— спросил он через минуту.
— Да, если вы не имеете ничего против этого.
— Менее всего на свете, капитан; вот все дело в двух словах: прежде всего, сеньор, вы должны знать, что многие из моих товарищей и я собрались в Скалистых горах, в окрестностях реки Ветра, чтобы совершить очень трудный переход. Это путешествие продолжается уже несколько месяцев; несколько дней тому назад нам удалось спасти одну молодую девушку, которую увели индейцы Красной реки, не знаю, с какой целью, и которую ее жених, дон Пабло Гидальго, просил нашего начальника освободить, что и было сделано; когда донна Долорес была возвращена своему жениху, очень богатому мексиканцу, наш начальник сказал обоим молодым людям: это еще не все, что вы счастливы, но вам нечего более делать здесь, возвратитесь лучше к себе в Соединенные Штаты сейчас же, не медля; так как, вероятно, у вас нет с собой денег ввиду того, что деньги не нужны в пустыне, разве для того чтобы из-за них убивать друг друга, то вот вам заемное письмо к банкиру в Форт-Снеллинге, куда я постараюсь препроводить вас, вашу невесту и ваших слуг в сопровождении трех моих товарищей, что касается денег, которые вам предлагаю, вы мне их отдадите когда-нибудь при свидании. Итак, мне поручили проводить с двумя моими товарищами этих добрых молодых людей до Форт-Снеллинга, откуда они отправились в карете до парохода, идущего по Миссисипи Исполнив поручение, мои товарищи и я отправились в обратный путь, чтобы присоединиться как можно скорее к нашему начальнику, который в настоящую минуту сильно нуждается в нашей помощи.
— А кто ваш начальник, мой друг? Можете вы сказать мне?
— Почему же нет, сеньор, это один из самых славных охотников в степи, любимый и уважаемый всем светом; белые и краснокожие высоко его почитают, но для каждой вещи будет свое время, позвольте мне кончить.
— Это справедливо, — продолжайте.
— Вот уже три дня, как мы в дороге; перейдя страну Высоких трав, мы сегодня вступили в горы; не правда ли, мы не потеряли даром времени?
— В самом деле, вы хорошо шли.
— Сегодня утром я напал на ваш след.
— Это было не трудно.
— Правда, вы не стараетесь скрыть его; сегодня вечером, набирая хворост для нашего сторожевого огня, я заметил ваши огни; в пустыне преимущественно не следует доверять своим соседям, людям или животным — все равно, еще скорее людям, потому что из ста человек девяносто девять всегда имеют злые намерения.
— Печальная истина, — сказал старик, качая головой.
— Вот уже пятнадцать лет, как я охочусь в лугах, знаю по опыту много вещей, знаю, чего держаться в случае опасности; несмотря на это, после ужина я сказал своим товарищам: наши соседи не дают мне покоя, я хочу знать, как должно держаться относительно них; оставайтесь спокойно здесь и грейтесь у огня, я же пойду разузнавать. До вашего лагеря я достиг, перелезая с дерева на дерево, рассмотрев вас хорошенько, я приготовился уже возвратиться, как, посмотрев на вас, капитан, мне пришла в голову одна мысль, так что вместо того чтобы уйти назад, я решился представиться в ваш лагерь. Вот и все; вы знаете теперь столько же, как и я.
— Нет, это еще не все, — возразил старик, улыбаясь, — вы не сказали мне, какая это мысль пришла вам в голову, заставившая вас представиться мне.
— Это правда, капитан, благодарю вас, что вы напомнили мне об этом, я совершенно позабыл. Ко всему этому представьте себе, что мы очень любим нашего начальника, мы позволим изрубить себя, чтобы оказать ему услугу; он знает нашу дружбу и платит нам тем же, только с избытком; более месяца он очень беспокоится, не получая никаких известий от своего друга, которого он покинул в поселении и который обещал присоединиться к нему; в продолжение некоторого времени он беспрестанно повторяет: подождем, дон Грегорио не замедлит приехать, и тогда…
— Какое имя произнесли вы? — вскричал с живостью старик.
— Имя друга нашего начальника, которого он ожидает, дона Грегорио, разве вы знакомы с ним?
— Может быть. Не называет ли он его другим именем?
— Он называл его вот, кажется, как: доном Грегорио… Венальтом… Бечарда… ах, да вот как — доном Грегорио Перальта!
Старик и молодой человек находились в величайшем волнении, они обменивались блиставшими от радости взглядами, их глаза были наполнены слезами, между тем как лица сияли.
— О! В этом видна рука Божия! — вскричал старик в волнении, — это она привела сюда охотника.
— Что с вами, сеньор? — спросил Павлет, совсем смутившийся и не зная, что подумать. — Может быть, не желая, я причинил вам огорчение?
— Нет, мой добрый друг, напротив, вы доставили мне громадную радость.
— Да, да, мой друг, — вскричал молодой человек, протягивая ему руку, — охотник, который управляет вами, носит имя Валентина Гиллуа, не правда ли?
— Да, Валентина Гиллуа, Искателя следов, — отвечал Павлет.
— При нем находится индейский вождь, его друг, брат, — возразил молодой человек в сильном волнении, которого он не старался скрыть.
— Курумилла, начальник Арокана, а что, если случайно моя мысль оказалась хорошею и, сам того не зная?..
— Нашел друга своего начальника: да, мой друг, я дон Грегорио Перальта, я хочу присоединиться к нему и ищу его.
— О, небесная воля! Это сама судьба посылает меня вам, — вскричал радостно охотник, — будьте покойны, достойный сеньор, вы не проищете долго Валентина Гиллуа, я вам обещаю это; я проведу вас прямо к нему.
— Хорошо, мой друг, я соглашаюсь на это.
— И я вас благодарю, я приемный сын, брат…
— Донны Розарио, молодой девушки, которую мы хотим освободить.
— Да!
— А что же! — вскричал охотник, хлопнув себя по бедрам так, что этот удар был способен положить на месте быка, — я хорошо сделал, что послушался мысли, пришедшей в голову, и вошел в лагерь?
— Да, мой друг, какими счастливыми вы сделали нас! — вскричали оба человека, пожимая с жаром его руки.
Глава X. Почему дон Луис отправился в Сен-Луи, лежащий на Миссури
Мы уже рассказали в первой части этой истории, как дон Грегорио Перальта был тяжело ранен в бедро во время нападения в Новом Орлеане на дона Валентина Гиллуа бандитов дона Мигуэля Тадео де Кастель-Леон и каким образом охотник, обязанный без замедления отправляться на поиски за донною Розарио, быль вынужден покинуть своего больного друга в столице Луизианы.
Дон Грегорио Перальта и Валентин Гиллуа условились о месте свидания; между ними было решено, что если охотник отправится преследовать похитителей молодой девушки, дон Грегорио, как только оправится от болезни, со своей стороны, примется за поиски молодого человека.
Рана дона Грегорио, хотя она и не задела никакого важного органа, была очень серьезна; между тем достойный сеньор мог гораздо скорее выздороветь и получить возможность отправиться на поиски, о которых он помышлял, если бы горе, которое он испытывал при мысли о своем бессилии, не усиливало его болезни и не замедляло его выздоровления, делая часто бесполезными все усилия доктора и уничтожая действие лекарств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Да, если вы не имеете ничего против этого.
— Менее всего на свете, капитан; вот все дело в двух словах: прежде всего, сеньор, вы должны знать, что многие из моих товарищей и я собрались в Скалистых горах, в окрестностях реки Ветра, чтобы совершить очень трудный переход. Это путешествие продолжается уже несколько месяцев; несколько дней тому назад нам удалось спасти одну молодую девушку, которую увели индейцы Красной реки, не знаю, с какой целью, и которую ее жених, дон Пабло Гидальго, просил нашего начальника освободить, что и было сделано; когда донна Долорес была возвращена своему жениху, очень богатому мексиканцу, наш начальник сказал обоим молодым людям: это еще не все, что вы счастливы, но вам нечего более делать здесь, возвратитесь лучше к себе в Соединенные Штаты сейчас же, не медля; так как, вероятно, у вас нет с собой денег ввиду того, что деньги не нужны в пустыне, разве для того чтобы из-за них убивать друг друга, то вот вам заемное письмо к банкиру в Форт-Снеллинге, куда я постараюсь препроводить вас, вашу невесту и ваших слуг в сопровождении трех моих товарищей, что касается денег, которые вам предлагаю, вы мне их отдадите когда-нибудь при свидании. Итак, мне поручили проводить с двумя моими товарищами этих добрых молодых людей до Форт-Снеллинга, откуда они отправились в карете до парохода, идущего по Миссисипи Исполнив поручение, мои товарищи и я отправились в обратный путь, чтобы присоединиться как можно скорее к нашему начальнику, который в настоящую минуту сильно нуждается в нашей помощи.
— А кто ваш начальник, мой друг? Можете вы сказать мне?
— Почему же нет, сеньор, это один из самых славных охотников в степи, любимый и уважаемый всем светом; белые и краснокожие высоко его почитают, но для каждой вещи будет свое время, позвольте мне кончить.
— Это справедливо, — продолжайте.
— Вот уже три дня, как мы в дороге; перейдя страну Высоких трав, мы сегодня вступили в горы; не правда ли, мы не потеряли даром времени?
— В самом деле, вы хорошо шли.
— Сегодня утром я напал на ваш след.
— Это было не трудно.
— Правда, вы не стараетесь скрыть его; сегодня вечером, набирая хворост для нашего сторожевого огня, я заметил ваши огни; в пустыне преимущественно не следует доверять своим соседям, людям или животным — все равно, еще скорее людям, потому что из ста человек девяносто девять всегда имеют злые намерения.
— Печальная истина, — сказал старик, качая головой.
— Вот уже пятнадцать лет, как я охочусь в лугах, знаю по опыту много вещей, знаю, чего держаться в случае опасности; несмотря на это, после ужина я сказал своим товарищам: наши соседи не дают мне покоя, я хочу знать, как должно держаться относительно них; оставайтесь спокойно здесь и грейтесь у огня, я же пойду разузнавать. До вашего лагеря я достиг, перелезая с дерева на дерево, рассмотрев вас хорошенько, я приготовился уже возвратиться, как, посмотрев на вас, капитан, мне пришла в голову одна мысль, так что вместо того чтобы уйти назад, я решился представиться в ваш лагерь. Вот и все; вы знаете теперь столько же, как и я.
— Нет, это еще не все, — возразил старик, улыбаясь, — вы не сказали мне, какая это мысль пришла вам в голову, заставившая вас представиться мне.
— Это правда, капитан, благодарю вас, что вы напомнили мне об этом, я совершенно позабыл. Ко всему этому представьте себе, что мы очень любим нашего начальника, мы позволим изрубить себя, чтобы оказать ему услугу; он знает нашу дружбу и платит нам тем же, только с избытком; более месяца он очень беспокоится, не получая никаких известий от своего друга, которого он покинул в поселении и который обещал присоединиться к нему; в продолжение некоторого времени он беспрестанно повторяет: подождем, дон Грегорио не замедлит приехать, и тогда…
— Какое имя произнесли вы? — вскричал с живостью старик.
— Имя друга нашего начальника, которого он ожидает, дона Грегорио, разве вы знакомы с ним?
— Может быть. Не называет ли он его другим именем?
— Он называл его вот, кажется, как: доном Грегорио… Венальтом… Бечарда… ах, да вот как — доном Грегорио Перальта!
Старик и молодой человек находились в величайшем волнении, они обменивались блиставшими от радости взглядами, их глаза были наполнены слезами, между тем как лица сияли.
— О! В этом видна рука Божия! — вскричал старик в волнении, — это она привела сюда охотника.
— Что с вами, сеньор? — спросил Павлет, совсем смутившийся и не зная, что подумать. — Может быть, не желая, я причинил вам огорчение?
— Нет, мой добрый друг, напротив, вы доставили мне громадную радость.
— Да, да, мой друг, — вскричал молодой человек, протягивая ему руку, — охотник, который управляет вами, носит имя Валентина Гиллуа, не правда ли?
— Да, Валентина Гиллуа, Искателя следов, — отвечал Павлет.
— При нем находится индейский вождь, его друг, брат, — возразил молодой человек в сильном волнении, которого он не старался скрыть.
— Курумилла, начальник Арокана, а что, если случайно моя мысль оказалась хорошею и, сам того не зная?..
— Нашел друга своего начальника: да, мой друг, я дон Грегорио Перальта, я хочу присоединиться к нему и ищу его.
— О, небесная воля! Это сама судьба посылает меня вам, — вскричал радостно охотник, — будьте покойны, достойный сеньор, вы не проищете долго Валентина Гиллуа, я вам обещаю это; я проведу вас прямо к нему.
— Хорошо, мой друг, я соглашаюсь на это.
— И я вас благодарю, я приемный сын, брат…
— Донны Розарио, молодой девушки, которую мы хотим освободить.
— Да!
— А что же! — вскричал охотник, хлопнув себя по бедрам так, что этот удар был способен положить на месте быка, — я хорошо сделал, что послушался мысли, пришедшей в голову, и вошел в лагерь?
— Да, мой друг, какими счастливыми вы сделали нас! — вскричали оба человека, пожимая с жаром его руки.
Глава X. Почему дон Луис отправился в Сен-Луи, лежащий на Миссури
Мы уже рассказали в первой части этой истории, как дон Грегорио Перальта был тяжело ранен в бедро во время нападения в Новом Орлеане на дона Валентина Гиллуа бандитов дона Мигуэля Тадео де Кастель-Леон и каким образом охотник, обязанный без замедления отправляться на поиски за донною Розарио, быль вынужден покинуть своего больного друга в столице Луизианы.
Дон Грегорио Перальта и Валентин Гиллуа условились о месте свидания; между ними было решено, что если охотник отправится преследовать похитителей молодой девушки, дон Грегорио, как только оправится от болезни, со своей стороны, примется за поиски молодого человека.
Рана дона Грегорио, хотя она и не задела никакого важного органа, была очень серьезна; между тем достойный сеньор мог гораздо скорее выздороветь и получить возможность отправиться на поиски, о которых он помышлял, если бы горе, которое он испытывал при мысли о своем бессилии, не усиливало его болезни и не замедляло его выздоровления, делая часто бесполезными все усилия доктора и уничтожая действие лекарств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50