«Все где-то должно находиться, и ничто не может находиться где-либо еще, кроме как там, где находится».
— Звучит логично.
— Возможно, но не обязательно является верным.
— Объясните?
— Хорошо. Вы наверняка знаете, в сыскном деле есть свой метод — «метод дедукции», как сформулировал его Шерлок Холмс. Частное расследование в основном сводится к поиску того, что или кто считается пропавшим. Скажем, вам необходимо найти пропажу. Где в первую очередь вы будете искать?
Доктор покачал головой.
— Вы будете искать в самом очевидном месте, не правда ли? Но если то, что вы ищете, пропало, как оно может находиться в этом месте?
— Действительно.
— Затем вы ищете в менее наиболее очевидном месте, затем еще в менее наиболее очевидном и так далее, пока не найдете пропажу. Потому что все где-то должно находиться, и ничто не может находиться где-либо еще, кроме как там, где находится.
— Продолжайте.
— Поэтому, чтобы не тратить попусту время, лучше всего начать поиски пропажи с наименее наиболее очевидного места ее нахождения.
— Здравая мысль.
— Это вы так думаете. Но если начать с наименее наиболее очевидного места нахождения пропажи, оно становится наиболее очевидным. Таким образом, оно больше не является наименее наиболее очевидным местом, поскольку теперь оно наиболее очевидное место, а искать пропажу в наиболее очевидном месте не имеет смысла.
— У вас были достижения на этом поприще? — поинтересовался доктор.
— Еще какие! Итак, исключив наименее наиболее очевидное место, являющееся наиболее очевидным местом начала поисков, вы должны себя спросить: какое место является наименее наиболее очевидным из наименее наиболее очевидных?
— Какое же?
— Первоначальное наиболее очевидное место, поскольку оно наименее наиболее очевидное место из всех возможных наименее наиболее очевидных мест.
— Но если пропажа находится в первоначальном наиболее очевидном месте, то, очевидно, она и пропажей-то не является.
— Если она не является пропажей, то зачем морочить мне голову?
Доктор крякнул.
— Итак, вы вели поиски пропавшего саквояжа, верно?
— Саквояжа вуду.
— Так вы нашли его?
— Я нашел саквояж, но не тот, который искал.
— Не повезло.
— Отнюдь. Этот саквояж фигурировал в моем предыдущем деле. А поскольку наименее наиболее очевидный из всех способ найти тот саквояж заключался в поиске другого саквояжа, я нисколько не удивился, когда нашел его. Все было очень даже очевидно. Поверьте.
— Но вы так и не нашли саквояж вуду?
— Конечно нет. Как можно найти то, что не существует?
— Саквояж вуду не существует?
— Дело о саквояже вуду опровергает Закон очевидности Руна. Я открыл, что что-то все-таки может находиться где-либо еще, кроме как там, где находится.
— Так саквояж вуду все-таки существует?
— Это вопрос определений. Как объект может существовать, если его нет там, где он находится? Обязательно ли объект должен быть там, где он находится, чтобы его можно было квалифицировать как существующий?
— Значит, саквояж вуду не существует.
— Если его не существует, зачем морочить мне голову?
Доктор снова крякнул.
— Так саквояж вуду есть или нет? — спросил он.
— Это я и хотел бы знать. Потому что если его нет, значит, я искал не в тех местах. Но если он есть, значит, я искал в правильных местах, но не нашел. Честно говоря, я и сам немного запутался.
— Вы искали его в Интернете. Зачем?
— Потому что в Интернете никогда не найти того, что нужно. Следовательно, Интернет — наименее очевидное место для поисков, что делало его наиболее очевидным местом для нахождения саквояжа.
— Но вы его там не нашли.
— Нет, но я, естественно, нашел то, чего не искал.
— Естественно. И что же вы нашли?
— Вы знаете, что я нашел или думаю, что нашел. Нет, я не веду речь о том другом саквояже. Я говорю об ином, большом объекте, из-за которого и загремел сюда, из-за которого все считают меня сумасшедшим, из-за которого вы считаете меня сумасшедшим.
— Я не считаю вас сумасшедшим.
— Тогда снимите с меня смирительную рубашку.
— Всему свое время. А пока спокойно расскажите мне, что именно вы считаете своей находкой.
— Хорошо. Вы, конечно, знаете, что такое виртуальная реальность?
— Конечно. Это последовательность голографических изображений, генерируемых компьютерами, доступных с помощью головных и обычных телефонов. Это смоделированная математиками искусственная реальность, создающая гипотетический мир, обычно называемый киберпространством.
— Очень точно, но неверно. В этом мире нет ничего гипотетического. Это реальное место, и я там был.
Доктор опять крякнул.
— Реальное место и вы там были?
— Я застрял там на долгие десять лет. Населенное место. Видите ли, мы не изобретали киберпро-странство, мы всего лишь получили к нему доступ. Оно всегда было. Его мы посещаем в своих сновидениях, под действием галлюциногенов или во время мистических действ. Это не физическое, но вполне реальное место. Это фантастическое пространство, mun-dus magicus. Но некая компания, называемая «Некрософт», баламутит в нем воду, насылает порчу, нарушает законы его природы. Примерно так же, как человечество разрушает экосистему.
— И вас это беспокоит?
— Нам всем пора об этом побеспокоиться и предпринять меры, пока не поздно. Пока они не побеспокоились о нас.
— Кто «они»?
— Они. Народ, живущий по другую сторону зеркала. Я же говорю, место населенное. Им не нравится то, чем занимаемся мы, и если мы не остановимся, они остановят нас.
— Это они вам сказали? Они выбрали вас в качестве посланца человечеству?
— Какого?
— А может, это Барри, ваш кочан-хранитель? Наверное, он рассказал вам об этом?
— О чем?
— Перестаньте. Расскажите лучше о народе по другую сторону зеркала. Кто они?
— Они — это мы. Или наше отражение. Или мы их отражение. Или то и другое вместе. Не важно. Вы все равно не верите ни единому моему слову. А выбраться отсюда я смогу, если только сам перестану в это верить.
— Думаете, сможете перестать?
— Конечно. Я уже перестал. Посмотрите на меня. Я перестал, и мне теперь гораздо лучше. Пожалуйста, отпустите меня домой.
— Пока рано, — сказал доктор.
— Рано? Но я здесь уже несколько месяцев.
— Такое быстро не проходит.
— Но у нас мало времени. Если я не улажу кое-какие дела, то…
— То что?
— Ничего. Просто надо доделать домашние дела: полить цветы, повидать тетушек. В порядке вещей.
— Не уверен, что вы до конца со мной откровенны.
— Послушайте, давайте рассуждать здраво. Предположим, я верю в то, что только что вам рассказал, что, естественно, не так. Но пусть я верю.
Что здесь плохого? На свете полно безвредных чудаков с бредовыми идеями. Если их всех засунуть в психушку, улицы опустеют. Доктор прочесал подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Звучит логично.
— Возможно, но не обязательно является верным.
— Объясните?
— Хорошо. Вы наверняка знаете, в сыскном деле есть свой метод — «метод дедукции», как сформулировал его Шерлок Холмс. Частное расследование в основном сводится к поиску того, что или кто считается пропавшим. Скажем, вам необходимо найти пропажу. Где в первую очередь вы будете искать?
Доктор покачал головой.
— Вы будете искать в самом очевидном месте, не правда ли? Но если то, что вы ищете, пропало, как оно может находиться в этом месте?
— Действительно.
— Затем вы ищете в менее наиболее очевидном месте, затем еще в менее наиболее очевидном и так далее, пока не найдете пропажу. Потому что все где-то должно находиться, и ничто не может находиться где-либо еще, кроме как там, где находится.
— Продолжайте.
— Поэтому, чтобы не тратить попусту время, лучше всего начать поиски пропажи с наименее наиболее очевидного места ее нахождения.
— Здравая мысль.
— Это вы так думаете. Но если начать с наименее наиболее очевидного места нахождения пропажи, оно становится наиболее очевидным. Таким образом, оно больше не является наименее наиболее очевидным местом, поскольку теперь оно наиболее очевидное место, а искать пропажу в наиболее очевидном месте не имеет смысла.
— У вас были достижения на этом поприще? — поинтересовался доктор.
— Еще какие! Итак, исключив наименее наиболее очевидное место, являющееся наиболее очевидным местом начала поисков, вы должны себя спросить: какое место является наименее наиболее очевидным из наименее наиболее очевидных?
— Какое же?
— Первоначальное наиболее очевидное место, поскольку оно наименее наиболее очевидное место из всех возможных наименее наиболее очевидных мест.
— Но если пропажа находится в первоначальном наиболее очевидном месте, то, очевидно, она и пропажей-то не является.
— Если она не является пропажей, то зачем морочить мне голову?
Доктор крякнул.
— Итак, вы вели поиски пропавшего саквояжа, верно?
— Саквояжа вуду.
— Так вы нашли его?
— Я нашел саквояж, но не тот, который искал.
— Не повезло.
— Отнюдь. Этот саквояж фигурировал в моем предыдущем деле. А поскольку наименее наиболее очевидный из всех способ найти тот саквояж заключался в поиске другого саквояжа, я нисколько не удивился, когда нашел его. Все было очень даже очевидно. Поверьте.
— Но вы так и не нашли саквояж вуду?
— Конечно нет. Как можно найти то, что не существует?
— Саквояж вуду не существует?
— Дело о саквояже вуду опровергает Закон очевидности Руна. Я открыл, что что-то все-таки может находиться где-либо еще, кроме как там, где находится.
— Так саквояж вуду все-таки существует?
— Это вопрос определений. Как объект может существовать, если его нет там, где он находится? Обязательно ли объект должен быть там, где он находится, чтобы его можно было квалифицировать как существующий?
— Значит, саквояж вуду не существует.
— Если его не существует, зачем морочить мне голову?
Доктор снова крякнул.
— Так саквояж вуду есть или нет? — спросил он.
— Это я и хотел бы знать. Потому что если его нет, значит, я искал не в тех местах. Но если он есть, значит, я искал в правильных местах, но не нашел. Честно говоря, я и сам немного запутался.
— Вы искали его в Интернете. Зачем?
— Потому что в Интернете никогда не найти того, что нужно. Следовательно, Интернет — наименее очевидное место для поисков, что делало его наиболее очевидным местом для нахождения саквояжа.
— Но вы его там не нашли.
— Нет, но я, естественно, нашел то, чего не искал.
— Естественно. И что же вы нашли?
— Вы знаете, что я нашел или думаю, что нашел. Нет, я не веду речь о том другом саквояже. Я говорю об ином, большом объекте, из-за которого и загремел сюда, из-за которого все считают меня сумасшедшим, из-за которого вы считаете меня сумасшедшим.
— Я не считаю вас сумасшедшим.
— Тогда снимите с меня смирительную рубашку.
— Всему свое время. А пока спокойно расскажите мне, что именно вы считаете своей находкой.
— Хорошо. Вы, конечно, знаете, что такое виртуальная реальность?
— Конечно. Это последовательность голографических изображений, генерируемых компьютерами, доступных с помощью головных и обычных телефонов. Это смоделированная математиками искусственная реальность, создающая гипотетический мир, обычно называемый киберпространством.
— Очень точно, но неверно. В этом мире нет ничего гипотетического. Это реальное место, и я там был.
Доктор опять крякнул.
— Реальное место и вы там были?
— Я застрял там на долгие десять лет. Населенное место. Видите ли, мы не изобретали киберпро-странство, мы всего лишь получили к нему доступ. Оно всегда было. Его мы посещаем в своих сновидениях, под действием галлюциногенов или во время мистических действ. Это не физическое, но вполне реальное место. Это фантастическое пространство, mun-dus magicus. Но некая компания, называемая «Некрософт», баламутит в нем воду, насылает порчу, нарушает законы его природы. Примерно так же, как человечество разрушает экосистему.
— И вас это беспокоит?
— Нам всем пора об этом побеспокоиться и предпринять меры, пока не поздно. Пока они не побеспокоились о нас.
— Кто «они»?
— Они. Народ, живущий по другую сторону зеркала. Я же говорю, место населенное. Им не нравится то, чем занимаемся мы, и если мы не остановимся, они остановят нас.
— Это они вам сказали? Они выбрали вас в качестве посланца человечеству?
— Какого?
— А может, это Барри, ваш кочан-хранитель? Наверное, он рассказал вам об этом?
— О чем?
— Перестаньте. Расскажите лучше о народе по другую сторону зеркала. Кто они?
— Они — это мы. Или наше отражение. Или мы их отражение. Или то и другое вместе. Не важно. Вы все равно не верите ни единому моему слову. А выбраться отсюда я смогу, если только сам перестану в это верить.
— Думаете, сможете перестать?
— Конечно. Я уже перестал. Посмотрите на меня. Я перестал, и мне теперь гораздо лучше. Пожалуйста, отпустите меня домой.
— Пока рано, — сказал доктор.
— Рано? Но я здесь уже несколько месяцев.
— Такое быстро не проходит.
— Но у нас мало времени. Если я не улажу кое-какие дела, то…
— То что?
— Ничего. Просто надо доделать домашние дела: полить цветы, повидать тетушек. В порядке вещей.
— Не уверен, что вы до конца со мной откровенны.
— Послушайте, давайте рассуждать здраво. Предположим, я верю в то, что только что вам рассказал, что, естественно, не так. Но пусть я верю.
Что здесь плохого? На свете полно безвредных чудаков с бредовыми идеями. Если их всех засунуть в психушку, улицы опустеют. Доктор прочесал подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55