Ник мрачно хмыкнул.
— Я думаю, мы говорим о разных людях. Атина никогда не примирится. Она невзлюбила меня практически со дня моего рождения. Она ясно дает понять, что ее возмущает то, что я не оказался на месте Рэндала, и если бы у нее был способ, она унаследовала бы титул и все, что ему сопутствует. Моя женитьба на тебе, — с горечью добавил он, — еще один пример того, что я, по ее мнению, недостоин быть графом Шербурном. — Он с усилием улыбнулся. — Поверь мне, Атина не изменит своего мнения, независимо от того, сколько времени я ей дам. Эту ситуацию надо разрешить сейчас, я не хочу, чтобы рана нагнаивалась, не хочу, чтобы тебя снова оскорбляли. Не хочу и того, чтобы моя бабушка или гости были поставлены в неловкое положение и стали предметом злобных тирад Атины.
— Понимаю, — медленно произнесла Тесc". Ей очень хотелось бы решить этот вопрос мирным путем. Кроме нее, детей в роду не было, и Тесc всю свою жизнь была окружена любящими, за исключением прадеда, родственниками, поэтому ее очень расстраивало, что Ник и его единственная оставшаяся в живых родная сестра были на ножах, — и все из-за нее!
Нерешительно улыбаясь, она прошептала:
— Полагаю, тебе лучше судить. Я покидаю тебя. Пойду посмотрю, что делают тетушки. — У двери она замешкалась и оглянулась на него через плечо. — Возможно, у Атины было немного времени, чтобы успокоиться, так что она не будет такой сердитой.
— Повторяю тебе: мы говорим о двух разных людях, — ответил Ник. — Ярость Атины и по силе, и по продолжительности уже стала легендой: она может таить злость дольше, чем кто-либо, кого я знаю. Можешь поставить на кон твое содержание на следующий квартал, если наша свадьба, так быстро и тайно сыгранная, не окажется тем событием, которое она не скоро забудет и долго не простит. — Он напряг желваки. — Она будет в такой же ярости и спустя двадцать лет. Это я тебе могу гарантировать, дорогая!
Его слова никоим образом не убедили Тесc, и с чувством растущей неловкости она оставила его и отправилась на поиски теток. Она нашла их в библиотеке в дальней части дома: обе дамы восторженно листали тома в кожаных переплетах. Несмотря на то что Тесc попыталась выказать соответствующий энтузиазм и интерес к великолепному собранию книг, рядами заполнявших стены огромной комнаты, мысли ее крутились вокруг мужа и его предстоящей стычки с сестрой.
После того как Тесc ушла, Николаc тут же позвонил в колокольчик и попросил дворецкого сообщить леди Атине, что он хочет увидеть ее в своем кабинете, и немедленно! Подавленный предстоящей встречей с сестрой, Николаc расхаживал по комнате, думая о том, что Тесc, возможно, права. Может, со временем отношение Атины к их браку изменится? Вдруг она станет более понимающей? А может быть, как только пройдет первое потрясение от его женитьбы, Атина смягчится и примет неизбежное? Вряд ли.
Ник не знал, как ему разрешить эту ситуацию, но, меряя шагами комнату, он случайно остановился перед высоким окном, выходившим на огромные леса к западу от дома. И тут ему на глаза попались башни Доваджер-Хаус, возвышавшиеся над лесом. Мрачная улыбка появилась на его липе. Ну конечно! Прекрасное решение!
Послышался резкий стук, и в комнату вплыла Атина, сильно хлопнув дверью за собой. При этом ее лиловато-синие юбки неистово взметнулись вокруг щиколоток. Храня надменное выражение на красивом лице, сверкая полными злобы черными глазами, она остановилась посередине комнаты и потребовала ответа:
— Ну? В чем дело? Ты вызвал меня сюда, чтобы вышвырнуть из собственного дома?
Ник уселся за стол. Глядя в разгневанные глаза сестры, он спокойно ответил;
— Возможно, я сгущаю краски, но хочу попросить тебя относиться к моей жене и ее родственникам с уважением, которого они заслуживают, а заодно и воздержаться от сцен, подобных той, которую ты устроила по приезде, иначе… — Голос его зазвучал суровее:
— Иначе можешь переехать в Доваджер-Хаус. Выбор за тобой.
Атина помрачнела. Она нагнулась вперед, схватившись руками за края стола.
— Ты осмелишься это сделать? — яростно выдохнула она, не веря своим ушам.
Ник, не вздрогнув, встретил ее гневный взгляд.
— Осмелюсь, если ты не дашь мне другого выбора. Я не позволю, чтобы кто-нибудь оскорблял мою жену, и особенно чтобы это делала моя сестра. Атина, — мягче произнес он, — я не хочу ссориться с тобой… Знаю, между нами не всегда все шло гладко, но, может, ты отбросишь свое неприятие нынешнего положения? Я понимаю, ты шокирована моей скоропалительной женитьбой, и прошу у тебя прощения зато, что не предупредил тебя, но на то были причины…
Атина презрительно скривила губы, и Николаc понял, что она безразлична к его словам. Он устало продолжил:
— Ну что ж, вот мое последнее слово: либо попроси прощения у моей жены и оказывай ей должное уважение, либо перебирайся в Доваджер-Хаус. Я не стану, — мрачно добавил он, — мешать тебе видеться с бабушкой, когда тебе будет угодно, и надеюсь, что ты не будешь пользоваться этими визитами для того, чтобы создавать трудности моей жене. Я не позволю, чтобы Тесc или бабушка огорчались. Ты меня понимаешь?
Атина трагическим жестом отпрянула от стола. Стоя перед ним, вздымая свою великолепную грудь, она с отвращением сказала:
— Я всегда знала, что ты это сделаешь! За твоей очаровательной улыбкой и изысканными манерами скрывается деспот, тиран! Я знала, что ты покажешь свою сущность, это было делом времени. — Она взволнованно прошлась по комнате и посмотрела на него. Глаза ее лихорадочно сверкали, тонкие ноздри раздувались:
— О Боже!
Если бы я родилась мужчиной! — Она обвела рукой комнату. — Все это было бы мое! Я родилась раньше Рэндала. Если бы законы были справедливее, наследницей стала бы я! А ты — младший сын. Я должна была все унаследовать. Я, а не ты! — Она глубоко, яростно вздохнула и бросила; — А теперь, вместо того чтобы наслаждаться богатством и властью Шербурнов, я вынуждена жить на подачки, которые ты бросаешь, да еще в изгнании, в Доваджер-Хаус! — На лице ее была написана неприкрытая ненависть — Я всегда терпеть тебя не могла, — сквозь зубы добавила она, — но знай, отныне я тебя ненавижу! Бог свидетель, я хотела бы, чтобы вместо Рэндала погиб ты!
Николаc оставался невозмутимым, пока Атина свирепствовала. Когда она набрала еще воздуха, готовясь к очередному выпаду, он ровным голосом сказал:
— Ну достаточно. Я услышал из этой краткой речи все, что хотел, и поверь, ты ясно высказала свое мнение обо мне. Очень жаль, что ты так чувствуешь, но это ничего не меняет. — Глядя на нее твердыми как сталь, непроницаемыми глазами, он мрачно добавил:
— Либо ты даешь мне слово, что не станешь больше устраивать сцен, подобных этой, либо переедешь в Доваджер-Хаус..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107