И что за костюм!
Длинный сюртук, белая сорочка со стоячим воротником, бабочка, узкие голубоватые брюки и модные туфли с задранными носами. Прибавьте к этому шляпу с лентой и тросточку. Да, тросточку! Моррис настоял, чтобы я ее взял.
Сам он вырядился в ту же куртку и неизменный картуз, делавшие его похожим на подмастерье.
Желтый закат опустился на поля Черной Розы. Он был как сок апельсина, который налили в сады до самого неба. Вечером цветы и деревья раскрывают свои поры. Запах магнолий, сассафрасов, ириса, жасмина подушкой накрыл примолкший умиротворенный Гедеон.
Вечером на галерее Бланшаров собираются гости. Здесь подают чай с бисквитами, сиропы и домашнее пиво, настоянное на разных кореньях и сосновых иголках. Угощение идет в две очереди.
Сначала развлекается молодежь, а часам к десяти наезжают солидные плантаторы, чтобы провести ночь за игрой в карты.
В легких плетеных креслах на галерее уже сидели Люк Чартер, его приятель, девушка и, конечно, сама хозяйка Мари Бланшар. Мы застали конец таинственной страшной истории, которую рассказывала девушка:
— В этот момент он прицелился, раздался выстрел и, ах! — Тут рассказчица поднялась с места. — Голубка упала на землю! Он подбежал и увидел…
— Я знаю, это была не голубка! — выкрикнул Чартер.
— Ах, не мешайте, мистер Чартер, — сердито сказала Мари, — всегда вы путаетесь. Кто же это был, Дейси? Так страшно.
— Это была она, его возлюбленная…
— Ох, несчастный!
— А я знаю историю почище, — сказал Чартер. Тут нас заметили.
— Смотрите, мистер Аллен и еще кто-то. Идите сюда, мистер Аллен! Кто это с вами? Сначала меня не узнали.
— Майк, — сухо представился я.
— Послушайте, — удивленно сказала Мари Бланшар, — вы как две капли воды похожи на того Майка, который сидел у нас на дубе.
— По правде сказать, я тот самый Майк и есть.
Люк Чартер вскочил со своего кресла.
— Вот как? — Мари оглядела меня с ног до головы. — Это весьма интересно. Вы пришли с мистером Алленом?
— Мы пришли вместе, — сказал Моррис.
— Но вас нелегко узнать, — сказала Мари. — Кто вы такой? Я недавно читала книжку про богатого мальчика, который любил ходить в одежде бедняка. Может быть, вы и есть тот богатый мальчик?
— Когда настоящий джентльмен знакомится, он полностью называет свое имя, — заявил Люк Чартер, — только босяки называют себя Майк, Джек или как там еще.
— В самом деле, — Мари состроила капризную мину, — как ваше имя?
— Его зовут Аллен, — внезапно ляпнул Моррис. — Майкл Аллен. Это мой брат.
Всеобщее удивление. У Мари Бланшар круглое лицо с нежной кожей, яркие губы и немного прищуренные глаза, как будто в них всегда бьет солнце. Но сейчас эти глаза широко открылись.
— Это ваш брат, мистер Аллен? Откуда он взялся?
— Он живет в Калифорнии и пришел ко мне погостить, — сказал Моррис.
— Это правда? — Мари уставилась на меня. — Вы на самом деле брат Морриса?
Я приосанился и ответил:
— Что же тут удивительного?
— А какой брат? Двоюродный?
— Родной, — поспешно сказал Моррис. — Родной брат Микки.
— Но почему вы не сказали об этом утром?
— У Микки есть плохая привычка спать на деревьях в чужом саду. Кроме того, он был неважно одет. Мне было стыдно за Микки.
Моррис говорил так серьезно и с таким достоинством, что все ему сразу поверили. Им и в голову не пришло, что Аллен способен на такие шутки. Черт возьми, теперь я стал его «братом»!
— Между прочим, я сразу понял, что этот человек кем-то доводится мистеру Аллену, — сказал Чартер, — поэтому я и не стал за ним гнаться, когда поскользнулся.
Мари иронически усмехнулась, а Чартер покраснел. Я решил проявить галантность.
— Утром трава всегда мокрая, поэтому не мудрено, что вы поскользнулись, сэр.
— Да, совершенно не мудрено, — подтвердил Чартер. — Позвольте вам представить моего друга Отиса Чепмена.
Его приятель поклонился. Внезапно Мари опрокинула легкое плетеное кресло и помчалась по галерее, как простая девчонка.
— Дедушка, дедушка! У Морриса брат из Калифорнии! Идите все сюда! Хетти, дедушка!
Генерал Бланшар, маленький сухой старик, вышел к нам бодрым шагом. Откинув голову, он посмотрел на меня и сказал, что я похож на барабанщика его полка, который погиб смертью храбрых при Ватерлоо. Я ответил, что умею не только барабанить, но и играть на трубе. Это вконец расположило ко мне генерала. Он обещал достать трубу и барабан.
— Мари, мы повесим их вместе с другими реликвиями. Я знаю, что у Лану в Филадельфии хранится серебряная труба кирасирского полка Монбрена. Я обменяю ее на бекон. Лану очень любит бекон.
Высунулось несколько любопытных лиц. Длиннющий негр Кардинал смотрел через плечо необъятной тетушки Сорбонны. Крошечные негритята выглядывали из-за угла галереи. По всему видно, появление нового человека, да еще родного брата Морриса Аллена, было здесь событием.
— Дядюшка Париж, ay! — крикнула Мари в глубину сада.
Из влажного сумрака пахнуло ароматом магнолий и донеслось еле слышно:
— Я тут, госпожа!
— Ау, дядюшка Париж, ау!
Густо-желтая полоса уходящего дня висела под фиолетовым небом. На нем уже высыпали крупные звезды. Рано темнеет на земле Черной Розы.
Меня представили Хетти. Она заметно припадала на одну ногу и очень стеснялась. У нее были красивые золотисто-пепельные локоны, рассыпанные вокруг узкого лица.
Зажгли масляную лампу под огромным розовым абажуром. Хетти отодвинула кресло в тень и залезла на него с ногами, как в люльку.
Люк Чартер завел со мной важный разговор о Калифорнии. Он спросил, есть ли там железные дороги. Я сказал, что строят совсем маленькую от Фолсома до Сакраменто Сити. Чартер интересовался, как я сумел добраться сюда из такой дали.
Я многое мог бы ему рассказать. От Фриско до Денвера я испытал все, что может испытать бездомный мальчишка моих лет, а может, и больше. Впрочем, малолетство не раз спасало меня, иначе вряд ли бы я сидел на галерее Бланшаров живой и здоровый.
Сначала по континентальной дороге я увязался за почтовым экипажем. Но его ограбили среди красных колорадских каньонов, застрелив возницу, который вздумал сопротивляться.
Долину Горного Ручья я прошел пешком, сбив все ноги и едва не замерзнув насмерть. Холод здесь с виду легкий. Но один всадник, проехав всю ночь на лошади, утром обнаружил, что его ноги превратились в ледышки до колен. Их пришлось отрезать.
В Денвере, городе холостяков и бандитов, я случайно попал в перестрелку и чудом уцелел. Жизнь там стоит дешевле седла. Весь Денвер — сплошные кабаки, игорные дома. Здесь проигрывают золото, добытое в Калифорнии. Время от времени игроки высыпают на улицу и начинают палить друг в друга, стараясь не попасть в шерифа Боба Вильсона. Если попадешь в шерифа, тебя немедленно повесят, а это позорная смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Длинный сюртук, белая сорочка со стоячим воротником, бабочка, узкие голубоватые брюки и модные туфли с задранными носами. Прибавьте к этому шляпу с лентой и тросточку. Да, тросточку! Моррис настоял, чтобы я ее взял.
Сам он вырядился в ту же куртку и неизменный картуз, делавшие его похожим на подмастерье.
Желтый закат опустился на поля Черной Розы. Он был как сок апельсина, который налили в сады до самого неба. Вечером цветы и деревья раскрывают свои поры. Запах магнолий, сассафрасов, ириса, жасмина подушкой накрыл примолкший умиротворенный Гедеон.
Вечером на галерее Бланшаров собираются гости. Здесь подают чай с бисквитами, сиропы и домашнее пиво, настоянное на разных кореньях и сосновых иголках. Угощение идет в две очереди.
Сначала развлекается молодежь, а часам к десяти наезжают солидные плантаторы, чтобы провести ночь за игрой в карты.
В легких плетеных креслах на галерее уже сидели Люк Чартер, его приятель, девушка и, конечно, сама хозяйка Мари Бланшар. Мы застали конец таинственной страшной истории, которую рассказывала девушка:
— В этот момент он прицелился, раздался выстрел и, ах! — Тут рассказчица поднялась с места. — Голубка упала на землю! Он подбежал и увидел…
— Я знаю, это была не голубка! — выкрикнул Чартер.
— Ах, не мешайте, мистер Чартер, — сердито сказала Мари, — всегда вы путаетесь. Кто же это был, Дейси? Так страшно.
— Это была она, его возлюбленная…
— Ох, несчастный!
— А я знаю историю почище, — сказал Чартер. Тут нас заметили.
— Смотрите, мистер Аллен и еще кто-то. Идите сюда, мистер Аллен! Кто это с вами? Сначала меня не узнали.
— Майк, — сухо представился я.
— Послушайте, — удивленно сказала Мари Бланшар, — вы как две капли воды похожи на того Майка, который сидел у нас на дубе.
— По правде сказать, я тот самый Майк и есть.
Люк Чартер вскочил со своего кресла.
— Вот как? — Мари оглядела меня с ног до головы. — Это весьма интересно. Вы пришли с мистером Алленом?
— Мы пришли вместе, — сказал Моррис.
— Но вас нелегко узнать, — сказала Мари. — Кто вы такой? Я недавно читала книжку про богатого мальчика, который любил ходить в одежде бедняка. Может быть, вы и есть тот богатый мальчик?
— Когда настоящий джентльмен знакомится, он полностью называет свое имя, — заявил Люк Чартер, — только босяки называют себя Майк, Джек или как там еще.
— В самом деле, — Мари состроила капризную мину, — как ваше имя?
— Его зовут Аллен, — внезапно ляпнул Моррис. — Майкл Аллен. Это мой брат.
Всеобщее удивление. У Мари Бланшар круглое лицо с нежной кожей, яркие губы и немного прищуренные глаза, как будто в них всегда бьет солнце. Но сейчас эти глаза широко открылись.
— Это ваш брат, мистер Аллен? Откуда он взялся?
— Он живет в Калифорнии и пришел ко мне погостить, — сказал Моррис.
— Это правда? — Мари уставилась на меня. — Вы на самом деле брат Морриса?
Я приосанился и ответил:
— Что же тут удивительного?
— А какой брат? Двоюродный?
— Родной, — поспешно сказал Моррис. — Родной брат Микки.
— Но почему вы не сказали об этом утром?
— У Микки есть плохая привычка спать на деревьях в чужом саду. Кроме того, он был неважно одет. Мне было стыдно за Микки.
Моррис говорил так серьезно и с таким достоинством, что все ему сразу поверили. Им и в голову не пришло, что Аллен способен на такие шутки. Черт возьми, теперь я стал его «братом»!
— Между прочим, я сразу понял, что этот человек кем-то доводится мистеру Аллену, — сказал Чартер, — поэтому я и не стал за ним гнаться, когда поскользнулся.
Мари иронически усмехнулась, а Чартер покраснел. Я решил проявить галантность.
— Утром трава всегда мокрая, поэтому не мудрено, что вы поскользнулись, сэр.
— Да, совершенно не мудрено, — подтвердил Чартер. — Позвольте вам представить моего друга Отиса Чепмена.
Его приятель поклонился. Внезапно Мари опрокинула легкое плетеное кресло и помчалась по галерее, как простая девчонка.
— Дедушка, дедушка! У Морриса брат из Калифорнии! Идите все сюда! Хетти, дедушка!
Генерал Бланшар, маленький сухой старик, вышел к нам бодрым шагом. Откинув голову, он посмотрел на меня и сказал, что я похож на барабанщика его полка, который погиб смертью храбрых при Ватерлоо. Я ответил, что умею не только барабанить, но и играть на трубе. Это вконец расположило ко мне генерала. Он обещал достать трубу и барабан.
— Мари, мы повесим их вместе с другими реликвиями. Я знаю, что у Лану в Филадельфии хранится серебряная труба кирасирского полка Монбрена. Я обменяю ее на бекон. Лану очень любит бекон.
Высунулось несколько любопытных лиц. Длиннющий негр Кардинал смотрел через плечо необъятной тетушки Сорбонны. Крошечные негритята выглядывали из-за угла галереи. По всему видно, появление нового человека, да еще родного брата Морриса Аллена, было здесь событием.
— Дядюшка Париж, ay! — крикнула Мари в глубину сада.
Из влажного сумрака пахнуло ароматом магнолий и донеслось еле слышно:
— Я тут, госпожа!
— Ау, дядюшка Париж, ау!
Густо-желтая полоса уходящего дня висела под фиолетовым небом. На нем уже высыпали крупные звезды. Рано темнеет на земле Черной Розы.
Меня представили Хетти. Она заметно припадала на одну ногу и очень стеснялась. У нее были красивые золотисто-пепельные локоны, рассыпанные вокруг узкого лица.
Зажгли масляную лампу под огромным розовым абажуром. Хетти отодвинула кресло в тень и залезла на него с ногами, как в люльку.
Люк Чартер завел со мной важный разговор о Калифорнии. Он спросил, есть ли там железные дороги. Я сказал, что строят совсем маленькую от Фолсома до Сакраменто Сити. Чартер интересовался, как я сумел добраться сюда из такой дали.
Я многое мог бы ему рассказать. От Фриско до Денвера я испытал все, что может испытать бездомный мальчишка моих лет, а может, и больше. Впрочем, малолетство не раз спасало меня, иначе вряд ли бы я сидел на галерее Бланшаров живой и здоровый.
Сначала по континентальной дороге я увязался за почтовым экипажем. Но его ограбили среди красных колорадских каньонов, застрелив возницу, который вздумал сопротивляться.
Долину Горного Ручья я прошел пешком, сбив все ноги и едва не замерзнув насмерть. Холод здесь с виду легкий. Но один всадник, проехав всю ночь на лошади, утром обнаружил, что его ноги превратились в ледышки до колен. Их пришлось отрезать.
В Денвере, городе холостяков и бандитов, я случайно попал в перестрелку и чудом уцелел. Жизнь там стоит дешевле седла. Весь Денвер — сплошные кабаки, игорные дома. Здесь проигрывают золото, добытое в Калифорнии. Время от времени игроки высыпают на улицу и начинают палить друг в друга, стараясь не попасть в шерифа Боба Вильсона. Если попадешь в шерифа, тебя немедленно повесят, а это позорная смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49