Рядом с узким лицом издателя лейтенанта Бернта фон Кюгельгена возвышалась упрямая голова руководителя горняков из Рурской области Густава Соботтки. Антон Аккерман, профсоюзный деятель из Хемница, беседовал с обер-лейтенантами Фрицем Рейером и Эберхардом Харизиусом. Я заметил Вальтера Ульбрихта и капитана д-ра Эрнста Хадермана – друга моей юности по Гессену. Актер Густав фон Вангенгейм разговаривал с преподавателем средней школы в офицерском мундире, обер-лейтенантом Фрицем Рюккером. Вероятно, здесь, в столовой лагеря Лунево, собралось около 60–80 человек. Единственной женщиной – членом Национального комитета «Свободная Германия» была Марта Арендт из Берлина, депутат рейхстага от КПГ.
Председатель Эрих Вейнерт открыл собрание. Генерал-майор Латтман сделал анализ военной обстановки, сложившейся после разгрома Красной Армией группы армий «Центр». Национальный комитет предсказывал правильно. Гигантскими шагами война приближалась к восточным границам Германии. Если наконец не будет покончено с Гитлером и его войной, всему немецкому народу угрожал Сталинград.
В ходе дискуссии к выдвинутым Латтманом положениям были сделаны различные дополнения. Один из выступавших обрисовал на основании писем из рейха и сообщений военнопленных последствия воздушной войны для Германии. В результате массированных налетов английских и американских бомбардировщиков немецкие города превращались в пепел и руины. Много стариков, женщин и детей было погребено под развалинами. Генерал пехоты Фелькерс, старший по званию среди гостей, громким голосом сообщил о том, как были уничтожены немецкие корпуса и дивизии на центральном участке фронта. Затем, под аплодисменты присутствующих, генералы Фелькерс, Голльвитцер, Гоффмейстер, фон Лютцов, Мюллер, Траут, Энгель и Кламмт заявили о своем вступлении в Союз немецких офицеров.
При сообщениях о положении в тылу и на фронте мое сердце обливалось кровью. Ведь в Войкове, за несколько сотен километров отсюда, были генералы, обзывавшие предателями тех, кто хотел помешать ужасной катастрофе, кто призывал к свержению режима, который толкал в пропасть народ и нацию.
После этого заседания мне хотелось побыть одному. В дальнем конце парка я нашел скамью и погрузился в размышления. Все, что я услышал, болезненно затронуло меня и еще больше укрепило в решении бороться против Гитлера, за свободную Германию.
Выводы генерал-лейтенанта Винценца Мюллера
В последующие дни я имел несколько бесед с новоприбывшими генералами. К сожалению, при беседе с некоторыми из них я не мог отделаться от чувства, что их поворот произошел слишком быстро, слишком поверхностно. Правда, все они ругали Гитлера. Но почти никто не упоминал о том, что сам-то он до последнего времени повиновался его приказам. Почти никто не говорил о том, как должна выглядеть новая Германия. Исключением среди них был генерал-лейтенант Винценц Мюллер. Еще будучи офицером рейхсвера, он познакомился в отделе генерала фон Шлейхера с политикой различных националистических и милитаристских групп в Германии. Ему были известны подробности того, как велась подготовка к войне, а также захватнические цели фашистов. Вопреки принципиальному запрету Гитлера он, как заместитель командира XII армейского корпуса, отдал 8 июля 1944 года приказ о капитуляции, благодаря чему спас жизнь тысячам своих солдат, окруженных к востоку от реки Птич. Честно и до конца Винценц Мюллер осознал свое прошлое.
В противоположность большинству заговорщиков 20 июля 1944 года, которые сознательно не привлекли народные массы, Винценц Мюллер защищал идею народной борьбы против гитлеровского режима. В то время как круги, группировавшиеся вокруг Герделера, и большинство принимавших участие в покушении военных были настроены антисоветски и даже думали о том, чтобы после устранения Гитлера прекратить войну только на Западе, но продолжать ее на Востоке, генерал-лейтенант Мюллер высказывался за полное доверия сотрудничество со всеми народами, прежде всего за прочную дружбу с Советским Союзом.
Винценц Мюллер был самым последовательным среди немецких генералов, попавших в плен на центральном участке фронта в 1944 году. К подписанию Обращения 50 генералов в декабре 1944 года он отнесся очень серьезно. В газете «Фрейес Дейчланд» и в передачах радиостанции «Свободная Германия» он изложил смысл и цель этого обращения. Например, 17 декабря он выступил со следующим комментарием:
«Будучи на фронте, при всех наших сомнениях, мы все же верили лживой пропаганде национал-социалистского руководства, не допуская мысли, что нацистские руководители государства способны без колебаний обречь свой народ на гибель. В то время в силу ограниченности нашего кругозора мы еще не понимали всей безнадежности сложившегося положения. Именно поэтому мы не могли и не решались установить соответствующие контакты друг с другом и с нашими подчиненными и перейти к совместным действиям.
Предательство Гитлера обрекло германские войска, мужественно и неуклонно исполнявшие свой долг, на многочисленные поражения, которые не только убедили нас в том, что развязанная Гитлером война уже проиграна, но и показали, сколь тяжким преступлением против нашего народа и народов всего мира она является сама по себе.
Пятьдесят генералов, обращающихся из русского плена к немецкому народу, сами являются свидетельством катастрофических масштабов наших поражений, тщательно скрываемых до сих пор от немецкого народа. Никто не понуждал их выступать с этим обращением, в котором они единодушно и с полной ответственностью заявляют о безнадежности нашего положения. Это в свою очередь доказывает, что только свержение Гитлера и преступного террористического режима национал-социалистов откроет нам путь к миру, спасению немецкого народа и созданию новой, демократической Германии».
Винценц Мюллер привлекал меня своей откровенностью и прямотой. И теперь я с удовольствием вспоминаю некоторые очень важные для меня встречи с ним в Луневе, которые заложили основу наших позднейших дружеских отношений.
Я неоднократно беседовал также с генералом Гоффмейстером. Как-то он упомянул, что слышал рассказы вылетевшего из сталинградского котла начальника инженерной службы армии.
– Полковника Зелле? – спросил я.
– Да, его звали так. В столовой своего бывшего батальона в Гамбургс-Гарбурге он рассказывал офицерам и другим посетителям о преступном легкомыслии, с которым верховное командование послало на гибель 6-ю армию. Вероятно, кто-то донес на него. Он был арестован и попал в тюрьму Шпандау. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.
Мне было жаль Зелле. Однако его попытка назвать основных виновников их действительными именами заслуживала всяческого уважения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Председатель Эрих Вейнерт открыл собрание. Генерал-майор Латтман сделал анализ военной обстановки, сложившейся после разгрома Красной Армией группы армий «Центр». Национальный комитет предсказывал правильно. Гигантскими шагами война приближалась к восточным границам Германии. Если наконец не будет покончено с Гитлером и его войной, всему немецкому народу угрожал Сталинград.
В ходе дискуссии к выдвинутым Латтманом положениям были сделаны различные дополнения. Один из выступавших обрисовал на основании писем из рейха и сообщений военнопленных последствия воздушной войны для Германии. В результате массированных налетов английских и американских бомбардировщиков немецкие города превращались в пепел и руины. Много стариков, женщин и детей было погребено под развалинами. Генерал пехоты Фелькерс, старший по званию среди гостей, громким голосом сообщил о том, как были уничтожены немецкие корпуса и дивизии на центральном участке фронта. Затем, под аплодисменты присутствующих, генералы Фелькерс, Голльвитцер, Гоффмейстер, фон Лютцов, Мюллер, Траут, Энгель и Кламмт заявили о своем вступлении в Союз немецких офицеров.
При сообщениях о положении в тылу и на фронте мое сердце обливалось кровью. Ведь в Войкове, за несколько сотен километров отсюда, были генералы, обзывавшие предателями тех, кто хотел помешать ужасной катастрофе, кто призывал к свержению режима, который толкал в пропасть народ и нацию.
После этого заседания мне хотелось побыть одному. В дальнем конце парка я нашел скамью и погрузился в размышления. Все, что я услышал, болезненно затронуло меня и еще больше укрепило в решении бороться против Гитлера, за свободную Германию.
Выводы генерал-лейтенанта Винценца Мюллера
В последующие дни я имел несколько бесед с новоприбывшими генералами. К сожалению, при беседе с некоторыми из них я не мог отделаться от чувства, что их поворот произошел слишком быстро, слишком поверхностно. Правда, все они ругали Гитлера. Но почти никто не упоминал о том, что сам-то он до последнего времени повиновался его приказам. Почти никто не говорил о том, как должна выглядеть новая Германия. Исключением среди них был генерал-лейтенант Винценц Мюллер. Еще будучи офицером рейхсвера, он познакомился в отделе генерала фон Шлейхера с политикой различных националистических и милитаристских групп в Германии. Ему были известны подробности того, как велась подготовка к войне, а также захватнические цели фашистов. Вопреки принципиальному запрету Гитлера он, как заместитель командира XII армейского корпуса, отдал 8 июля 1944 года приказ о капитуляции, благодаря чему спас жизнь тысячам своих солдат, окруженных к востоку от реки Птич. Честно и до конца Винценц Мюллер осознал свое прошлое.
В противоположность большинству заговорщиков 20 июля 1944 года, которые сознательно не привлекли народные массы, Винценц Мюллер защищал идею народной борьбы против гитлеровского режима. В то время как круги, группировавшиеся вокруг Герделера, и большинство принимавших участие в покушении военных были настроены антисоветски и даже думали о том, чтобы после устранения Гитлера прекратить войну только на Западе, но продолжать ее на Востоке, генерал-лейтенант Мюллер высказывался за полное доверия сотрудничество со всеми народами, прежде всего за прочную дружбу с Советским Союзом.
Винценц Мюллер был самым последовательным среди немецких генералов, попавших в плен на центральном участке фронта в 1944 году. К подписанию Обращения 50 генералов в декабре 1944 года он отнесся очень серьезно. В газете «Фрейес Дейчланд» и в передачах радиостанции «Свободная Германия» он изложил смысл и цель этого обращения. Например, 17 декабря он выступил со следующим комментарием:
«Будучи на фронте, при всех наших сомнениях, мы все же верили лживой пропаганде национал-социалистского руководства, не допуская мысли, что нацистские руководители государства способны без колебаний обречь свой народ на гибель. В то время в силу ограниченности нашего кругозора мы еще не понимали всей безнадежности сложившегося положения. Именно поэтому мы не могли и не решались установить соответствующие контакты друг с другом и с нашими подчиненными и перейти к совместным действиям.
Предательство Гитлера обрекло германские войска, мужественно и неуклонно исполнявшие свой долг, на многочисленные поражения, которые не только убедили нас в том, что развязанная Гитлером война уже проиграна, но и показали, сколь тяжким преступлением против нашего народа и народов всего мира она является сама по себе.
Пятьдесят генералов, обращающихся из русского плена к немецкому народу, сами являются свидетельством катастрофических масштабов наших поражений, тщательно скрываемых до сих пор от немецкого народа. Никто не понуждал их выступать с этим обращением, в котором они единодушно и с полной ответственностью заявляют о безнадежности нашего положения. Это в свою очередь доказывает, что только свержение Гитлера и преступного террористического режима национал-социалистов откроет нам путь к миру, спасению немецкого народа и созданию новой, демократической Германии».
Винценц Мюллер привлекал меня своей откровенностью и прямотой. И теперь я с удовольствием вспоминаю некоторые очень важные для меня встречи с ним в Луневе, которые заложили основу наших позднейших дружеских отношений.
Я неоднократно беседовал также с генералом Гоффмейстером. Как-то он упомянул, что слышал рассказы вылетевшего из сталинградского котла начальника инженерной службы армии.
– Полковника Зелле? – спросил я.
– Да, его звали так. В столовой своего бывшего батальона в Гамбургс-Гарбурге он рассказывал офицерам и другим посетителям о преступном легкомыслии, с которым верховное командование послало на гибель 6-ю армию. Вероятно, кто-то донес на него. Он был арестован и попал в тюрьму Шпандау. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.
Мне было жаль Зелле. Однако его попытка назвать основных виновников их действительными именами заслуживала всяческого уважения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125