– Ничего, ничего. Девочка им не расскажет. Ласкьяри не отрывала взгляда от экрана, и на ее лице было такое странное выражение, что Елисеев, тяжело вздохнув, сказал:
– Видите ли, Ласкьяри… Мы, конечно, напрасно не поставили вас в известность о возможностях нашей техники, но…
– Молчите, – оборвала его девушка. – Незачем вам оправдываться. Во всяком случае, передо мной.
Во дворце наконец сняли трубку, и на экране сразу возникло перекошенное злобой лицо Гилакса.
– Дворец Правителя.
– Господин консул Земной Федерации хотел бы поговорить по служебному вопросу с Правителем Тофета.
– Господин Правитель занят.
– Могу ли я узнать, когда он освободится?
– После полудня. – И Гилакс бросил трубку. Изображение на экране исчезло.
– Вот видите, – прошептала Ласкьяри. – После полудня…
– Ну что, ж, – сказал Елисеев, – начнем сборы?
– Ничего более разумного я не слышал в последние дни, – съязвил Корсильяс. – Наконец-то нас вынудили форсировать мыслительный процесс. И результат налицо.
– В таком случае, – не остался в долгу Елисеев, – вам я поручаю самую умственную деятельность. Займитесь уничтожением фонопта и киберов.
– Вот те здравствуйте, – возмутился Корсильяс. – Это вы мне предлагаете молотком поработать?
– Именно.
– Начальству не перечат, – пожал плечами Корсильяс и отправился на поиски молотка или чего-нибудь такого, что могло бы его заменить.
– Господин консул, вы хотите разрушить здесь все? – спросила Ласкьяри.
– Да, девочка. Мы не можем оставить это. Не имеем права.
– Я понимаю, – прошептала девушка. – Но как жаль…
– Ничего, вы еще додумаетесь и до таких вещей, и до гораздо лучших.
– Я не об этом.
– А о чем же?
– Не знаю, как это сказать… Жаль ваших трудов. Жаль, что такая техника должна быть просто сломана. – Бывает и хуже. На этот раз Ласкьяри промолчала.
Через полтора часа сотрудники консульства Земной Федерации были готовы к тому, чтобы навсегда покинуть государство Тофет и планету Ауяну. Но за эти же полтора часа обстановка вокруг здания консульства изменилась. Толпа кочевников теперь бурлила на площади, и сад консульства тоже был полон людей – и выйти незаметно оказалось уже невозможно… Ольшес несколько раз спускался к дверям, выводящим в сад, – нет, кочевники не собирались уходить. Наоборот, похоже было на то, что они расположились в саду всерьез и надолго. От выхода до автомобиля было всего полтора десятка шагов, но как пройти их не вызвав конфликта? К тому же и у задней двери откуда-то появился солдат с автоматом на изготовку…
Напряжение нарастало. Скоро уже должен был вернуться Гилакс, а уж его земляне хотели бы видеть в последнюю очередь. В конце концов Ольшее предложил втащить солдата в дом и закрыть в кладовке.
Кочевники нас не остановят, – сказал Даниил Петрович. – А этот воин пусть посидит с полчасика взаперти, пока Гилакс не явится, ничего с ним не случится.
Елисеев вопросительно взглянул на Ласкьяри.
– Да, – сказала девушка, – это можно. Солдата не накажут за ваш побег. Тем более я могу сказать, что это была моя идея. Надеюсь, – она насмешливо обернулась к Ольшесу, – господин второй помощник не станет возражать против присвоения его мысли-?
– Не стану, – заверил ее Ольшес. – Лишь бы удрать поскорее.
Но осуществить предложение Ольшеса сотрудники консульства не успели. Гилакс пришел раньше, чем собирался.
Он был взвинчен до предела и сразу начал говорить с консулом резко и требовательно, не заботясь о соблюдении дипломатического протокола:
– Ну, я думаю, точнее, я уверен, вы уже все решили, и решили именно так, как вам было предложено.
– Вы ошибаетесь, – вежливо возразил Елисеев. – Ваше предложение для нас абсолютно неприемлемо.
– Вот как? – сквозь зубы проскрипел Гилакс. – И что вы намерены в таком случае делать?
– Мы намерены в ближайшие часы отбыть с вашей планеты. Искренне сожалея о том, что на данном этапе наладить культурный обмен не удалось.
– Посмотрим, как вам это удастся. И Гилакс выхватил из внутреннего кармана пиджака пистолет.
– Эй, ты, – негромко окликнула его Ласкьяри. – Спрячь эту дрянь!
– Не лезь, сестричка, куда не просят, – огрызнулся Гилакс. – Лучше скажи своему возлюбленному, чтобы не брыкался. – А то ему же плохо будет.
– Убери пистолет!
– Ой, как я тебя боюсь, сестричка! Какая ты страшная! Ты меня застрелить хочешь? Какое счастье, что у тебя нет пушки!
Ласкьяри резко шагнула вперед и с размаху ударила Гилакса по ухмыляющейся физиономии. Гилакс грязно выругался 'и с силой отшвырнул девушку. Она, вскрикнув, упала возле стола.
– Не сметь! – закричал Елисеев. – Мерзавец!
– Я – мерзавец? – удивился Гилакс. – Ах ты…
Раздался выстрел.
И Елисеев охнул, неловко схватился рукой за бок и медленно, неуклюже опустился на пол…
Ласкьяри не закричала, не заплакала – только ее глаза вдруг стали огромными и неживыми. Какое-то время она смотрела на Елисеева – не замечая поднявшейся вокруг суеты, не видя, как Ольшес разоружил Гилакса, а Хедден, убедившись, что консул мертв, отошел в угол и встал лицом к стене – и плечи его дергались, и он уперся лбом в деревянную панель и, казалось, хочет продавить стену…
Росинский наклонился к девушке, обхватил ее за плечи. Ласкьяри подняла голову, всмотрелась в лицо Росинского и шепотом спросила:
– Неужели вы ничего не можете сделать? Вы, всесильные…
– Мы сломали все аппараты… – также шепотом ответил Росинский и закашлялся. – У нас ничего не осталось здесь…
Ласкьяри нервным движением вывернулась из рук Валентина Лукьяновича и подошла к Ольше-су. Она молча протянула руку ладонью вверх, и взгляд ее был таким, что Даниил Петрович расстегнул куртку и достал из кобуры бластер. Несколько мгновений он медлил, не решаясь отдать оружие, и Ласкьяри, потеряв терпение, коротко сказала:
– Дай! – И Даниил Петрович, не отводя взгляда от остановившихся глаз Ласкьяри, отдал ей бластер.
– Ты с ума… – начал было Корсильяс, но Лас– – кьяри обернулась к нему, и Корсильяс замолчал, не закончив фразу.
– Пойдемте, – бросила Ласкьяри, и, больше «. уже ни на кого не глядя, направилась к двери.
Сотрудники консульства пошли за ней.
Солдат, увидя Ласкьяри, молча отошел в сторонку, опустив автомат, и даже не попытался задержать землян, но кочевники загомонили,,' повскакивали и, сбившись в плотную толпу, преградили путь к машине. Ласкьяри, внимательно оглядев грязновато-живописную группу, выбрала одного – особенно густо увешанного ожерельями из каких-то зерен и зубов, с перьями во всклокоченной прическе – и бросила несколько слов на непонятном землянам наречии. Разодетый дикарь ошалело уставился на девушку, потом что-то приказал соплеменникам – и толпа расступилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75