., враждебность. — Айвес хитро улыбнулся. — А поскольку ты полностью посвящен в мои планы, то давай считать пока, что мой интерес к молодой даме вызван не только мыслями о возмездии, ладно?
— Зачем тебе нужна леди Марлоу? — забеспокоился Персиваль. — Шутки с ней могут оказаться очень опасными. Ее муж мертв. И есть люди, которые уверены, что она убила его. Это тебя не настораживает?
— Нисколько, — самоуверенно заявил Айвес. — Мне всегда нравились сражения. Маркус не годится мне в противники, но вот маленький Мотылек… Полагаю, что прекрасные крылышки сделаны из остро отточенной стали. А что до ее репутации, то это только придает остроту ситуации и возбуждает мой аппетит. Думаю, мне доставит огромное удовольствие скрестить шлаги с грозной маркизой Марлоу.
— И я уверен, что ты окажешься в настоящем бедламе!
Айвес слегка приподнял бровь.
— Ладно, давай оставим эту тему и отправимся в клуб.
Сегодня вечером мне невероятно везет.
Эти слова оказались пророческими. Ему действительно везло, и, поднявшись в половине четвертого из-за карточного стола, он унес с собой хороший выигрыш.
Айвес заранее предупредил дворецкого не ждать его возвращения и сам отпер массивную парадную дверь. Он нахмурился, заметив Сандерсона, который спал в кресле возле двери. Холл был погружен в тень, пара свечей почти догорела.
Виконт потряс дворецкого за плечо.
— Проснись, дружище. Разве я не говорил тебе, чтобы ты не дожидался меня?
— Милорд! Простите меня, сэр, я не слышал, как вы вошли.
— Это очевидно, — сухо заметил Айвес. — Но почему ты здесь? Мне казалось, что я отпустил тебя на ночь.
Виноватое выражение появилось на полном лице Сандерсона.
— Это все из-за джентльмена, сэр. Не думаю, что вы позволили бы мне отправиться спать, оставив его одного в доме.
— Какой джентльмен? Я никого не ждал.
— Это герцог Роксбери, сэр. Я объяснял ему, что вы будете очень поздно, но он отмел все мои возражения. — Дворецкий помялся и неуверенно добавил:
— Я ничего не мот поделать, поэтому провел его в ваш кабинет и предложил ему напитки. Простите, милорд, что нарушил ваш приказ, но было невозможно выпроводить его.
— Интересно, что нужно этому черту? — Айвес улыбнулся, видя беспокойное выражение лица Сандерсона. — Ты ни в чем не виноват, старик. Никто не может противостоять герцогу Роксбери, если он что-то задумал. А теперь иди отдыхать.
Герцог уютно устроился в кресле, обитом красным бархатом. Рядом стоял серебряный поднос с наполовину опустошенным графином бренди и парой бокалов.
Роксбери приветливо улыбнулся.
— О, мой мальчик, как я рад видеть тебя! Надеюсь, у тебя все хорошо?
Айвес улыбнулся в ответ и, — наполняя бокалы, ответил:
— Не пытайтесь одурачить меня, ваше высочество! Неужели вы прорвались мимо моего дворецкого и ждали здесь до утра ради того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем?
— Какой догадливый! Неудивительно, что сэр Уэлсли так высоко отзывался о тебе.
— Так вы следили за моей службой?
— Ничего удивительного в этом нет, поскольку ты мой крестник.
Айвес хмыкнул, садясь в кресло напротив старика, и отхлебнул бренди.
— Насколько мне помнится, я — ваш единственный крестник, и смею надеяться, что любимый.
Роксбери засмеялся.
— Это верно, но могу тебя заверить, мой мальчик: если бы у меня были другие крестники, ты все равно был бы самым любимым.
— Хорошо сказано, сэр. Но ведь вы ждали меня целую ночь не для того, чтобы сказать о своем уважении, хотя это очень приятно. — Лицо Айвеса сделалось серьезным. — Что привело вас сюда, ваше высочество? Чем я могу быть полезен?
Роксбери тяжело вздохнул. Глядя на свой бокал, он тихо произнес:
— Я очень сожалею о том, что случилось с твоими близкими, мой мальчик. Твой отец, Ричард, был моим лучшим другом. Мне его очень не хватает, как и его брата. Ты знаешь, что Ричард всего на несколько месяцев старше меня?
Ему исполнился бы семьдесят один в этом июле.., а мне стукнет семьдесят один в ноябре.
Айвес осторожно произнес:
— Я знаю, что вы были очень близки. Я также очень ценю ту помощь, которую вы оказали мне в этом году. Нам обоим оказалось весьма трудно разобраться с делами и имуществом отца, а также с имением дяди Гая и финансовым положением двух его сыновей, моих кузенов.
Господи, они были моложе меня!
Роксбери кивнул.
— Гай женился очень поздно, в сорок лет. Думаю, что ранняя женитьба Ричарда и рождение у него сына сразу же позволили Гаю оставить всякие мысли о женитьбе.
— Вполне резонно, но должен снова заметить, сэр, я не думаю, будто вы здесь только для того, чтобы обсудить историю моей семьи. Чем могу служить вам?
— Я не просто занимаюсь воспоминаниями, ты знаешь, — проворчал Роксбери. — Это вступление к моему разговору.
— Я в этом ни минуты не сомневался, сэр, и должен признаться, что любопытство снедает меня.
— Это больше похоже на нетерпение. Вы, молодежь, всегда куда-то спешите. Но я больше не буду держать тебя в неведении. — Роксбери сделал глоток бренди и, пристально взглянув на Айвеса, спросил:
— Что тебе известно о жизни отца в течение нескольких последних лет? Кстати, и о жизни кузена Адриана тоже.
— Очень мало. Полагаю, мой отец был занят тем, что помогал дяде заниматься поместьем. После того как он оставил должность приходского священника, его письма были полны рассказов о поместье. Что касается Адриана, то мы были не слишком близки, хотя он всего на три года моложе меня. Сначала я жил в школе, потом служил в армии, и поскольку редко бывал дома, то почти не имел возможности получше узнать своих кузенов.
— Тебя, наверное, удивит, когда ты узнаешь, что Адриан занимался шпионажем для меня? Он снабжал меня определенными сведениями и стал хорошим специалистом в этом деле. — Заметив изумленный взгляд Айвеса, герцог кивнул. — Да, он оказался очень способным шпионом. Имел много друзей среди французских эмигрантов и помогал мне, выискивая тех, чья преданность оказывалась, мягко говоря, не столь глубокой. За полтора года до своей смерти твой отец тоже занялся подобной деятельностью. Ему здорово наскучила деревенская жизнь. Он пришел ко мне и потребовал, чтобы ему разрешили оказывать помощь правительству, сказал, что не видит причины, почему все веселье должно доставаться молодым.
Айвес кивнул, и горестная улыбка осветила его лицо.
— Это похоже на отца. Он всегда считал несправедливым, что я участвую в сражениях, а он должен оставаться дома, в тихой и безопасной Англии. Если бы отец был на несколько лет моложе, то наверняка предложил бы свои услуги в войне с Наполеоном.
— А он некоторым образом и сражался против Наполеона. Твой отец был просто неподражаем, да и кто мог заподозрить в шпионаже отставного священника?
Айвес недоверчиво покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Зачем тебе нужна леди Марлоу? — забеспокоился Персиваль. — Шутки с ней могут оказаться очень опасными. Ее муж мертв. И есть люди, которые уверены, что она убила его. Это тебя не настораживает?
— Нисколько, — самоуверенно заявил Айвес. — Мне всегда нравились сражения. Маркус не годится мне в противники, но вот маленький Мотылек… Полагаю, что прекрасные крылышки сделаны из остро отточенной стали. А что до ее репутации, то это только придает остроту ситуации и возбуждает мой аппетит. Думаю, мне доставит огромное удовольствие скрестить шлаги с грозной маркизой Марлоу.
— И я уверен, что ты окажешься в настоящем бедламе!
Айвес слегка приподнял бровь.
— Ладно, давай оставим эту тему и отправимся в клуб.
Сегодня вечером мне невероятно везет.
Эти слова оказались пророческими. Ему действительно везло, и, поднявшись в половине четвертого из-за карточного стола, он унес с собой хороший выигрыш.
Айвес заранее предупредил дворецкого не ждать его возвращения и сам отпер массивную парадную дверь. Он нахмурился, заметив Сандерсона, который спал в кресле возле двери. Холл был погружен в тень, пара свечей почти догорела.
Виконт потряс дворецкого за плечо.
— Проснись, дружище. Разве я не говорил тебе, чтобы ты не дожидался меня?
— Милорд! Простите меня, сэр, я не слышал, как вы вошли.
— Это очевидно, — сухо заметил Айвес. — Но почему ты здесь? Мне казалось, что я отпустил тебя на ночь.
Виноватое выражение появилось на полном лице Сандерсона.
— Это все из-за джентльмена, сэр. Не думаю, что вы позволили бы мне отправиться спать, оставив его одного в доме.
— Какой джентльмен? Я никого не ждал.
— Это герцог Роксбери, сэр. Я объяснял ему, что вы будете очень поздно, но он отмел все мои возражения. — Дворецкий помялся и неуверенно добавил:
— Я ничего не мот поделать, поэтому провел его в ваш кабинет и предложил ему напитки. Простите, милорд, что нарушил ваш приказ, но было невозможно выпроводить его.
— Интересно, что нужно этому черту? — Айвес улыбнулся, видя беспокойное выражение лица Сандерсона. — Ты ни в чем не виноват, старик. Никто не может противостоять герцогу Роксбери, если он что-то задумал. А теперь иди отдыхать.
Герцог уютно устроился в кресле, обитом красным бархатом. Рядом стоял серебряный поднос с наполовину опустошенным графином бренди и парой бокалов.
Роксбери приветливо улыбнулся.
— О, мой мальчик, как я рад видеть тебя! Надеюсь, у тебя все хорошо?
Айвес улыбнулся в ответ и, — наполняя бокалы, ответил:
— Не пытайтесь одурачить меня, ваше высочество! Неужели вы прорвались мимо моего дворецкого и ждали здесь до утра ради того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем?
— Какой догадливый! Неудивительно, что сэр Уэлсли так высоко отзывался о тебе.
— Так вы следили за моей службой?
— Ничего удивительного в этом нет, поскольку ты мой крестник.
Айвес хмыкнул, садясь в кресло напротив старика, и отхлебнул бренди.
— Насколько мне помнится, я — ваш единственный крестник, и смею надеяться, что любимый.
Роксбери засмеялся.
— Это верно, но могу тебя заверить, мой мальчик: если бы у меня были другие крестники, ты все равно был бы самым любимым.
— Хорошо сказано, сэр. Но ведь вы ждали меня целую ночь не для того, чтобы сказать о своем уважении, хотя это очень приятно. — Лицо Айвеса сделалось серьезным. — Что привело вас сюда, ваше высочество? Чем я могу быть полезен?
Роксбери тяжело вздохнул. Глядя на свой бокал, он тихо произнес:
— Я очень сожалею о том, что случилось с твоими близкими, мой мальчик. Твой отец, Ричард, был моим лучшим другом. Мне его очень не хватает, как и его брата. Ты знаешь, что Ричард всего на несколько месяцев старше меня?
Ему исполнился бы семьдесят один в этом июле.., а мне стукнет семьдесят один в ноябре.
Айвес осторожно произнес:
— Я знаю, что вы были очень близки. Я также очень ценю ту помощь, которую вы оказали мне в этом году. Нам обоим оказалось весьма трудно разобраться с делами и имуществом отца, а также с имением дяди Гая и финансовым положением двух его сыновей, моих кузенов.
Господи, они были моложе меня!
Роксбери кивнул.
— Гай женился очень поздно, в сорок лет. Думаю, что ранняя женитьба Ричарда и рождение у него сына сразу же позволили Гаю оставить всякие мысли о женитьбе.
— Вполне резонно, но должен снова заметить, сэр, я не думаю, будто вы здесь только для того, чтобы обсудить историю моей семьи. Чем могу служить вам?
— Я не просто занимаюсь воспоминаниями, ты знаешь, — проворчал Роксбери. — Это вступление к моему разговору.
— Я в этом ни минуты не сомневался, сэр, и должен признаться, что любопытство снедает меня.
— Это больше похоже на нетерпение. Вы, молодежь, всегда куда-то спешите. Но я больше не буду держать тебя в неведении. — Роксбери сделал глоток бренди и, пристально взглянув на Айвеса, спросил:
— Что тебе известно о жизни отца в течение нескольких последних лет? Кстати, и о жизни кузена Адриана тоже.
— Очень мало. Полагаю, мой отец был занят тем, что помогал дяде заниматься поместьем. После того как он оставил должность приходского священника, его письма были полны рассказов о поместье. Что касается Адриана, то мы были не слишком близки, хотя он всего на три года моложе меня. Сначала я жил в школе, потом служил в армии, и поскольку редко бывал дома, то почти не имел возможности получше узнать своих кузенов.
— Тебя, наверное, удивит, когда ты узнаешь, что Адриан занимался шпионажем для меня? Он снабжал меня определенными сведениями и стал хорошим специалистом в этом деле. — Заметив изумленный взгляд Айвеса, герцог кивнул. — Да, он оказался очень способным шпионом. Имел много друзей среди французских эмигрантов и помогал мне, выискивая тех, чья преданность оказывалась, мягко говоря, не столь глубокой. За полтора года до своей смерти твой отец тоже занялся подобной деятельностью. Ему здорово наскучила деревенская жизнь. Он пришел ко мне и потребовал, чтобы ему разрешили оказывать помощь правительству, сказал, что не видит причины, почему все веселье должно доставаться молодым.
Айвес кивнул, и горестная улыбка осветила его лицо.
— Это похоже на отца. Он всегда считал несправедливым, что я участвую в сражениях, а он должен оставаться дома, в тихой и безопасной Англии. Если бы отец был на несколько лет моложе, то наверняка предложил бы свои услуги в войне с Наполеоном.
— А он некоторым образом и сражался против Наполеона. Твой отец был просто неподражаем, да и кто мог заподозрить в шпионаже отставного священника?
Айвес недоверчиво покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71