– У покойного были свои слабости, но что проку теперь-то его бичевать? Как я поняла, в завещании он не оставил насчет бедняжки никаких распоряжений, и я решила поправить эту оплошность.
– Очень благородный поступок. Благородный и великодушный, – похвалил мистер Ганглион и достал из сейфа конверт. – Кстати, о человеческих слабостях. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии. Вам не случалось видеть их прежде?
Он открыл конверт и разложил фотографии на столе. Леди Мод так и впилась в них глазами. Сомнений не было: видеть их прежде ей уже случалось.
– Откуда они у вас? – крикнула она.
– Вы хотите, чтобы я предал огласке конфиденциальные сведения? – встревожился мистер Ганглион.
– Конечно, хочу, – огрызнулась леди Мод. – Не хотела бы – не спрашивала.
Мистер Ганглион убрал снимки в конверт.
– В общем, ко мне обратилось за консультацией одно лицо – потенциальный клиент…
– Дандридж! Так я и знала! Дандридж!
– Ну, Дандридж не Дандридж – это я вам сказать не могу. Так вот, клиент утверждал, будто с помощью этих… э-э… весьма откровенных фотографий вы пытаетесь его… э-э… шантажировать.
– Этого еще не хватало! – ахнула леди Мод. – Вот скотина!
– Разумеется, я как мог старался его разубедить. Однако он упорно стоял на своем…
Но леди Мод уже наслушалась. Она вскочила с места и схватила конверт.
– И если вы считаете, что на этом основании нам следует привлечь его к суду по обвинению в клевете… – продолжал мистер Ганглион.
– Значит, он говорил, что я его шантажирую? – взревела леди Мод. – Да я его в порошок сотру.
И, прихватив конверт с фотографиями, она затопала из кабинета.
Когда автомобиль леди Мод подкатил к полевому штабу, Дандридж обдумывал следующий этап наступления на Хэндимен-холл. Заручившись поддержкой министерства, он предвкушал скорую победу. Он успел переговорить с главным констеблем, и тот нехотя пообещал, что, если леди Мод вопреки предписанию откажется очистить Хэндимен-холл, на помощь строителям придет полиция. Дандридж уже отдавал Хоскинсу распоряжение занять парк, но в эту минуту в штаб ворвалась сама леди Мод.
– Свинья ты поганая! – заорала она и швырнула на стол фотографии. – Ты только полюбуйся на себя!
Дандридж полюбовался. Хоскинс тоже.
– Ну и что ты на это скажешь? – спросила леди Мод.
Дандридж уставился на посетительницу. Как ни силился он подобрать выражения, которые вполне передавали бы его чувства, ничего не получалось.
– Думаешь, тебе это так просто с рук сойдет? – бушевала леди Мод.
Дандридж схватил телефонную трубку. Опять эта зараза пристает к нему с фотографиями. Только на этих снимках узнать главного участника безобразной оргии легче легкого. А тут еще Хоскинс пялится. В глазах Хоскинса отражался такой ужас, что Дандридж отбросил колебания. Скандала, как видно, все равно не избежать. Он набрал номер полиции.
– Звони, звони своему адвокату, – верещала леди Мод. – Никакие адвокаты тебе не помогут.
Только сейчас Дандридж обрел дар речи.
– Я и не собираюсь, – сказал он. – Я звоню в полицию.
– В полицию? – повторила леди Мод.
– В полицию? – прошептал Хоскинс.
– Я намерен выдвинуть против вас обвинение в шантаже.
Леди Мод подлетела к разделявшему их столу и бросилась на Дандриджа с кулаками.
– Ах ты гад ползучий!
Вскочив со стула, Дандридж метнулся к двери. Леди Мод пустилась вдогонку.
Оставшись один, Хоскинс положил телефонную трубку на рычаг, схватил фотографии и заперся в уборной. Когда он оттуда вышел, Дандридж, сжавшись в комок, притаился за бульдозером, а леди Мод держали шестеро бульдозеристов. Фотографии были сожжены и пепел спущен в унитаз. Хоскинс опустился на стул и утер лицо платком. Еще бы чуть-чуть – и пиши пропало.
– Ты у меня попляшешь! – голосила леди Мод, когда рабочие препровождали ее к машине. – Я тебя за клевету засужу! Без штанов по миру пущу!
Наконец машина отъехала. Дандридж, пошатываясь, вернулся в штаб.
– Слышали? – спросил он Хоскинса и без сил рухнул на стул. – Слышали, как она пыталась меня шантажировать?
Он огляделся, ища фотографии.
– Я их сжег, – признался Хоскинс. – Думаю, чего хорошего, если они будут валяться где попало?
Дандридж посмотрел на заместителя с благодарностью. Действительно, если бы снимки валялись где попало, добра не жди. Но, с другой стороны, Хоскинс уничтожил улику. Вызывать полицию теперь нет смысла.
– Что ж, если она и впрямь подаст на меня в суд, то я могу сослаться на вас, – решил Дандридж. – Вы свидетель.
– Да ради бога, – согласился Хоскинс. – Только она не подаст: побоится.
– От этой гниды можно ожидать чего угодно, – сказал Дандридж. Однако, избавившись от леди Мод и фотографий, он вновь почувствовал себя на коне.
– Вот что я вам скажу, – объявил он. – Мы немедленно начинаем наступление на Хэндимен-холл. Будет знать, как мне грозить.
– Увы, без фотографий мы не можем дать делу законный ход, – сказал мистер Ганглион, когда леди Мод вернулась к нему в контору.
– Но он же говорил вам, что я его шантажирую, – наседала леди Мод. – Вы сами рассказывали.
Мистер Ганглион безнадежно покачал головой:
– Наш разговор с ним носил сугубо конфиденциальный характер. Он обратился ко мне как к адвокату. А поскольку всем известно, что в любом деле я представляю ваши интересы, суд отвергнет мои показания. Вот если бы Хоскинс согласился засвидетельствовать, что он слышал, как Дандридж называет вас шантажисткой…
Он позвонил в Управление регионального планирования, и секретарша соединила его с полевым штабом.
– Да ничего подобного, – отперся Хоскинс. – Я ничего такого не слышал. Какие еще фотографии? Знать ничего не знаю.
Очень уж ему не хотелось давать в суде показания насчет этих чертовых фотографий.
– Странно, – заметил мистер Ганглион. – Очень странно. Однако ничего не поделаешь: Хоскинс стать свидетелем не желает.
– Вы видите: нынче ни на кого положиться нельзя, – сказала леди Мод.
26
Домой она возвращалась в прескверном настроении. У ворот усадьбы оно отнюдь не улучшилось: из-за баррикад в арке «бентли» пришлось оставить возле сторожки и добираться до Хэндимен-холла пешком.
То, что стряслось на следующее утро, не шло ни в какое сравнение со всеми предыдущими огорчениями. Леди Мод была разбужена грохотом грузовиков, надвигавшихся из теснины, и гомоном возле сторожки. Она позвонила Блотту.
– Что у вас за бедлам?
– Началось, – произнес Блотт.
– Началось? Что началось?
– Строить пришли.
Леди Мод оделась и помчалась к сторожке. У арки Дандридж, Хоскинс, главный констебль и приехавшие с ними полицейские разглядывали бетонные блоки.
– Чем обязана? – поинтересовалась леди Мод.
– Мы здесь затем, чтобы начать строительные работы, – объявил Дандридж, держась поближе к главному констеблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Очень благородный поступок. Благородный и великодушный, – похвалил мистер Ганглион и достал из сейфа конверт. – Кстати, о человеческих слабостях. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии. Вам не случалось видеть их прежде?
Он открыл конверт и разложил фотографии на столе. Леди Мод так и впилась в них глазами. Сомнений не было: видеть их прежде ей уже случалось.
– Откуда они у вас? – крикнула она.
– Вы хотите, чтобы я предал огласке конфиденциальные сведения? – встревожился мистер Ганглион.
– Конечно, хочу, – огрызнулась леди Мод. – Не хотела бы – не спрашивала.
Мистер Ганглион убрал снимки в конверт.
– В общем, ко мне обратилось за консультацией одно лицо – потенциальный клиент…
– Дандридж! Так я и знала! Дандридж!
– Ну, Дандридж не Дандридж – это я вам сказать не могу. Так вот, клиент утверждал, будто с помощью этих… э-э… весьма откровенных фотографий вы пытаетесь его… э-э… шантажировать.
– Этого еще не хватало! – ахнула леди Мод. – Вот скотина!
– Разумеется, я как мог старался его разубедить. Однако он упорно стоял на своем…
Но леди Мод уже наслушалась. Она вскочила с места и схватила конверт.
– И если вы считаете, что на этом основании нам следует привлечь его к суду по обвинению в клевете… – продолжал мистер Ганглион.
– Значит, он говорил, что я его шантажирую? – взревела леди Мод. – Да я его в порошок сотру.
И, прихватив конверт с фотографиями, она затопала из кабинета.
Когда автомобиль леди Мод подкатил к полевому штабу, Дандридж обдумывал следующий этап наступления на Хэндимен-холл. Заручившись поддержкой министерства, он предвкушал скорую победу. Он успел переговорить с главным констеблем, и тот нехотя пообещал, что, если леди Мод вопреки предписанию откажется очистить Хэндимен-холл, на помощь строителям придет полиция. Дандридж уже отдавал Хоскинсу распоряжение занять парк, но в эту минуту в штаб ворвалась сама леди Мод.
– Свинья ты поганая! – заорала она и швырнула на стол фотографии. – Ты только полюбуйся на себя!
Дандридж полюбовался. Хоскинс тоже.
– Ну и что ты на это скажешь? – спросила леди Мод.
Дандридж уставился на посетительницу. Как ни силился он подобрать выражения, которые вполне передавали бы его чувства, ничего не получалось.
– Думаешь, тебе это так просто с рук сойдет? – бушевала леди Мод.
Дандридж схватил телефонную трубку. Опять эта зараза пристает к нему с фотографиями. Только на этих снимках узнать главного участника безобразной оргии легче легкого. А тут еще Хоскинс пялится. В глазах Хоскинса отражался такой ужас, что Дандридж отбросил колебания. Скандала, как видно, все равно не избежать. Он набрал номер полиции.
– Звони, звони своему адвокату, – верещала леди Мод. – Никакие адвокаты тебе не помогут.
Только сейчас Дандридж обрел дар речи.
– Я и не собираюсь, – сказал он. – Я звоню в полицию.
– В полицию? – повторила леди Мод.
– В полицию? – прошептал Хоскинс.
– Я намерен выдвинуть против вас обвинение в шантаже.
Леди Мод подлетела к разделявшему их столу и бросилась на Дандриджа с кулаками.
– Ах ты гад ползучий!
Вскочив со стула, Дандридж метнулся к двери. Леди Мод пустилась вдогонку.
Оставшись один, Хоскинс положил телефонную трубку на рычаг, схватил фотографии и заперся в уборной. Когда он оттуда вышел, Дандридж, сжавшись в комок, притаился за бульдозером, а леди Мод держали шестеро бульдозеристов. Фотографии были сожжены и пепел спущен в унитаз. Хоскинс опустился на стул и утер лицо платком. Еще бы чуть-чуть – и пиши пропало.
– Ты у меня попляшешь! – голосила леди Мод, когда рабочие препровождали ее к машине. – Я тебя за клевету засужу! Без штанов по миру пущу!
Наконец машина отъехала. Дандридж, пошатываясь, вернулся в штаб.
– Слышали? – спросил он Хоскинса и без сил рухнул на стул. – Слышали, как она пыталась меня шантажировать?
Он огляделся, ища фотографии.
– Я их сжег, – признался Хоскинс. – Думаю, чего хорошего, если они будут валяться где попало?
Дандридж посмотрел на заместителя с благодарностью. Действительно, если бы снимки валялись где попало, добра не жди. Но, с другой стороны, Хоскинс уничтожил улику. Вызывать полицию теперь нет смысла.
– Что ж, если она и впрямь подаст на меня в суд, то я могу сослаться на вас, – решил Дандридж. – Вы свидетель.
– Да ради бога, – согласился Хоскинс. – Только она не подаст: побоится.
– От этой гниды можно ожидать чего угодно, – сказал Дандридж. Однако, избавившись от леди Мод и фотографий, он вновь почувствовал себя на коне.
– Вот что я вам скажу, – объявил он. – Мы немедленно начинаем наступление на Хэндимен-холл. Будет знать, как мне грозить.
– Увы, без фотографий мы не можем дать делу законный ход, – сказал мистер Ганглион, когда леди Мод вернулась к нему в контору.
– Но он же говорил вам, что я его шантажирую, – наседала леди Мод. – Вы сами рассказывали.
Мистер Ганглион безнадежно покачал головой:
– Наш разговор с ним носил сугубо конфиденциальный характер. Он обратился ко мне как к адвокату. А поскольку всем известно, что в любом деле я представляю ваши интересы, суд отвергнет мои показания. Вот если бы Хоскинс согласился засвидетельствовать, что он слышал, как Дандридж называет вас шантажисткой…
Он позвонил в Управление регионального планирования, и секретарша соединила его с полевым штабом.
– Да ничего подобного, – отперся Хоскинс. – Я ничего такого не слышал. Какие еще фотографии? Знать ничего не знаю.
Очень уж ему не хотелось давать в суде показания насчет этих чертовых фотографий.
– Странно, – заметил мистер Ганглион. – Очень странно. Однако ничего не поделаешь: Хоскинс стать свидетелем не желает.
– Вы видите: нынче ни на кого положиться нельзя, – сказала леди Мод.
26
Домой она возвращалась в прескверном настроении. У ворот усадьбы оно отнюдь не улучшилось: из-за баррикад в арке «бентли» пришлось оставить возле сторожки и добираться до Хэндимен-холла пешком.
То, что стряслось на следующее утро, не шло ни в какое сравнение со всеми предыдущими огорчениями. Леди Мод была разбужена грохотом грузовиков, надвигавшихся из теснины, и гомоном возле сторожки. Она позвонила Блотту.
– Что у вас за бедлам?
– Началось, – произнес Блотт.
– Началось? Что началось?
– Строить пришли.
Леди Мод оделась и помчалась к сторожке. У арки Дандридж, Хоскинс, главный констебль и приехавшие с ними полицейские разглядывали бетонные блоки.
– Чем обязана? – поинтересовалась леди Мод.
– Мы здесь затем, чтобы начать строительные работы, – объявил Дандридж, держась поближе к главному констеблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67