По-моему, мы условились о пятидесяти долларах за раз, и, уходя, он вроде бы хотел, чтобы я поняла что больше мы не живем – вот только будем встречаться время от 'времени на часок, и он сказал, что на другой день пришлет тебя, и ты должен понять, Чарли, что в тот первый день, когда мы были вместе, весь тот вечер на приеме и потом в твоем доме я считала тебя будущим клиентом – кажется, так это называется, – и меня это фантастически возбуждало. Я вовсе не хочу сказать, что играла, потому что этого не было, я была очень возбуждена, но, понимаешь я не знала тогда и не знаю сейчас, было ли это из-за того, что ты такая персона, или из-за ситуации, а на другой день, когда я начала понимать, что ты, конечно, не считал меня девицей по вызову, да и Колли ни слова на этот счет мне не сказал, я была очень подавленна и очень счастлива, в общем, сама не знаю, что я чувствовала. Ты так хорошо ко мне относился и был таким порядочным, что у меня в голове все перепугалось, и вот тут я допустила ошибку: надо было мне тогда убраться, но я представляла себе мой маленький гостиничный номер и боялась, что стану там психом, да и возвращаться в город не хотела – к кому я могла там пойти? Ну и я, конечно, поплыла с тобой по течению и прежде, чем сообразить, что к чему, снова влипла в любовную историю, и я этому не верила, не хотела верить, потому что, понимаешь, в голове у меня все снова стало путаться – ведь в тот последний раз, когда я занималась любовью с Колли, я поняла, что можно проглотить весь мир, если захочешь, если только не станешь слушать, что говорят зануды-мещане, а ты приобщал меня к ним. Терпеть не могу женщин, которые, встретившись с мужиком раза два-три, моментально вбивают себе в голову мысли о замужестве. Вот так вышли замуж моя мать и уйма моих сестер, и какую же унылую жизнь они ведут, все они так боятся жить. Я тоже боюсь, и это глупо. Помнится, была у меня подружка, и у нее был постоянный парень, и я черт-те что устраивала с ними обоими по субботам, когда Колли ходил на свои большие киноприемы, и я знаю, ты не поверишь – я вовсе не хочу напоминать тебе о Доне Биде, но с теми моими друзьями было все иначе, потому что на другой день я чувствовала себя отлично, и мы все трое любили друг друга как добрые друзья, и я никогда не считала, что опустилась с ними. Но для примера скажу, что почти такое же удовольствие, как от ночи, мы получали, завтракая в воскресенье, а все потому, что мы ничего не осложняли, и девчонка очень любила меня, и никто не просил никого решать его или ее жизненные проблемы. А ты именно об этом меня просил, и я об этом тебя просила, и мне это не нравилось, как и тебе. Потому-то я и спала с Мэрионом Фэем в первую неделю нашего знакомства, но я была трусихой: я все твердила себе, что ты – чудо и я влюблена в тебя, что жизнь прекрасна и любовь прекрасна, и, Чарли, я так фальшивила, потому что боялась и цеплялась за тебя, а когда Колли зашел навестить нас, мне не хотелось даже смотреть на него, он казался отвратительным, и казался мне таким толстым и отвратительным потому, что я помнила, какое наслаждение получала и с ним, по крайней мере одну ночь, а мне хотелось верить, что я люблю только тебя.
Я такая невропатка и, наверное, мне надо больше писать письма, потому что я никогда не умела разговаривать с тобой, а сейчас вот могу, наверное потому, что между нами все кончено, но есть вещи, которые тебе действительно надо знать, потому что ты никогда не мог прочесть об этом в моих глазах, как умеют водители такси. Не знаю, почему они всегда это чувствуют, но они знают, что со мной не обязательно говорить вежливо, и даже в тот день, когда я от тебя ушла и положила в такси чемоданы и дала шоферу адрес Мэриона, мы не проехали и двух минут, и я пыталась разобраться в своих чувствах, как вдруг шофер говорит мне: «Давно знаешь этого Фэя, крошка?», и произнес он это с такой усмешечкой, какая появлялась на губах моего отца, когда он разговаривал с женщиной, и я так возмутилась, принялась кричать на него прямо во время езды, чтоб он закрыл свой грязный рот. И когда я приехала к Мэриону и вошла в дверь, я уже была готова на что угодно, я надеялась, что он тут же отправит меня куда-нибудь в качестве девицы по вызову. Тебе приходилось когда-нибудь переживать такие унижения?
Так или иначе, Мэрион меня никуда не отослал, он только поил меня и поил, хотя особых усилий, чтобы напоить меня, не требовалось, не знаю, знаешь ты или нет, но я уже пьяной вышла от тебя: рано утром я позвонила Мэриону и сказала, что приеду к нему, а потом так перепугалась, что налила целый стакан виски и всякий раз, как спускалась на кухню, делала глоток, так что я была уже навеселе, когда приехала к нему, а он влил в меня еще, так что я даже не помню, что было дальше, помню только, что в голове у меня крутилась мысль: «Как же Колли будет страдать – ну и поделом ему!» И я начинаю думать, Чарли не любила ли я Колли в определенном смысле больше, чем тебя потому что, помню, я думала о нем и не очень-то думала о тебе – во всяком случае, пока не начала писать это письмо. И, возможно, в определенном смысле я люблю Мэриона больше, чем кого-либо из вас, хотя не знаю, и мне все равно, например, иногда мне с ним бывает очень неуютно, а когда хорошо, мне кажется, так же хорошо, как с тобой, не знаю, может, я пустая, может, я ничтожество, ну и что? Наверно, ты был прав, когда говорил, что я думаю только о себе. Но я знаю, что по крайней мере у нас есть что-то общее с Мэрионом: он не трус и не сноб, как ты, я даже не знаю, что он во мне находит, но это и не ново, потому что я никогда не понимала, что люди находят во мне, но хочешь знать, какой глупый спор у нас идет с Мэрионом? Я прошу его сделать меня девицей по вызову, а он отвечает «нет», говорит, что хочет на мне жениться и вот тогда я смогу стать девицей по вызову. Наверно, он хочет стать чемпионом среди сутенеров. Вроде Дона Биды или кого-то в этом роде. Выйти за него замуж невозможно – он это в шутку говорит, да я и не хочу выходить замуж, меня тошнит от самой идеи, а Мэрион устраивает спектакль, умоляя меня выйти за него, это правда, Чарли, и когда я спрашиваю, зачем ему это нужно, он говорит, что хочет, чтобы я вступила в кофе-клуб его матери (это так пишется?) или что-то в этом роде, и он требует, чтоб мы все время были пьяными или накачивались «чаю», хотя, откровенно говоря, я против этого не возражаю. Правда, иногда от «чая» на меня нападает такой страх, что я готова перелезть через стену или, может, умереть от инфаркта. И Мэрион ругает меня. Я думаю, где-то когда-то ты, должно быть, обидел его. Все это как-то нелепо. Не знаю, к чему мы идем, и это жутко, я не хочу причинять тебе боль, сказав, что Мэрион настоял, чтоб мы пошли к Зенлии и Дону Биде, но ты, наверное, уже слышал об этом, и я могла бы рассказать тебе, что еще он делает, но это не имеет значения, я думаю о нем так плохо, что пишу как о незнакомом человеке, и я поступила совсем уж плохо, рассказывая ему о тебе, как рассказывала тебе про Колли, то есть очень критически, и мне всякий раз становится стыдно, а дело в том, что я стерва и я так и не выросла, и ты был прав, называя меня стервой, и я хочу чтобы ты этому поверил, потому, Чарли, что ты такой несчастный человек и это несправедливо, сама не знаю, почему я говорю, что это несправедливо, но мне просто хотелось бы, чтобы у тебя появился просвет, немного счастья, хотя только гений мог бы сказать, что такое для тебя счастье, но мне, наверно, надо признаться, что я такая же порочная, как и ты, и что я обнаружила, что не любила тебя так, как хотела, и я хочу извиниться за то, что плохо говорила о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114