— Как прошло? — спросил Ларри, когда Платон вернулся.
— Отлично, — ответил Платон. — Просто классно. Он, знаешь, так разволновался. Непросто, понимаешь! Непросто отдавать любимую дочку в чужие руки. Спросил, какой у меня бизнес.
— А ты?…
— Сказал, что машины продаём. Он обрадовался, по-моему. А то они тут все считают, что русские — сплошь бандиты и спекулянты. И ещё смешно — он почему-то решил, что я грек. Я разве похож на грека?
— Ты похож на идиота, — сказал Ларри, оглядев Платона с ног до головы. — Нашёл время… Жених! Совсем башку потерял.
— Совсем, — признался Платон. — Она — потрясающая!
Ларри молчал, поглядывая на Платона исподлобья. Спрашивать ещё раз, что друг нашёл в рыжей лахудре, Ларри не считал уместным. Кроме того — было видно, что Платона распирает от желания поговорить на эту тему. Он пытался рассказывать что-то ещё в самолёте, пока летели в Штаты, но тогда Ларри уснул.
— Странная вещь, — вдруг посерьёзнев, сказал Платон. — Совсем ведь случайно всё вышло. Я тогда чуть не развернул машину, сразу понял, что ты совершенно прав. И тут такая штука получилась… Знаешь, когда мы Витьку хоронили, мне вдруг пришла одна мысль… Как же ему страшно было, когда он с балкона летел… И перед этим, когда решился… И вот я вроде как пытаюсь это понять, а не получается… И про других тоже… Чуть с ума не сошёл… Я тогда, в «Инфокаре», портретами обложился, всё смотрел, пытался представить, что они все чувствовали — и Серёжка, и Марик. Мне в конце мерещиться начало — что вот оно, это понимание, рядом, и как только пойму до точки, сам сигану откуда-нибудь. Жуткое состояние. Потом отпустило немного. А когда мы с ней ехали, у неё началась истерика. Вот я, через неё, вдруг и понял все. И про неё, и про ребят. И про нас с тобой. Вообще про жизнь много чего понял. Не до конца, правда.
— И что ты понял? — спросил Ларри, закуривая.
— Сейчас неважно, — ответил Платон, потирая лоб. — Это разговор не для сегодняшнего дня. Я пока только в одном железно уверен. Пока я с ней, у меня есть особый шанс, такой специальный, который, может, раз в жизни и выпадает. Мостик, по которому можно пройти. Понимаешь?
— Нет. А ты сам понимаешь?
— И я не понимаю. Чувствую. Мы с ней вышли ночью пройтись, там, в горах. Полянка, представляешь, сосны кругом, луна невероятная. Стоим. И приходит к нам белка. Рыжая, хвост трубой. Я, кстати, только там заметил — на что похож беличий хвост. Знаешь на что? На одуванчик. Честное слово. Ну вот. Белка рядом, на задние лапки встала и смотрит на нас. Мы — на неё. Тут она и говорит…
— Белка?
— Дженни. Говорит — давай уйдём потихоньку, а то она думает, что мы — дерево, и может на нас запрыгнуть.
— Интересно, — кивнул Ларри. — Все?
— Ты не понимаешь. Мы — нас двое. Дерево — оно одно. Одно, понимаешь? Она сказала, что мы — не двое, мы — одно. Так просто, как само собой… Я не знаю, как объяснить… Меня сразу внутри дёрнуло. Я посмотрел на снег, а там тень. Мы стоим вдвоём, не впритирку, а просто рядом — должны быть две тени. А тень — одна. Как от дерева.
— Теперь все?
— Погоди, погоди… Ещё она сказала, в другой раз… Мы лежали. И что-то зашёл разговор, что надо для счастья. И она — вот так, не задумываясь: тёплое море под окном… английский сад… русские книги… французское вино… пластинка с Марлен Дитрих. А потом подумала и добавила — грустные куклы и весёлые гномы.
— Живописно, — согласился Ларри. — Романтично. Даже сентиментально. Весьма. Ну вот что. Хватит. Давай делом займёмся. Ты имей в виду, весёлый гном, что тут пробки бывают почище, чем в Москве, а мигалок у тебя нету. Пока что. Опаздывать нехорошо.
К услугам деловых партнёров в этом непростом деле прибегать не стали, сразу же по приезде связались со старым другом Терри Макфадденом из университета Джона Хопкинса. Тот незамедлительно прибыл из Балтимора, выслушал историю в самых общих чертах. Надолго задумался, потом сказал:
— This is very serious. High profile story. Certainly out of range for anybody whom I know personally. What you, guys, really need — is a high level political consultant, who knows the ropes. And who knows how to deal with the classified information like this. At the first guess it should be somebody from the administration, not from this one — may be from the previous. I have to make a couple of phone calls. Maybe meet somebody.
Повторно он появился уже вечером, к ужину. Вынул из мобильного телефона батарейку, положил рядом.
— It will be Peter Hall from the State Department. My contact is positive that Peter is exactly what you need. He agrees to see you, but on two conditions. The first one — you do not go to the newspapers with your story until you meet him. And even after that, without his permission. The second condition — you start with getting the clearance from Mickey Mouse.
Платон и Ларри переглянулись. Вступать в прямой контакт с людьми из Центрального разведывательного управления, именуемого в просторечии «Микки Маусом», не очень хотелось.
— Sorry about that, — сказал Терри. — I understand how you feel. But I am afraid this cannot be avoided. Mr. Hall would not even come close to your story unless he is one hundred percent sure that it is the Gospel truth. The only way to check is through Mickey Mouse. And in this case, with all possible and quite expectable international complications, he needs the clearance before, not after the fact.
— Tell me one thing, Terry. This Mr. Hall — is he interested?
Терри пожал плечами.
— On the one hand, I did not met him, so how could I possibly know. And even if I did meet him, you never could tell with this kind of people what they really think. On the other hand, but mind that it is no more than just a guess, I think he is. Very much.
— Why?
— I have been asked to pass all your phone numbers. Which means that they are going to contact you, not the other way. He could say — let these crazy Russians go to FBI or… anywhere. To «The New York Times». So. If you accept, I will give the phone number to a friend of mine. He will deal with it.
Несколько дней ничего не происходило. Потом раздался звонок.
— Господин Платон? — поинтересовался мужской голос. — Мы беседовали с вашим другом из Балтимора. Он передал, что у вас нет возражений против нашей встречи.
И вот теперь пора было ехать разговаривать.
Назначенное место встречи — закрытый на ремонт китайский ресторанчик на Род Айленде — удивительным образом, не внешне, а по существу, напоминало грузинский центр «Мзиури» на Арбате, где Федор Фёдорович ещё в начальные инфокаровские времена проводил конспиративные совещания. Ощущение перманентной перестройки, почерневший от времени керамический пол с разводами грязи, пластмассовые столики на паучьих ножках, затянутые бумагой стекла, жирная зелёная муха, жужжащая под разобранным потолком. Рядом с люминисцентными трубками и жгутами разноцветных проводов — неожиданно дорогая огромных размеров фарфоровая пепельница, куда сидевший напротив Платона человек стряхивал сигарный пепел. Да и сам этот человек, в тёмно-синем клубном пиджаке, чёрной рубашке без галстука, с неуловимым взглядом серо-голубых глаз и приветливым выражением лица, был здорово похож на прежнего Федора Фёдоровича.
Платоновская охрана расположилась у входной двери, за столиком, где аккуратной горкой лежали серые пакеты с сэндвичами и стояли приталенные бутылочки «Кока-Колы».
— Меня зовут Саймон, — сказал человек в пиджаке. — Если не возражаете, мы будем говорить по-русски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126