– Пауза. – Здесь продается крепкое? Только не вино, а сразу чтоб. Купи мне сейчас выпить, а я защитю тебя позже. Я уже с самого дна к тебе тянусь… – Она улыбнулась. Была при этом чистая и красивая.
– Ну, тогда я сейчас пойду и… приду.
– Давай.
– Пошел, – сказал парень покорно.
Когда он вернулся, она не преминула ему сказать:
– Какой же ты покорный. Все мужчины вначале покорствуют. Ты не обижайся, просто я тебе правду докладываю.
– Это правда, – он засмеялся. – Там есть крепкое. Сейчас принесут.
– Тогда давай садись. Ты молодой парень. У тебя хорошая кожа. Всегда меня поражает этот момент в людях. Кого что, а меня поражает качество кожи на лице… Правда, странно, но у всех свои странности, – сказала она ему, выпив рюмку, когда неряшливый официант принес им выпить. – Чем-то воняет здесь. Мне везде мерещатся запахи – никто их не слышит. А я, как роженица, все с брезгливостью отмечаю, любую подпорченностъ… можно опробовать на мне.
Парень тоже выпил.
– Ну, как ты? – спросила она его. – Ты решился падать на дно, мама тебя рожала, в чистые пеленки пеленала, а ты решил пить… она очень заплачет…
– Обо многом хочется поговорить, – сказал он. Она удивилась.
– Ну, а как ты, чувствуешь свою линию судьбы? Чем ты станешь, чем ты закончишься? Скоро ли это случится?
Парень задумался:
– Ну, у меня есть предчувствия… где-то 21…
– Да? Все юные так думают, и вот – ты тоже. Но оставил себе десять лет. Зачем они тебе?
– Нет, – сказал парень, – ты не подумай, я этого сам не хочу, просто предчувствия…
– Значит, ты знаешь кто? Ты – черный романтик! И попытался одеться почернее.
– Почему? – Он покраснел.
– Есть такая каста людей, и ты хочешь в нее, но не надо!.. Да и лицо у тебя такое, и голос приглушенный. Есть приметы таких людей. Это очень красивые люди, но живут они, и правда, мало. Они выполняют долг ради большинства. Пример идеальности. Не стареют, проявляют волю к смерти. – Она опять выпила. Блестящими глазами перевела взгляд сквозь стеклянную стену – Яя под зонтиком, укрывая исключительно только себя, вела «переговоры» с несколькими глухонемыми. Они спорили. Яя все время повторяла жест «Нет, нет, нет!» – Нет, она им говорит, – перевела Рита, кивая пьяно в сторону улицы. – Сколько ты заплатил за это?
Парень сказал:
– Эти деньги – не деньги. Потому что инфляция. Я знаю, как надо жить. Чем больше потратишь, тем больше придет к тебе. А что ты хочешь, начался капитализм! – Он разлил по бокалам.
Она расстегнула плащ. Прижала руки к щекам. Юноша посмотрел ей в лицо, сказал:
– У меня ненависть к толстым губам. Мне нравятся холодные руки. – Он засмеялся. – Вообще я теряю нить… Теряю нить разговора. О чем мы?
Рита заговорила сложно и завораживающе, воздевая во время фраз руки:
– У черных романтиков из физической плоти проступает «лицо» души, им, правда, непозволительно стареть. – Она выпила. – Есть смысл в жизни, нет смысла в смерти. Есть смысл в смерти, нет смысла в жизни. От усталости нельзя мыться мылом. – Она скривилась, качнулась к нему. Выпрямилась на стуле. – Стучи меня по спине, когда я начну сутулиться.
Юноша закурил. Она закурила вслед, закрыла рукой глаза.
– Все, – сказала она.
Юноша вместо того, чтобы выпрямлять, стал отряхивать ее от сигаретного пепла. Она поставила руки на локти – кисти рук повисли.
Грохнув стеклянно-железной дверью, в кафе вошла озабоченная Яя. Тряхнула кудрявыми волосами в каплях дождя, села, обняв за спину Риту. Та подтолкнула к ней бокал с выпивкой. Яя сказала, оглядываясь:
– Бедные! – Громко и протяжно: – Зачем пить? – Она закатила глаза, изображая пьяную. – Зачем? Я не хочу! Я хочу в Америку, – опять на весь зальчик сообщила она. – Там такого нет! – убежденно продолжала она. – Там культурно относятся к глухим! – Она отчужденно и с упреком посмотрела на пьяных своих спутников.
Юноша поцеловал Рите руку.
– Целуйтесь, целуйтесь, – тут же ревниво сказала Яя. – Я люблю смотреть.
Рита отняла свою руку. Яя передернула плечом. Тоже расстегнула плащ, положила нога на ногу, осматривая посетителей. Потом она дошла до лица юноши и спросила его:
– Ты знаешь, кто? – Она стала показывать волнистую линию от носа. (У парня был нос с горбинкой, и этот жест подходил ему.) – Это ты. А я, смотри, – она показала жест: проведя пальцем по веку, – это значит я! А вот это Рита! – Она натянула кожу на виске.
Все счастливо засмеялись. Яя с доброй усиленной гримасой пропела, обращаясь к юноше и болтая ногой:
– Хо-рро-о-о-ший! – И погладила его по волосам, как животное. Тот смутился.
– Она! – Яя затыкала пальцем в сторону Риты. – Моя! – Стала хлопать себя по груди, еще сильнее болтая ногой с острым каблуком. Рита встретилась с ней взглядом и закивала согласно. Потом вдруг сказала ей:
– Нет у меня желание идти. Нет. Пропало. Не могу себя заставить.
На это Яя вскинула брови, оглядывая ее полупьяное лицо.
– Куда-то идти, кого-то искать… – по слогам выговаривала Рита. Но она не встретила сочувствия со стороны Яи.
Та сразу, исключив Риту из своего внимания, обратилась к юноше:
– Кто ты такой? Где твоя мама?
– Дома, – сказал тот.
– У тебя есть девушка?
– Нет, – сказал парень.
– Ты не веришь нам, а мы занимаем неплохой пост! – громко сказала Яя и засмеялась. – Ты стал к ней привязываться, потому что от нее веяло духами! – Она показала пальцем в Риту. – Тебе приятно понюхать духи!
Помолчали.
– Рита говорит много, плавно, певюче и поэтично. Яя, – она указала на себя: – Много улыбается, мало говорит, похоже, у тебя закружилась голова!!! – Яя наклонилась к юноше. – Ведь у тебя жизнь тяжелая!
Тот вежливо молчал.
– Что? – громко и вызывающе крикнула Яя Рите. – Громко? Глухие на улице мне сказали, что Свинья сам в себя воткнул нож, сам себя зарезал, когда к нему пришла милиция!
– Когда? – переспросила Рита.
– Лысый Володя сейчас на улице сказал. Свинья кричал: «Я не убивал! Я не убивал!» И в доказательство воткнул в себя нож. Сейчас в больнице. О! Какой! – протянула она, очень довольная. – Хи-и-трый!
Из подсобного помещения кафе появился немолодой, носатенький, но богато одетый мужчина. Он неторопливо подошел к стойке, видно, давая распоряжения. Увидев Яю, отвернулся. Яя прищурилась в его сторону. Тот опять обернулся и кивнул ей приветливо.
Яя сказала:
– Я знаю его. Он – хозяин кафе.
Мужчина неторопливо прошел мимо них. Перед самой дверью ненавязчиво кивнул Яе. Та улыбнулась в крайней степени, болтая ногой.
Через стекло все наблюдали, как он побежал к своей машине, сел в нее, завел мотор. Развернулся ближе ко входу, посигналил, открыв переднюю дверь.
– Он сигналит, – перевела мир звуков Рита.
Яя с неопределенной улыбкой поднялась, вихляющей походкой вышла на улицу. Наклонившись к открытой двери, закивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Ну, тогда я сейчас пойду и… приду.
– Давай.
– Пошел, – сказал парень покорно.
Когда он вернулся, она не преминула ему сказать:
– Какой же ты покорный. Все мужчины вначале покорствуют. Ты не обижайся, просто я тебе правду докладываю.
– Это правда, – он засмеялся. – Там есть крепкое. Сейчас принесут.
– Тогда давай садись. Ты молодой парень. У тебя хорошая кожа. Всегда меня поражает этот момент в людях. Кого что, а меня поражает качество кожи на лице… Правда, странно, но у всех свои странности, – сказала она ему, выпив рюмку, когда неряшливый официант принес им выпить. – Чем-то воняет здесь. Мне везде мерещатся запахи – никто их не слышит. А я, как роженица, все с брезгливостью отмечаю, любую подпорченностъ… можно опробовать на мне.
Парень тоже выпил.
– Ну, как ты? – спросила она его. – Ты решился падать на дно, мама тебя рожала, в чистые пеленки пеленала, а ты решил пить… она очень заплачет…
– Обо многом хочется поговорить, – сказал он. Она удивилась.
– Ну, а как ты, чувствуешь свою линию судьбы? Чем ты станешь, чем ты закончишься? Скоро ли это случится?
Парень задумался:
– Ну, у меня есть предчувствия… где-то 21…
– Да? Все юные так думают, и вот – ты тоже. Но оставил себе десять лет. Зачем они тебе?
– Нет, – сказал парень, – ты не подумай, я этого сам не хочу, просто предчувствия…
– Значит, ты знаешь кто? Ты – черный романтик! И попытался одеться почернее.
– Почему? – Он покраснел.
– Есть такая каста людей, и ты хочешь в нее, но не надо!.. Да и лицо у тебя такое, и голос приглушенный. Есть приметы таких людей. Это очень красивые люди, но живут они, и правда, мало. Они выполняют долг ради большинства. Пример идеальности. Не стареют, проявляют волю к смерти. – Она опять выпила. Блестящими глазами перевела взгляд сквозь стеклянную стену – Яя под зонтиком, укрывая исключительно только себя, вела «переговоры» с несколькими глухонемыми. Они спорили. Яя все время повторяла жест «Нет, нет, нет!» – Нет, она им говорит, – перевела Рита, кивая пьяно в сторону улицы. – Сколько ты заплатил за это?
Парень сказал:
– Эти деньги – не деньги. Потому что инфляция. Я знаю, как надо жить. Чем больше потратишь, тем больше придет к тебе. А что ты хочешь, начался капитализм! – Он разлил по бокалам.
Она расстегнула плащ. Прижала руки к щекам. Юноша посмотрел ей в лицо, сказал:
– У меня ненависть к толстым губам. Мне нравятся холодные руки. – Он засмеялся. – Вообще я теряю нить… Теряю нить разговора. О чем мы?
Рита заговорила сложно и завораживающе, воздевая во время фраз руки:
– У черных романтиков из физической плоти проступает «лицо» души, им, правда, непозволительно стареть. – Она выпила. – Есть смысл в жизни, нет смысла в смерти. Есть смысл в смерти, нет смысла в жизни. От усталости нельзя мыться мылом. – Она скривилась, качнулась к нему. Выпрямилась на стуле. – Стучи меня по спине, когда я начну сутулиться.
Юноша закурил. Она закурила вслед, закрыла рукой глаза.
– Все, – сказала она.
Юноша вместо того, чтобы выпрямлять, стал отряхивать ее от сигаретного пепла. Она поставила руки на локти – кисти рук повисли.
Грохнув стеклянно-железной дверью, в кафе вошла озабоченная Яя. Тряхнула кудрявыми волосами в каплях дождя, села, обняв за спину Риту. Та подтолкнула к ней бокал с выпивкой. Яя сказала, оглядываясь:
– Бедные! – Громко и протяжно: – Зачем пить? – Она закатила глаза, изображая пьяную. – Зачем? Я не хочу! Я хочу в Америку, – опять на весь зальчик сообщила она. – Там такого нет! – убежденно продолжала она. – Там культурно относятся к глухим! – Она отчужденно и с упреком посмотрела на пьяных своих спутников.
Юноша поцеловал Рите руку.
– Целуйтесь, целуйтесь, – тут же ревниво сказала Яя. – Я люблю смотреть.
Рита отняла свою руку. Яя передернула плечом. Тоже расстегнула плащ, положила нога на ногу, осматривая посетителей. Потом она дошла до лица юноши и спросила его:
– Ты знаешь, кто? – Она стала показывать волнистую линию от носа. (У парня был нос с горбинкой, и этот жест подходил ему.) – Это ты. А я, смотри, – она показала жест: проведя пальцем по веку, – это значит я! А вот это Рита! – Она натянула кожу на виске.
Все счастливо засмеялись. Яя с доброй усиленной гримасой пропела, обращаясь к юноше и болтая ногой:
– Хо-рро-о-о-ший! – И погладила его по волосам, как животное. Тот смутился.
– Она! – Яя затыкала пальцем в сторону Риты. – Моя! – Стала хлопать себя по груди, еще сильнее болтая ногой с острым каблуком. Рита встретилась с ней взглядом и закивала согласно. Потом вдруг сказала ей:
– Нет у меня желание идти. Нет. Пропало. Не могу себя заставить.
На это Яя вскинула брови, оглядывая ее полупьяное лицо.
– Куда-то идти, кого-то искать… – по слогам выговаривала Рита. Но она не встретила сочувствия со стороны Яи.
Та сразу, исключив Риту из своего внимания, обратилась к юноше:
– Кто ты такой? Где твоя мама?
– Дома, – сказал тот.
– У тебя есть девушка?
– Нет, – сказал парень.
– Ты не веришь нам, а мы занимаем неплохой пост! – громко сказала Яя и засмеялась. – Ты стал к ней привязываться, потому что от нее веяло духами! – Она показала пальцем в Риту. – Тебе приятно понюхать духи!
Помолчали.
– Рита говорит много, плавно, певюче и поэтично. Яя, – она указала на себя: – Много улыбается, мало говорит, похоже, у тебя закружилась голова!!! – Яя наклонилась к юноше. – Ведь у тебя жизнь тяжелая!
Тот вежливо молчал.
– Что? – громко и вызывающе крикнула Яя Рите. – Громко? Глухие на улице мне сказали, что Свинья сам в себя воткнул нож, сам себя зарезал, когда к нему пришла милиция!
– Когда? – переспросила Рита.
– Лысый Володя сейчас на улице сказал. Свинья кричал: «Я не убивал! Я не убивал!» И в доказательство воткнул в себя нож. Сейчас в больнице. О! Какой! – протянула она, очень довольная. – Хи-и-трый!
Из подсобного помещения кафе появился немолодой, носатенький, но богато одетый мужчина. Он неторопливо подошел к стойке, видно, давая распоряжения. Увидев Яю, отвернулся. Яя прищурилась в его сторону. Тот опять обернулся и кивнул ей приветливо.
Яя сказала:
– Я знаю его. Он – хозяин кафе.
Мужчина неторопливо прошел мимо них. Перед самой дверью ненавязчиво кивнул Яе. Та улыбнулась в крайней степени, болтая ногой.
Через стекло все наблюдали, как он побежал к своей машине, сел в нее, завел мотор. Развернулся ближе ко входу, посигналил, открыв переднюю дверь.
– Он сигналит, – перевела мир звуков Рита.
Яя с неопределенной улыбкой поднялась, вихляющей походкой вышла на улицу. Наклонившись к открытой двери, закивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108