Шлюпка ткнулась носом в белый песок; Тронхэйм вышел на берег, осмотрелся. Дом колдуна стоял на правой стороне атолла, и возле дома не росло ни одной пальмы; зато слева остров сплошь покрывала огромная роща. Тронхэйм подумал, что это не совсем обычно, – местные жители предпочитали строить дома именно под пальмами, чтобы пышная листва смягчала тропический зной. Однако Карпацико-тин, очевидно, жары не боялся. Строение само по себе ничем не отличалось от домов сургоров на остальных атоллах: шестиугольное основание, стены выложены из пальмовых стволов и глыб кораллов; узкие горизонтальные окна; крыша поднимается высоким конусом, и листья, образующие кровлю, связаны вверху толстым жгутом травы. Но жилище колдуна имело и отличие. К нему примыкала высокая белая стена, огораживающая большое пространство позади дома. О стене в отчете разведки не упоминалось, – видимо, этот факт сочли малозначащим.
Тронхэйм подошел к двери – она была слегка приоткрыта – и окликнул негромко:
– Есть кто-нибудь, эй?!
Внутри послышались мягкие шлепающие шаги, и вышел один из учеников знахаря, – мальчишка лет пятнадцати, хмурый, лохматый, в коричневой рубахе. Он прищурился, рассматривая Тронхэйма, поздоровался и сказал:
– Ты к Карпацико-тину? Он занят.
– А когда он сможет поговорить со мной? – спросил Тронхэйм.
– Не знаю, – отрезал ученик и ушел в дом. Тронхэйм решил погулять немного по острову, а потом вернуться, – возможно, Карпацико-тин, освободится скоро. Обойдя неторопливо лагуну, социолог вошел в рощу. Пальмы, увешанные ярко-красными и зелеными гроздьями овальных орехов, росли здесь близко друг к другу, листья их образовывали сплошную крышу, и в роще было не то чтобы прохладно, а вполне сносно – палящие лучи не проникали сквозь зеленый покров.
Ипполит Германович прошелся по роще, рассматривая пальмы, – больше смотреть было не на что. Песок, мохнатые стволы… тишина. Птицы молчат – жарко. Тронхэйм уселся на песок, прислонившись спиной к мягкому стволу, и стал смотреть вверх. Орехи среди темно-зеленых листьев напоминали гигантские гроздья винограда. Тронхэйм думал о том, что жизнь на островах, в тропическом климате, течет спокойно и лениво, и если исключить ураганы, сургорам не о чем беспокоиться. И не к чему стремиться. Орехи созревают круглый год, рыбы в лагунах и вокруг островов огромное количество, и все, что нужно для такой вот убогой растительной жизни, дается без труда. Сургоры, как, впрочем, и остальные племена, живущие на островах, редко выходят в открытый океан, – только раз в три года, когда между племенами происходит обмен невестами, – а вообще самое дальнее путешествие – с одного острова на другой. Но лодки сургоров способны выдержать, и более серьезные испытания, нежели переход с атолла на атолл. Как сургоры научились строить такие суда, зачем? Наверняка раньше они были путешественниками. И что все-таки происходит на островах во время ураганов?..
Скрипнул песок, и Тронхэйм обернулся. Колдун стоял сзади, в нескольких шагах, смотрел внимательно на Ипполита Германовича. Тронхэйм вскочил.
– Желаю тебе… – начал было он приветственную фразу, но Карпацико-тин перебил его, не дав договорить:
– Желаю и тебе удачи.
Тронхэйм замолчал. Колдун тоже помолчал немного, потом спросил:
– Ты хотел со мной говорить. Зачем? О чем?
– Да, я хотел поговорить с тобой, – Тронхэйм выбирал слова не спеша. – О чем? Право, не знаю. Может быть, о жизни, вообще о жизни? Зачем? Наверное, чтобы понять вас…
– А зачем тебе понимать нас? И что ты хочешь узнать о нашей жизни, розовый? – колдун говорил ровно, спокойно, ни одна черточка на его лице не дрогнула, однако Тронхэйм ощутил скрытое напряжение.
– Ты можешь не говорить ни о чем, если не хочется, – выразительно пожал плечами социолог. – Это дело твое, и ты вправе отказать пустому любопытству. Просто я подумал – раз уж мы оказались на ваших островах, почему бы не познакомиться поближе? И потом, ты не совсем верно понял меня, – точнее, я просто не успел договорить. Я хотел послушать ваши сказания, только и всего. И думал, что ты поможешь мне в этом.
– Сказания? – колдун слегка поднял брови, в зеленых глазах мелькнуло недоумение. – Сказания… – Карпацико-тин, казалось, обдумывал, что скрывается за просьбой чужака, и не опасно ли рассказывать пришлому легенды сургоров. В конце концов он, видимо, решил, что ничего страшного в этом нет.
– Пойдем, – сказал он Тронхэйму, – пойдем ко мне, будем говорить в доме. Мне кажется, тебе непривычно у нас, жарко, так?
– Так, – согласился Тронхэйм. – Действительно, жарковато.
Они пошли по краю лагуны, не спеша, и Карпацико-тин сначала молчал, а потом, когда они прошли почти половину пути, спросил вдруг:
– А там, где вы живете, не так жарко?
– У нас днем – как у вас ночью, – сказал Тронхэйм.
– Холодно, – покачал головой Карпацико-тин, – наверное, поэтому вы такие бледные.
– Но ведь у вас тут, на островах, раньше тоже были такие люди, как мы, со светлой кожей?
Колдун остановился. Посмотрел на Тронхэйма. Хотел что-то сказать, но передумал. До самого дома он не произнес больше ни слова.
«Так, – соображал Тронхэйм, – похоже, колдун был уверен, что розовые чужаки не добрались до своего дома, а мы явились сами по себе, ничего не зная о сургорах… Но теперь поздно делать вид, что мы в неведении…»
В доме колдуна стояли вдоль стен выдолбленные из коралловых глыб сосуды, наполненные всякой ерундой – сушеными водорослями, толчеными ракушками и прочими необходимыми для лекарского ремесла вещами. Тронхэйм, не проявляя внешне своего интереса, осматривал комнату, пока Карпацико-тин передвигал зачем-то лавку ближе к окну. Затем колдун предложил Тронхэйму сесть и хлопнул в ладоши. Из внутреннего помещения вышел давешний мальчишка – все с тем же заспанным видом – вынес две чашки, сделанные из скорлупы орехов, украшенные тонкой нарядной резьбой. В чашках оказался опалового цвета напиток, – и колдун предложил питье гостю. Тронхэйм отхлебнул немного – жидкость оказалась прохладной и слегка терпкой; в ней, видимо, были тонизирующие вещества, поскольку Ипполит Германович сразу почувствовал себя гораздо лучше, словно и не провел несколько часов в тропической зоне.
– А где твой второй ученик? – спросил Тронхэйм.
– Работает, – коротко ответил Карпацико-тин и обратился к мальчику. – Вот ты, Рамо-лой, учишься рассказывать. Расскажи, откуда появились сургоры, как живут. Расскажи гостю.
Тронхэйму показалось, что колдун дал ученику какую-то инструкцию, – едва заметно подчеркнул слово «гость», едва заметно что-то объяснил глазами… Рамо-лой тут же сел на пол, скрестив ноги, и без всяких предисловий заговорил монотонно, уставясь на носок башмака Тронхэйма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18