Но гнев старика уже улегся. Он снова смеялся, хлопая себя по ляжкам, и крупные слезы текли по выдубленной коже его щек.
– Отличная шутка! Ну, просто черт его знает, какая отличная шутка!
Хосе не смеялся.
* * *
Перед тем как выехать из Тижуки по руа Сан-Мигель, Бенто Итикара остановил машину перед кафе. Была всего половина седьмого, а до вершины Морро да Таквара оставалось не больше восьми километров. Так что у него было время выпить стаканчик.
Выйдя из машины, он не смог удержаться, чтобы не посмотреть назад. Если Борис сказал правду, то за ним должны были следить от Праса Maya и преследователь, стало быть, находится в одной из этих машин, которые он видел. Может быть, в той, что проехала, может, в той, которая остановилась в сотне метров от него у бензозаправочной станции.
Он вошел в кафе, где несколько негров, периодически взрываясь смехом, играли в кости. После некоторого колебания Бенто заказал чинзана.
Со вчерашнего дня он находился в состоянии постоянного возбуждения.Тот факт, что ему пришлось проработать всю ночь, копируя план, ничего не менял. Он нервничал, был встревожен, чувствовал себя неуютно.
Марианна была очень мила с ним.Они снова поужинали вместе, и она вела себя немного странно, иногда слишком спокойно, иногда слишком возбужденно, порой глядя на него почти с ненавистью. Он сумел непринужденно вставить в разговор заготовленное «откровение». Она как будто не обратила на это никакого внимания, но утром, когда он собирался уходить, остановила его у двери и, взяв его голову руками, поцеловала в губы с такой силой, что их зубы стукнулись.
Если бы Бенто еще колебался, соглашаться ли на навязываемую Борисом сделку, то этот поцелуй заставил бы его решиться. Теперь он знал, что Марианна тоже любит его и что он не сможет без нее жить.
Итак, он убьет человека, чтобы Борис избавил их от мужа. Жизнь за жизнь. В конце концов, это было честной сделкой.
Итикира выпил чинзано одним глотком и заказал вторую порцию. Пистолет, взятый им с собой, тяжело оттягивал правый карман брюк. Он еще не знал, как возьмется за дело. Возможно, завлечет преследователя на одну из многочисленных тропинок, вьющихся по склону горы, и будет ждать его за поворотом, спрятавшись за ствол дерева.
Бенто выпил третий стакан, чтобы придать себе мужества, расплатился и вышел. Быстро темнело. Когда он поднимется наверх, будет уже ночь... Его сотрясла дрожь, и ему пришлось признаться себе, что он боится. Перед тем как сесть в машину, он долго рассматривал другие автомобили, стоящие на улице, но не заметил ничего подозрительного. Однако, страх не оставлял его, и только мысль о Марианне удерживала его от того, чтобы развернуться.
Он тронулся с места. Солнце, заходившее за горами, четко очерчивало вершины Морро до Элефанте и Пико да Тижука. Мрачные склоны Педро до Конде еще скрывали вершину Таквары.
Зажглись уличные фонари, и ему пришлось включить фары. Теперь шоссе поднималось вверх. Скоро он достиг дороги на Корковадо, потом, у подножья Альто да Боа Виста, свернул направо, на эстрада до Асуде.
Здесь наклон был серьезнее, и ему пришлось сбросить скорость. Вираж следовал за виражом, открывая великолепный вид на долину рио да Кахоэйра и на огни Тижукамара, выделяющегося в море, как огромный корабль.
Он пользовался ровными участками, чтобы посмотреть назад, ища машину,следующую за ним. Но света фар он не видел. Ничего не было...
Итикира доехал до перекрестка и свернул налево, провал по мостику, переброшенному через быструю речку и скоро выехал на эстрада да Паз, ведущую на Таквару. Теперь он находился на высоте больше шестисот метров, и воздух стал прохладнее. Растительность тоже изменилась, банановые пальмы стали реже...
Когда он достиг гребня под вершиной, было около семи часов. После этого места дорога спускалась к Ларго до Танке и была в таком плохом состоянии, что табличка предупреждала автомобилистов: «Trafegavel so em tempo seco».
Бенто поставил машину на обочине, погасил фары и вышел. По привычке он запер дверцы на ключ. Необычный звук привлек его внимание, и он выхватил из кармана пистолет. Сердце билось, едва не разрываясь, и моряк подумал, что такие эмоции сильно вредят его здоровью.
Тем не менее Итикира ступил на тропинку, ведущую к вершине. С перехваченным горлом и сжавшимся желудком, сдерживая дыхание, стараясь ступать бесшумно, он шел, оборачиваясь каждую секунду.
По обеим сторонам тропинки поднималась плотная стена пышной растительности, непроницаемая и враждебная. С веток постоянно с громким шумом взлетали напуганные птицы, и каждый раз сердце Бенто Итикиры грозило остановиться.
Борис сказал, что за ним будут следить, но он не видел, чтобы за его машиной ехала какая-либо другая. Он был в этом уверен, потому что ни один водитель не смог бы ехать по такой дороге с выключенными фарами, не свалившись под откос. Нигде за все время он не увидел и проблеска света. Но противник знал место предполагаемой встречи, и ему ничего не стоило приехать заранее. Несомненно, он затаился в темноте, поджидая приезда Бенто...
Унтер-офицер понял, что из охотника превратился в дичь; это было очень неприятным чувством.
Он сделал несколько шагов, пятясь, вглядываясь в темноту тропинки, по которой только что прошел, и споткнулся о корень. Моряк не смог удержаться на ногах и тяжело упал на ягодицы. Бенто не выстрелил только потому, что ему помешал это сделать предохранитель, который он забыл снять. Придя в себя, он привел пистолет в боевое положение и неловко поднялся. Сердце его бешено колотилось.
Тропинка повернула вправо, огибая огромный ствол королевской пальмы, ветки которой тихо шелестели под ветром. Бенто Итикира решил устроить засаду в этом месте. Отсюда он мог одновременно следить за обоими концами дороги...
Прислонившись к шероховатому стволу, дыша прерывисто и со свистом, он прижал левую руку к сердцу и замер, пытаясь себя успокоить. На память, однако, приходили истории из всех прочитанных им книг. Он вдруг как-то ясно осознал, что судьба его, как у провалившегося агента, незавидна. В памяти всплыла фраза, употребленная в подобной ситуации: «Когда один орган поражен гангреной, его отрезают, чтобы спасти тело». Борис, зная, что он провалился, вполне мог намеренно послать его в смертельную западню.
Итикира отказывался в это поверить. Он пытался обмануть себя мыслями о том, что Борис очень дружелюбен и прекрасно понимает его ценность, как источника информации. Разве может он думать о его устранении.
Очень четкий звук шагов заставил его насторожиться. Он прислушался, затаив дыхание и борясь с паникой, поднимавшейся в нем...
Следующие секунды показались ему бесконечными. Иногда шум совсем прекращался, и ему казалось, что он стал жертвой собственного воображения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37