Посмотрев на обедающих внизу людей, поводив ушками и принюхавшись к недоступным нам, людям, веяниям, белка на этот раз отчего-то сочла здоровенных хумансов совершенно неопасными. Спрыгнула с дерева, перетекла поближе и, к совершенному восторгу девчонок, залезла к Алисии на плечи эдаким живым пушистым воротничком.
С сияющими ярче солнца глазенками Рамона отломила кусочек вареного яйца, что держала в ладошке, и щедро протянула зверьку.
— У!
К вящему удивлению самого волшебника, белка невозмутимо принюхалась и ухватила угощение передними лапками. Совсем как человек уселась и принялась мелко и часто откусывать.
Малышки… а малышки тихо верещали от восторга. Зато Valle, поняв момент, едва успевал запихивать им в рот еду. И даже молоко из бутылочки с соской, к которому Рамона относилась с вечными капризами, оказалось высмоктано почти мгновенно. Так что остались бы довольными не только мама Эстрелла, но даже и самая строгая нянечка — обед принцессы умяли подчистую.
Ага, побегайте на свежем воздухе, я на вас посмотрю — какой аппетит разыграется…
Мало того, с деревьев соскользнули еще несколько друзей-подружек рыжей нахалки и стали самым недвусмысленным образом клянчить остатки трапезы. Принцессы отнюдь не были против — даже за! Так что обязательный послеобеденный сон превратился в лежбище валяющихся как попало малолетних принцесс и сонно да сыто вздыхающих рядом белок. И даже молодой ежик с мягкими еще иголками притащился сюда, позарившись на половинку яблока.
Посмотрев на сонное царство, вповалку спящее в тени на щедро и широко расстеленном черном плаще, Valle против воли заулыбался. Сев под соседнее дерево с тем расчетом, чтобы ветерок относил дым прочь, он с наслаждением выкурил трубку.
А потом за своими ленивыми размышлениями задремал опять. И как же оно так вышло? Зверьки вдруг как по мановению руки стали признавать не только малявок, но и его — черного мага и не последнего в Империи воина…
Проснулся он от того, что в уши лез звонкий и веселый детский визг, а в лицо брызнуло что-то мокрое и холодное. Лениво и сонно приоткрыв один глаз, Valle обнаружил, что неугомонные девчонки вооружились длинной веткой как бы не больше его собственного роста, а теперь вдвоем азартно дубасят по мелководью. Как разлетались вокруг брызги взбаламученной воды и каким веселым злорадством горели детские лица — это надо было видеть.
— Эй, ваши высочества — чего это вы там хулиганите? — в голосе волшебника, разумеется присутствовала этакая нотка ворчливости — но это так, спросонья.
— Там жаба! Противная! — заявила раскрасневшаяся от усердия Алисия.
— Бяка! — авторитетно заявила Рамона, и они вдвоем снова бухнули веткой по воде — да так, что брызги, ряска и очумевшая мелкая живность так и брызнули во все стороны.
Хм, похоже, малявка начинает чирикать… Ох боги, да как же малышки орудуют этакой дровинякой? Для них же она все равно, что для меня хорошее бревно… вот уж говорят — охота пуще неволи!
Встав на ноги, волшебник поковырялся в памяти с надеждой сказануть что-нибудь умное — и представьте себе, нашел!
— Жабы в воде не живут. Это лягушки.
— Все равно гадость, — заявила в ответ Алисия, но как-то неуверенно.
— Да? — вопросил молодой человек, подходя поближе и отнимая у девчушек здоровенную ветку. — Вас комары когда-нибудь кусали?
Рамона слушала чрезвычайно внимательно, вытирая о себя заляпанные тиной ладошки. Ох — что же скажет мама! Э-э, да ладно…
— Да, вот, смотри — комариная кусатинка, — и Алисия продемонстрировала на руке еле заметное красное пятнышко.
Пришлось чмокнуть. Ревниво глядящая Рамона придирчиво осмотрела свои руки. Не найдя ничего, вспомнила. Почесала себя сзади под коротким платьицем… но все-таки сообразила, что этакие места можно показывать только маме и тете целительнице. Поэтому ткнула себя пальчиком в замурзанную щечку.
— У-у!
Пришлось тоже чмокнуть. И в другую. Потом опять Алиска влезла… ну да вы в курсе дела с этими девчонками. Когда все (или вернее, почти все) места, где могут и не могут быть комариные кусатинки, были ласково обцелованы, принцессы угомонились. Но шустрая Алисия этак хитро прищурилась и поинтересовалась:
— А почему спросил про комара, дядька колдун?
Пришлось объяснять — лягушки едят кусючих комаров и приставучих мух. А если не будут их есть, то насекомые закусают… тут-то принцессы и попались. Визжали, извивались и хохотали от щекотки ласковых пальцев так, что ошалевшие белки на деревьях озадаченно прыгали с ветку на ветку, не забывая озадаченно и чуть сердито цокать.
— Ой, не надо! — верещала Алисия.
— Исе! — визжала Рамона, елозя пятками по извозюканному ряской плащу.
Вот и угадай тут.
Затем, пока девчонки сладко отдыхивались, сияя улыбками на раскрасневшихся мордашках, волшебник извлек из озера средних размеров лягушку. Посадив себе на ладонь, стал объяснять и показывать. Принцессы таращились на этакое несуразное диво, сидящее перед ними. На широко расставленные глаза с оранжевым ободком и словно растянутый в улыбке рот.
Как ни странно, Рамона отважилась первая.
Затаив дыхание, она осторожно, пальчиком, потрогала смирно греющуюся живность. Затем смелее, и даже тронула колышущуюся от дыхания сизую кожицу на горле. От возмущения по поводу столь бесцеремонных прикосновений к своей драгоценной земноводной персоне лягушка приоткрыла рот и скрипучим голосом высказала в одном слове всю глубину своего презрения.
— Ква!
— Ой! — Алисия слегка подпрыгнула.
Рамона от неожиданности даже шарахнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась попой на песок. Однако азарт и соблазн оказались столь велики, что малышка даже не заметила падения, в другом месте и при других обстоятельствах вызвавшего бы море слез у нее и легкую панику в Императорском дворце. Спустя миг она снова оказалась на ногах и гладила чудное животное.
Изловив маленького лягушонка, Valle положил его на детскую ладонь.
— Держи. Только осторожно, не сделай ему больно. Он вырастет, и станет есть комаров — чтобы не кусали лучшую в мире Рамону.
Девчушка млела от восторга и тихо верещала, чувствуя, как лягушонок ворушится под осторожно сжатыми пальчиками, стремясь устроиться поудобнее и щекоча лапками нежную детскую кожицу.
В общем, мир и взаимопонимание между принцессами и лягушками оказались вознесены на недосягаемую высоту. Дети весело прыгали по мелководью, визжали и брызгались водой. Правда, белки есть лягушек отказались наотрез. Зато ежик охотно проглотил пару штук, за что был с позором изгнан в лес.
Но надежде Valle посидеть и малость передохнуть сегодня сбыться, оказывается, не суждено. Едва у него перестало мельтешить перед глазами от бестолковой девчоночьей суеты, как он почувствовал, что его снова бесцеремонно дергают за ухо холодные мокрые пальчики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
С сияющими ярче солнца глазенками Рамона отломила кусочек вареного яйца, что держала в ладошке, и щедро протянула зверьку.
— У!
К вящему удивлению самого волшебника, белка невозмутимо принюхалась и ухватила угощение передними лапками. Совсем как человек уселась и принялась мелко и часто откусывать.
Малышки… а малышки тихо верещали от восторга. Зато Valle, поняв момент, едва успевал запихивать им в рот еду. И даже молоко из бутылочки с соской, к которому Рамона относилась с вечными капризами, оказалось высмоктано почти мгновенно. Так что остались бы довольными не только мама Эстрелла, но даже и самая строгая нянечка — обед принцессы умяли подчистую.
Ага, побегайте на свежем воздухе, я на вас посмотрю — какой аппетит разыграется…
Мало того, с деревьев соскользнули еще несколько друзей-подружек рыжей нахалки и стали самым недвусмысленным образом клянчить остатки трапезы. Принцессы отнюдь не были против — даже за! Так что обязательный послеобеденный сон превратился в лежбище валяющихся как попало малолетних принцесс и сонно да сыто вздыхающих рядом белок. И даже молодой ежик с мягкими еще иголками притащился сюда, позарившись на половинку яблока.
Посмотрев на сонное царство, вповалку спящее в тени на щедро и широко расстеленном черном плаще, Valle против воли заулыбался. Сев под соседнее дерево с тем расчетом, чтобы ветерок относил дым прочь, он с наслаждением выкурил трубку.
А потом за своими ленивыми размышлениями задремал опять. И как же оно так вышло? Зверьки вдруг как по мановению руки стали признавать не только малявок, но и его — черного мага и не последнего в Империи воина…
Проснулся он от того, что в уши лез звонкий и веселый детский визг, а в лицо брызнуло что-то мокрое и холодное. Лениво и сонно приоткрыв один глаз, Valle обнаружил, что неугомонные девчонки вооружились длинной веткой как бы не больше его собственного роста, а теперь вдвоем азартно дубасят по мелководью. Как разлетались вокруг брызги взбаламученной воды и каким веселым злорадством горели детские лица — это надо было видеть.
— Эй, ваши высочества — чего это вы там хулиганите? — в голосе волшебника, разумеется присутствовала этакая нотка ворчливости — но это так, спросонья.
— Там жаба! Противная! — заявила раскрасневшаяся от усердия Алисия.
— Бяка! — авторитетно заявила Рамона, и они вдвоем снова бухнули веткой по воде — да так, что брызги, ряска и очумевшая мелкая живность так и брызнули во все стороны.
Хм, похоже, малявка начинает чирикать… Ох боги, да как же малышки орудуют этакой дровинякой? Для них же она все равно, что для меня хорошее бревно… вот уж говорят — охота пуще неволи!
Встав на ноги, волшебник поковырялся в памяти с надеждой сказануть что-нибудь умное — и представьте себе, нашел!
— Жабы в воде не живут. Это лягушки.
— Все равно гадость, — заявила в ответ Алисия, но как-то неуверенно.
— Да? — вопросил молодой человек, подходя поближе и отнимая у девчушек здоровенную ветку. — Вас комары когда-нибудь кусали?
Рамона слушала чрезвычайно внимательно, вытирая о себя заляпанные тиной ладошки. Ох — что же скажет мама! Э-э, да ладно…
— Да, вот, смотри — комариная кусатинка, — и Алисия продемонстрировала на руке еле заметное красное пятнышко.
Пришлось чмокнуть. Ревниво глядящая Рамона придирчиво осмотрела свои руки. Не найдя ничего, вспомнила. Почесала себя сзади под коротким платьицем… но все-таки сообразила, что этакие места можно показывать только маме и тете целительнице. Поэтому ткнула себя пальчиком в замурзанную щечку.
— У-у!
Пришлось тоже чмокнуть. И в другую. Потом опять Алиска влезла… ну да вы в курсе дела с этими девчонками. Когда все (или вернее, почти все) места, где могут и не могут быть комариные кусатинки, были ласково обцелованы, принцессы угомонились. Но шустрая Алисия этак хитро прищурилась и поинтересовалась:
— А почему спросил про комара, дядька колдун?
Пришлось объяснять — лягушки едят кусючих комаров и приставучих мух. А если не будут их есть, то насекомые закусают… тут-то принцессы и попались. Визжали, извивались и хохотали от щекотки ласковых пальцев так, что ошалевшие белки на деревьях озадаченно прыгали с ветку на ветку, не забывая озадаченно и чуть сердито цокать.
— Ой, не надо! — верещала Алисия.
— Исе! — визжала Рамона, елозя пятками по извозюканному ряской плащу.
Вот и угадай тут.
Затем, пока девчонки сладко отдыхивались, сияя улыбками на раскрасневшихся мордашках, волшебник извлек из озера средних размеров лягушку. Посадив себе на ладонь, стал объяснять и показывать. Принцессы таращились на этакое несуразное диво, сидящее перед ними. На широко расставленные глаза с оранжевым ободком и словно растянутый в улыбке рот.
Как ни странно, Рамона отважилась первая.
Затаив дыхание, она осторожно, пальчиком, потрогала смирно греющуюся живность. Затем смелее, и даже тронула колышущуюся от дыхания сизую кожицу на горле. От возмущения по поводу столь бесцеремонных прикосновений к своей драгоценной земноводной персоне лягушка приоткрыла рот и скрипучим голосом высказала в одном слове всю глубину своего презрения.
— Ква!
— Ой! — Алисия слегка подпрыгнула.
Рамона от неожиданности даже шарахнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась попой на песок. Однако азарт и соблазн оказались столь велики, что малышка даже не заметила падения, в другом месте и при других обстоятельствах вызвавшего бы море слез у нее и легкую панику в Императорском дворце. Спустя миг она снова оказалась на ногах и гладила чудное животное.
Изловив маленького лягушонка, Valle положил его на детскую ладонь.
— Держи. Только осторожно, не сделай ему больно. Он вырастет, и станет есть комаров — чтобы не кусали лучшую в мире Рамону.
Девчушка млела от восторга и тихо верещала, чувствуя, как лягушонок ворушится под осторожно сжатыми пальчиками, стремясь устроиться поудобнее и щекоча лапками нежную детскую кожицу.
В общем, мир и взаимопонимание между принцессами и лягушками оказались вознесены на недосягаемую высоту. Дети весело прыгали по мелководью, визжали и брызгались водой. Правда, белки есть лягушек отказались наотрез. Зато ежик охотно проглотил пару штук, за что был с позором изгнан в лес.
Но надежде Valle посидеть и малость передохнуть сегодня сбыться, оказывается, не суждено. Едва у него перестало мельтешить перед глазами от бестолковой девчоночьей суеты, как он почувствовал, что его снова бесцеремонно дергают за ухо холодные мокрые пальчики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102