– Между тем на улице Союзников стоит его грузовичок. Рубло, верно, шатается где-то здесь поблизости…
Все похолодели. Марион ничего не сказала, она только посмотрела в глубину сарая и легонько свистнула сквозь зубы. Две громадные черные собаки, которых раньше никто не заметил, тихо вышли из темного угла. Вблизи огня их внимательные глаза вспыхнули, как рубины. Собаки растянулись у ног Марион и прижались мокрыми носами к ее старой мужской куртке.
– Бютор и Фанфан, – представила она их вполголоса. – Это породистые собаки и лучшие сторожа во всем поселке. Они всегда будут с нами, когда мы будем собираться в „клубе“. Пусть Рубло попробует задобрить их хотя бы двумя метрами колбасы… Он уйдет от них еле живой – и, во всяком случае, без штанов. Посмотрите на их клыки!
Клыки вызвали всеобщее восхищение, но к ним не решались притронуться. Всем опять стало весело. Берта и Мели прислуживали с большой ловкостью и быстротой. Все маленькими глотками попивали из жестяных коробок дымящийся напиток.
– Никогда я не пил ничего вкуснее! – кряхтел над своей чашкой Татав, а глаза у него от жадности разгорелись.
Это был всего лишь пресный бульон, приготовленный на мутной воде, но он приобретал необычайный вкус оттого, что его распивали в своей компании, да еще в потайном месте. Габи зажег сигарету и пустил трубку дружбы по кругу. Марион и Фернан положили картошку в золу. Язычки пламени медленно угасали, скоро остались одни угли. Время от времени они вспыхивали и бросали на неподвижные лица пурпурный отсвет. Компания сидела молча, собаки вздыхали от счастья и даже не смели чесаться.
– О чем будем говорить? – спросила Марион.
– О лошадке, конечно! – сказал Габи. – Каждый выскажется по очереди, даже малыши. Начнем с Фернана. Он больше всех знает и должен говорить первым.
Все взгляды обратились к Фернану.
– Меня больше всего поразила одна вещь, – заявил он, тщательно подбирая слова. – Целый год мы делали с лошадью что хотели, и это никого не трогало. Вдруг все ею заинтересовались, как будто начиная с какого-то момента она сделалась необыкновенно ценной.
Взволнованные ребята нервно зашевелились вокруг огня: первое совещание обещало быть захватывающе интересным.
– Очень хорошо! – сказал Габи. – Но теперь нам надо установить, в какой именно момент это произошло. В этом все дело. По-моему, это началось в тот вечер, когда отвалилось переднее колесо, а еще точнее, когда Рубло начал вертеться вокруг тебя и Марион. Что же случилось до и после этого?
– Я уже рассказывал, – ответил Фернан. – Вернувшись с базара, мы нашли лошадь на земле. Я ее поднял и поставил у стены. Вот тут-то и притащился этот подлый дядька…
– Рубло злился на лошадь, – добавила Марион. – Я уверена, что мы ему в чем-то помешали…
– А потом что было? – спросил Габи.
– Потом, – продолжал Фернан, – вернулся папа. Мы сняли колеса, и на другой день лошадка ушла на ремонт. Не знаю, что мне еще рассказать. В нашем доме ничего таинственного не произошло.
– Таинственное происходит так, что и не заметишь, – шутливо вставил Зидор. – Может быть, твоя лошадка начала нестись и оставляет во всех углах золотые монетки…
Это предположение вызвало хохот.
– Довольно! – рассердился Фернан. – Вы знаете так же хорошо, как я, что лошадь ровно ничего не стоила. А вчера вечером, после ухода Рубло, сам инспектор мне сказал одну вещь, которая заставила меня насторожиться…
– Что он сказал? – заинтересовался Габи.
– Синэ сказал: „Может быть, эти люди из грузовика зря украли лошадь, может быть, они ошиблись…“ Тогда понятно, почему Рубло обшарил у нас весь дом.
Зидор и Габи тихо свистнули сквозь зубы, а остальные переглядывались, ничего не понимая.
– Если торговец действует заодно с этими людьми, – задумчиво пробормотал Габи, – значит, он надеялся найти у тебя какую-то вещь, которая представляет для них огромную ценность. Это меняет все дело! В лошади они разочаровались, но дом Дуэнов их еще интересует.
– Рубло ничего не нашел! – запротестовал сбитый с толку Фернан.
– Может быть, он и сам не знал, что искал, – сказала, засмеявшись, Мели.
– Все эти разговоры уводят нас в сторону, – заметила Марион, – но одно ясно: вечером, в день катастрофы, лошадка вдруг стала очень дорогой для целой кучи народа, а пять дней спустя, в тот вечер, когда ее у нас украли, она уже ничего не стоила. Приходится думать, что лошадка изменилась за этот промежуток времени…
– Либо в руках Фернана и его отца, либо в руках мастера Росси! – категорическим тоном закончил ее мысль Габи. – Больше никто до нее не дотрагивался.
Угли медленно угасали, но Фернан видел, как у ребят горели глаза. Марион смотрела на него в упор и нежно поглаживала своих собак. Все ждали, затаив дыхание. Габи пришел ему на помощь.
– Ты кое-что забываешь, – добродушно сказал он. – Это со всяким может случиться. Постарайся вспомнить…
– Росси только спилил старую вилку и заменил ее новой, – сказал Фернан, качая головой. – Тут и думать не о чем. Мы сдали ему лошадь в разобранном виде, а когда он ее вернул, все было на месте.
– Ты в этом твердо уверен? – спросил Зидор. – Допустим, что Росси ничего не тронул, но твой отец мог что-нибудь снять так, что ты этого не заметил.
– Я помогал ему во всем до самого конца, – сказал Фернан. – Мы сняли колеса, развинтили гайки на ступицах, кое-где соскребли ржавчину.
– И больше ничего?
– Нет, еще что-то. Папа взял лошадку за задние ноги и высыпал из нее все на пол. Живот был у нее набит всякой дрянью. Папа не хотел нести ее к Росси в таком виде.
– Вот теперь все ясно! – воскликнул Габи, вскакивая на ноги. – Что же было в лошади?
– Вы это знаете так же хорошо, как я, – насмешливо отозвался Фернан. – Вы сами постоянно пихали в нее всякую дрянь, какая только попадалась под руки. Бедная лошадка!
Габи наклонился к Фернану.
– Деревянная твоя голова! – закричал он, тряся Фернана за плечи. – Без всякого сомнения, у лошади в животе что-то лежало, а вы не заметили! А теперь вы потеряли! Вот в чем дело!… Что же вы из нее вытряхнули?
Озадаченный Фернан устремил взор в пространство, стараясь восстановить в памяти все, что было в тот вечер.
– Прежде всего вытряхнули паклю, конский волос и масляные тряпки, – сказал он беззвучным голосом. – Отцу пришлось взять крючок, чтобы все это вытащить. А уж все прочее вылетело сразу…
– Что именно?
– Всякое ржавое железо! Там его было не меньше десяти кило.
– Что именно? – настаивал Габи.
– Болты, сломанная пилка, дверная ручка…
– Ручку я сунул… вместе со всякой другой ерундой, – сознался несколько смущенный Зидор. – У лошади был слишком пустой звук – надо было чем-нибудь набить ей брюхо.
– Дверную ручку папа отложил, – добавил Фернан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Все похолодели. Марион ничего не сказала, она только посмотрела в глубину сарая и легонько свистнула сквозь зубы. Две громадные черные собаки, которых раньше никто не заметил, тихо вышли из темного угла. Вблизи огня их внимательные глаза вспыхнули, как рубины. Собаки растянулись у ног Марион и прижались мокрыми носами к ее старой мужской куртке.
– Бютор и Фанфан, – представила она их вполголоса. – Это породистые собаки и лучшие сторожа во всем поселке. Они всегда будут с нами, когда мы будем собираться в „клубе“. Пусть Рубло попробует задобрить их хотя бы двумя метрами колбасы… Он уйдет от них еле живой – и, во всяком случае, без штанов. Посмотрите на их клыки!
Клыки вызвали всеобщее восхищение, но к ним не решались притронуться. Всем опять стало весело. Берта и Мели прислуживали с большой ловкостью и быстротой. Все маленькими глотками попивали из жестяных коробок дымящийся напиток.
– Никогда я не пил ничего вкуснее! – кряхтел над своей чашкой Татав, а глаза у него от жадности разгорелись.
Это был всего лишь пресный бульон, приготовленный на мутной воде, но он приобретал необычайный вкус оттого, что его распивали в своей компании, да еще в потайном месте. Габи зажег сигарету и пустил трубку дружбы по кругу. Марион и Фернан положили картошку в золу. Язычки пламени медленно угасали, скоро остались одни угли. Время от времени они вспыхивали и бросали на неподвижные лица пурпурный отсвет. Компания сидела молча, собаки вздыхали от счастья и даже не смели чесаться.
– О чем будем говорить? – спросила Марион.
– О лошадке, конечно! – сказал Габи. – Каждый выскажется по очереди, даже малыши. Начнем с Фернана. Он больше всех знает и должен говорить первым.
Все взгляды обратились к Фернану.
– Меня больше всего поразила одна вещь, – заявил он, тщательно подбирая слова. – Целый год мы делали с лошадью что хотели, и это никого не трогало. Вдруг все ею заинтересовались, как будто начиная с какого-то момента она сделалась необыкновенно ценной.
Взволнованные ребята нервно зашевелились вокруг огня: первое совещание обещало быть захватывающе интересным.
– Очень хорошо! – сказал Габи. – Но теперь нам надо установить, в какой именно момент это произошло. В этом все дело. По-моему, это началось в тот вечер, когда отвалилось переднее колесо, а еще точнее, когда Рубло начал вертеться вокруг тебя и Марион. Что же случилось до и после этого?
– Я уже рассказывал, – ответил Фернан. – Вернувшись с базара, мы нашли лошадь на земле. Я ее поднял и поставил у стены. Вот тут-то и притащился этот подлый дядька…
– Рубло злился на лошадь, – добавила Марион. – Я уверена, что мы ему в чем-то помешали…
– А потом что было? – спросил Габи.
– Потом, – продолжал Фернан, – вернулся папа. Мы сняли колеса, и на другой день лошадка ушла на ремонт. Не знаю, что мне еще рассказать. В нашем доме ничего таинственного не произошло.
– Таинственное происходит так, что и не заметишь, – шутливо вставил Зидор. – Может быть, твоя лошадка начала нестись и оставляет во всех углах золотые монетки…
Это предположение вызвало хохот.
– Довольно! – рассердился Фернан. – Вы знаете так же хорошо, как я, что лошадь ровно ничего не стоила. А вчера вечером, после ухода Рубло, сам инспектор мне сказал одну вещь, которая заставила меня насторожиться…
– Что он сказал? – заинтересовался Габи.
– Синэ сказал: „Может быть, эти люди из грузовика зря украли лошадь, может быть, они ошиблись…“ Тогда понятно, почему Рубло обшарил у нас весь дом.
Зидор и Габи тихо свистнули сквозь зубы, а остальные переглядывались, ничего не понимая.
– Если торговец действует заодно с этими людьми, – задумчиво пробормотал Габи, – значит, он надеялся найти у тебя какую-то вещь, которая представляет для них огромную ценность. Это меняет все дело! В лошади они разочаровались, но дом Дуэнов их еще интересует.
– Рубло ничего не нашел! – запротестовал сбитый с толку Фернан.
– Может быть, он и сам не знал, что искал, – сказала, засмеявшись, Мели.
– Все эти разговоры уводят нас в сторону, – заметила Марион, – но одно ясно: вечером, в день катастрофы, лошадка вдруг стала очень дорогой для целой кучи народа, а пять дней спустя, в тот вечер, когда ее у нас украли, она уже ничего не стоила. Приходится думать, что лошадка изменилась за этот промежуток времени…
– Либо в руках Фернана и его отца, либо в руках мастера Росси! – категорическим тоном закончил ее мысль Габи. – Больше никто до нее не дотрагивался.
Угли медленно угасали, но Фернан видел, как у ребят горели глаза. Марион смотрела на него в упор и нежно поглаживала своих собак. Все ждали, затаив дыхание. Габи пришел ему на помощь.
– Ты кое-что забываешь, – добродушно сказал он. – Это со всяким может случиться. Постарайся вспомнить…
– Росси только спилил старую вилку и заменил ее новой, – сказал Фернан, качая головой. – Тут и думать не о чем. Мы сдали ему лошадь в разобранном виде, а когда он ее вернул, все было на месте.
– Ты в этом твердо уверен? – спросил Зидор. – Допустим, что Росси ничего не тронул, но твой отец мог что-нибудь снять так, что ты этого не заметил.
– Я помогал ему во всем до самого конца, – сказал Фернан. – Мы сняли колеса, развинтили гайки на ступицах, кое-где соскребли ржавчину.
– И больше ничего?
– Нет, еще что-то. Папа взял лошадку за задние ноги и высыпал из нее все на пол. Живот был у нее набит всякой дрянью. Папа не хотел нести ее к Росси в таком виде.
– Вот теперь все ясно! – воскликнул Габи, вскакивая на ноги. – Что же было в лошади?
– Вы это знаете так же хорошо, как я, – насмешливо отозвался Фернан. – Вы сами постоянно пихали в нее всякую дрянь, какая только попадалась под руки. Бедная лошадка!
Габи наклонился к Фернану.
– Деревянная твоя голова! – закричал он, тряся Фернана за плечи. – Без всякого сомнения, у лошади в животе что-то лежало, а вы не заметили! А теперь вы потеряли! Вот в чем дело!… Что же вы из нее вытряхнули?
Озадаченный Фернан устремил взор в пространство, стараясь восстановить в памяти все, что было в тот вечер.
– Прежде всего вытряхнули паклю, конский волос и масляные тряпки, – сказал он беззвучным голосом. – Отцу пришлось взять крючок, чтобы все это вытащить. А уж все прочее вылетело сразу…
– Что именно?
– Всякое ржавое железо! Там его было не меньше десяти кило.
– Что именно? – настаивал Габи.
– Болты, сломанная пилка, дверная ручка…
– Ручку я сунул… вместе со всякой другой ерундой, – сознался несколько смущенный Зидор. – У лошади был слишком пустой звук – надо было чем-нибудь набить ей брюхо.
– Дверную ручку папа отложил, – добавил Фернан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31