившегося. Это единственная возможность. Почему ваша жена пыталась убить меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47