Я понятия не имел, как подбирать галстук к рубашке, не знал даже, как завязывают эту проклятую штуку (меня снабдили брошюркой о разных узлах), так что действительно нуждался в помощи специалиста. Я решил, что он получает комиссионные, поэтому позволил включить в мои покупки на пару сотен лишних вещей. Парень не просто изображал дружелюбие, как большинство ему подобных, он даже не брезговал прикасаться ко мне, хотя в то время я был одним из самых неряшливых обитателей Будайина, а в нашем квартале существует очень много видов неряшливости.
Я заплатил за одежду и несколько кварталов до отеля "Палаццо ди Марко Аврелио" нес в руках пакет. Отель был частью целой международной империи, принадлежащей швейцарцам: все гостиницы выглядели одинаково, ни одна не обладала уютом и элегантностью оригинала. Впрочем, мне-то что до этого? Я искал просто надежный ночлег, где никто не потревожит мой сон. Меня даже не заинтересовало, почему в мусульманской стране отель назвали именем какого-то сына древнеримской шлюхи.
Портье, выдававший ключи, даже отдаленно не напоминал услужливого приказчика из магазина одежды; я сразу понял, что он сноб. Мало того что парень был таким от рождения, ему платили за снобизм и, наверное, специально тренировали, дабы этот естественный дар достиг космических высот. Ничто не могло пробить стену его высокомерия и презрения; он оставался твердым, как камень. Однако какую-то брешь мне все-таки удалось проделать. Я вытащил все свои хрустики, любовно разложил на розовом мраморе стойки и объяснил, что хочу снять номер на неделю-две и заплачу вперед наличными.
Выражение его лица не изменилось – парень с трудом выносил мое присутствие, – но он велел подыскать мне номер. Это не заняло много времени.
Никто не предложил отнести мой багаж наверх, я сам держал пакеты с одеждой, поднимаясь в лифте, и, войдя в комнату, бросил их на кровать. Должно быть, номер считался неплохим – с видом из окна на довольно унылые задворки делового квартала. Зато у меня был телевизор с видео, и не просто душ, а даже ванна! Я вывалил на кровать содержимое сумки и переоделся в галабийю. Настало время нанести еще один визит герру Люцу Сейполту. На этот раз я взял с собой несколько училок. Сам Сейполт показался мне неглупым человеком, но его секретарь Рейнхард вполне способен создать мне проблемы. Я вставил училку немецкого языка и прихватил с собой на всякий случай несколько специальных для контроля над чувствами. С этого часа я буду человеком-невидимкой. Не собираюсь маячить где бы то ни было, чтобы попасть под прицел. Ну нет, Марид Одран, супермен дюн, не таков!
Билл, безумный американец, как обычно, восседал в своем помятом стареньком такси. Я поместился рядом с ним, но Билл меня не заметил: он ожидал, когда пассажир подаст голос с заднего сиденья, как обычно. Почти минуту я звал его, тряс за плечо. Наконец он повернул голову и, часто моргая, уставился на меня.
– Чего?
– Билл, ты отвезешь меня к дому Люца Сейполта?
– Я тебя знаю?
– Ну конечно. Мы ездили туда несколько недель назад.
– Тебе легко говорить. Сейполт, значит? Немецкий парень, увлекается длинноногими блондинками. Скажу сразу, старик: ты не в его вкусе.
Сейполт клялся, что давно уже никем не увлекается. Великий Боже, значит, даже он мне лгал! Признаюсь, я был здорово потрясен; молча провалился в сиденье и стал смотреть на проносящиеся мимо дома. Билл всегда создавал массу дополнительных трудностей, но это естественно: ведь ему приходилось то и дело объезжать по дороге существа, которые абсолютное большинство людей не смогло бы даже увидеть, с чем Билл справлялся прекрасно. Думаю, он не задавил по пути к Сейполту ни одного из полчища окружающих его ифритов.
Я вылез из такси и медленно подошел к массивной двери, запомнившейся мне в первое посещение дома Сейполта. Долго стучал и звонил; никто не ответил. Тогда я обошел здание, надеясь найти старого араба – слугу. В саду зеленела сочная трава, цвели экзотические растения. Спрятавшись в густой листве деревьев, пели птицы. Довольно необычная гамма звуков для города, потому что никакого шума, выдававшего присутствие здесь людей, я не услышал. Может, Сейполт ушел на пляж?
Или отправился за покупками? Или, вместе со своим голубоглазым блондинчиком, решил провести вечер в злачных местах города, обедая и танцуя под луной и звездами?…
Справа, за углом дома, между двумя высокими пальмами, в выбеленной стене находилась небольшая дверь. Не думаю, что ею пользовался Сейполт, скорее, она предназначалась для тех, кто привозил продукты и увозил мусор. По эту сторону дома, в отличие от роскошных тропических джунглей перед фасадом виллы, росли алоэ, юкки и цветущие кактусы. Я взялся за дверную ручку, и она легко повернулась. Возможно, кто-то только что отправился в город за газетой. Я вошел и оказался у ступеней, ведущих вниз, в неприветливую темноту. Пролет лестницы рядом – путь наверх. Я выбрал второе, миновал кладовую, прекрасно оборудованную кухню и оказался в изысканно обставленной столовой. Никого не увидел, не услышал ни звука. Немного пошумел, чтобы Сейполт или Рейнхарт узнали о моем присутствии: пусть не думают, что я шпион или, скажем, подтверждаю слова старого немца об арабах.
Из столовой я прошел в гостиную и в коридор. Передо мной стояли шкафы с бездарно подобранной коллекцией. Здесь я уже мог ориентироваться. Так, посмотрим. Кабинет Сейполта должен быть…
…здесь! Дверь закрыта; я громко постучал. Тишина. Открыв дверь, я шагнул в кабинет. Полумрак; шторы плотно закрывали окна. Воздух затхлый, как будто кондиционер отключили и комнату давно не проветривали. Интересно, что будет, если я наберусь наглости и пороюсь немного в бумагах на рабочем столе немца? Я торопливо перелистал несколько отчетов, лежащих на самом верху кипы документов.
Сейполта я обнаружил между эркером и двумя стеллажами для деловых бумаг.
Он был скрыт письменным столом. Темный костюм немца стал почти черным от крови.
Сначала я принял его за черно-серый плед, упавший на бежевый ковер. Потом заметил светло-голубую рубашку и одну руку. Шагнул поближе, ожидая самого худшего, и, конечно, не ошибся…
Его располосовали от горла до паха, внутренности вывалились на ковер.
Какой-то окровавленный комок был втиснут в окоченевшую руку.
Это сделал Ксаргис Мохадхил Хан. То есть экс-Джеймс Бонд, который до недавнего времени работал на Сейполта. Он убрал еще одного свидетеля.
Рейнхарта я нашел в его комнате наверху; он выглядел не лучше хозяина.
Старик-араб умер за домом, когда пропалывал прелестные цветы, выращенные им вопреки природе и климату. Всех убили быстро, затем расчленили. Хан крался от одной жертвы к другой, тихо и молниеносно отбирая жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88