— кричит он.
Кого втравили? Ах, негров. Арш-Марион. Да, видно, несладко им сейчас.
Внезапно Моррис закрывает регулятор, дает контрпар. Мы резко тормозим. Что такое?
— Давай кувалду! — кричит Моррис.
Перед нами маленький полустанок. Моррис выскакивает с тяжелой кувалдой, бежит назад к стрелке, переводит ее и начинает остервенело лупить кувалдой по рычагам. Я сразу понимаю: хочет загнать «Страшилу» на запасной и заклинить стрелку.
Он бьет кувалдой, а я держу руку на регуляторе. Когда он вскакивает в будку, даю пар. Срываемся с места, если так можно сказать о резком толчке машины.
Пошли. Где там «Страшила»? Да вот он. Страшно коптит небо, несется. Уходим, уходим. Он приближается, там радостно вопят и вдруг, к своему удивлению, рывком отбрасываются в сторону, на запасной путь. Попались, голубчики!
— Догони! — кричит Моррис, высунувшись из будки. Вот где мы выиграем не милю и не две, а может, все пять. С этой минуты начинает везти. Проскакиваем Желтый Сад и видим, как сразу за нами главный путь занимает маневровый. Еще подарочек!
— Давай мост! — кричит Дэн.
Моррис соображает. Миль через пять после Желтого Сада грохочем по маленькому мосту и останавливаемся. Если успеем сжечь мост, победа в кармане. На дорожку мы запаслись соломой и керосином.
— Эх, пороху бы кварту-другую! — говорит Дэн. Выскакиваем. Начинаем бестолково обкладывать деревянные стойки соломой и поливать керосином. Дэн суетится, перетаскивает солому с места на место.
Дождь моросит. Дерево мокрое, какое-то задубелое до черноты, чем-то пропитанное. Громадные скобы стягивают мудреную конструкцию моста.
— Зажигай! — кричит Дэн тоном заправского фейерверкера.
Зажигаем. Солома весело вспыхивает. Бежим к «Пегасу». Негры радостно потирают руки. Ждем, когда разгорится. Надо же убедиться, что мосту конец.
Полыхает вовсю. Мы ждем. С той стороны яростный рев «Страшилы» извещает, что он выпутался из объятий полустанка. Что ни говори, а противник идет хорошо.
Мы отъезжаем подальше и смотрим. «Страшила» тормозит. Но что-то огня стало поменьше, только дым вовсю.
— Надо сматываться, — нервно говорит Моррис. Мы набираем ход и вдруг видим, что доблестный «Страшила» медленно двинулся на горящий мост.
— Ах, черт! — восклицает Моррис.
Видно, что вся толпа осталась на том берегу. Только один паровоз в клубах дыма и угасающем пламени ползет по мосту.
— Гаснет! — кричит Дэн.
Больше наблюдать некогда. Даем деру, Ай да герой Кузнечик! Быстрее, быстрей! Пока переползет «Страшила», пока переберутся плантаторы, успеем немного оторваться. Но ясно, что затея с мостом не получилась.
Здесь началась «пика», и Моррис выжал не меньше семидесяти миль. Вот где «Пегас» показал, на что он способен. Мы шли, что называется, «собачьим галопом», той бешеной скоростью, когда машину, а особенно вагоны, резко мотает из стороны в сторону и кажется, вот-вот вылетишь из колеи.
С мостом не вышло, что еще? Больше ничего нет в запасе. Вся надежда на судьбу и на «Пегаса». А он гнал вперед всей восьмеркой колес, и, если бы смог оторваться от земли, он взмыл бы над Красным Каньоном и плавно перенес нас в Альбертвилл. Да нет, почему в Альбертвилл? Над всей Америкой, над всей Америкой пролетели бы мы с легким вагончиком, и изумленные северяне, пыхая сигарами и сплевывая, спросили бы друг у друга, что за компания возит по воздуху.
О Пегас! Зачем отливать твое имя на медной табличке, зачем преображать ноги в колеса, а крылья в фонтаны пара? Я все равно узнаю тебя, белый конь сына Золотого Дождя. Когда ты вознесся на гору Геликон и ударил звонким копытом, зажурчал чистый ручей, и поэты черпали оттуда свое вдохновение. Когда я увидел твое имя на медной табличке, в моей голове брызнула родниковая струя. Я почувствовал озарение, я взглянул на звезды и понял, что наша жизнь тоже легенда. Неужто эту легенду растопчут сейчас черные катки «Страшилы»? Неужто пьяные плантаторы наведут на нас ружья и огненный залп вдребезги разнесет хрупкое тело нашей мечты?..
Я в отчаянии. Что делать, что делать? Скоро Корона, и если не удастся получить в запас несколько минут, то «Страшила» достанет нас уже на станции. Корону никак не пройдешь с ходу, потому что она всегда забита составами.
Я вижу, что Моррис усиленно думает. Жилка набухла на лбу. Пульсирует, пульсирует, вот-вот выпрыгнет голубой птичкой.
— Скидывай уголь к топке! — внезапно говорит он. — Всех черных на «Пегаса»!
— Зачем?
— Запалим и отцепим вагончик! Вот оно что! Смелая мысль. Отсечь «Страшилу» горящим вагончиком.
— Но все не уместятся, Моррис!
— Давай уголь, — повторяет он. — Женщин с детьми вперед, парней в тендер.
Справа и слева от бойлера есть узкие мостики с поручнями. Значит, женщин туда. Боже, как они там пристроятся, да еще с детишками! Но я понимаю, почему тендер мужчинам. «Страшила» может подойти на ружейный выстрел, тендер попадет под обстрел.
— Дело! — кричит Дэн. Этот любит горячку.
Да, но как мы пройдем Корону, облепленные людьми, как соты пчелами? Но рассуждать некогда. Лезу в тендер и перекидываю уголь, стараясь освободить побольше места. Дэн в это время неумело заправляет топку. Огонь притухает, Моррис отталкивает Дэна, хватает лопату сам.
Начинаем великое переселение. Тоже нелегкое дело. На полном ходу перелезать из вагончика в тендер. Выстраиваем цепочку из самых крепких и ловких, они потихоньку переправляют Арш-Марион на новое место. Бедные черные! До чего они покорны, ко всему привыкли.
Самых маленьких распихиваем по бокам в будке. Хетти держит на коленях двоих. Женщины, замирая от страха, прижимаются к горячему телу «Пегаса». Между ними и несущейся землей только разболтанный тонкий поручень.
Тем временем Дэн сеет оставшийся керосин по вагончику. Прощай, наш верный дружок! До свидания, «голубая гостиная», тыквенные плошки и вся наша утварь. Прощайте, сны, которые я оставил в вагончике. Сейчас опалят вам крылышки. Только самодельной карте дороги мы сохраняем жизнь. Впрочем, зачем? Скоро попрощаемся и с дорогой, и с нашим верным «Пегасом».
Начался большой хайландерский подъем. На этом подъеме мы и должны отцепить горящий вагончик. Он потеряет скорость, покатится назад под уклон и, дай бог, крепко впечатает «Страшиле». Хайландерский подъем неприятная штука. Тут Моррису труднее, чем Кузнечику Джефу, у «Страшилы» тяга мощнее. Но куда ему деться от набегающего вагончика?
Наш тонкий расчет сбила неожиданность.
— Буксы горят! — кричит Моррис.
Действительно, снизу тянет неприятной гарью. Проклятье! Соскакиваю на ходу, бегу рядом с пыхтящим «Пегасом». Подъем так крут, что скорость совсем маленькая. Точно! Горит букса ведущей пары. Надо останавливаться, масло не выдержало бешеного вращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Кого втравили? Ах, негров. Арш-Марион. Да, видно, несладко им сейчас.
Внезапно Моррис закрывает регулятор, дает контрпар. Мы резко тормозим. Что такое?
— Давай кувалду! — кричит Моррис.
Перед нами маленький полустанок. Моррис выскакивает с тяжелой кувалдой, бежит назад к стрелке, переводит ее и начинает остервенело лупить кувалдой по рычагам. Я сразу понимаю: хочет загнать «Страшилу» на запасной и заклинить стрелку.
Он бьет кувалдой, а я держу руку на регуляторе. Когда он вскакивает в будку, даю пар. Срываемся с места, если так можно сказать о резком толчке машины.
Пошли. Где там «Страшила»? Да вот он. Страшно коптит небо, несется. Уходим, уходим. Он приближается, там радостно вопят и вдруг, к своему удивлению, рывком отбрасываются в сторону, на запасной путь. Попались, голубчики!
— Догони! — кричит Моррис, высунувшись из будки. Вот где мы выиграем не милю и не две, а может, все пять. С этой минуты начинает везти. Проскакиваем Желтый Сад и видим, как сразу за нами главный путь занимает маневровый. Еще подарочек!
— Давай мост! — кричит Дэн.
Моррис соображает. Миль через пять после Желтого Сада грохочем по маленькому мосту и останавливаемся. Если успеем сжечь мост, победа в кармане. На дорожку мы запаслись соломой и керосином.
— Эх, пороху бы кварту-другую! — говорит Дэн. Выскакиваем. Начинаем бестолково обкладывать деревянные стойки соломой и поливать керосином. Дэн суетится, перетаскивает солому с места на место.
Дождь моросит. Дерево мокрое, какое-то задубелое до черноты, чем-то пропитанное. Громадные скобы стягивают мудреную конструкцию моста.
— Зажигай! — кричит Дэн тоном заправского фейерверкера.
Зажигаем. Солома весело вспыхивает. Бежим к «Пегасу». Негры радостно потирают руки. Ждем, когда разгорится. Надо же убедиться, что мосту конец.
Полыхает вовсю. Мы ждем. С той стороны яростный рев «Страшилы» извещает, что он выпутался из объятий полустанка. Что ни говори, а противник идет хорошо.
Мы отъезжаем подальше и смотрим. «Страшила» тормозит. Но что-то огня стало поменьше, только дым вовсю.
— Надо сматываться, — нервно говорит Моррис. Мы набираем ход и вдруг видим, что доблестный «Страшила» медленно двинулся на горящий мост.
— Ах, черт! — восклицает Моррис.
Видно, что вся толпа осталась на том берегу. Только один паровоз в клубах дыма и угасающем пламени ползет по мосту.
— Гаснет! — кричит Дэн.
Больше наблюдать некогда. Даем деру, Ай да герой Кузнечик! Быстрее, быстрей! Пока переползет «Страшила», пока переберутся плантаторы, успеем немного оторваться. Но ясно, что затея с мостом не получилась.
Здесь началась «пика», и Моррис выжал не меньше семидесяти миль. Вот где «Пегас» показал, на что он способен. Мы шли, что называется, «собачьим галопом», той бешеной скоростью, когда машину, а особенно вагоны, резко мотает из стороны в сторону и кажется, вот-вот вылетишь из колеи.
С мостом не вышло, что еще? Больше ничего нет в запасе. Вся надежда на судьбу и на «Пегаса». А он гнал вперед всей восьмеркой колес, и, если бы смог оторваться от земли, он взмыл бы над Красным Каньоном и плавно перенес нас в Альбертвилл. Да нет, почему в Альбертвилл? Над всей Америкой, над всей Америкой пролетели бы мы с легким вагончиком, и изумленные северяне, пыхая сигарами и сплевывая, спросили бы друг у друга, что за компания возит по воздуху.
О Пегас! Зачем отливать твое имя на медной табличке, зачем преображать ноги в колеса, а крылья в фонтаны пара? Я все равно узнаю тебя, белый конь сына Золотого Дождя. Когда ты вознесся на гору Геликон и ударил звонким копытом, зажурчал чистый ручей, и поэты черпали оттуда свое вдохновение. Когда я увидел твое имя на медной табличке, в моей голове брызнула родниковая струя. Я почувствовал озарение, я взглянул на звезды и понял, что наша жизнь тоже легенда. Неужто эту легенду растопчут сейчас черные катки «Страшилы»? Неужто пьяные плантаторы наведут на нас ружья и огненный залп вдребезги разнесет хрупкое тело нашей мечты?..
Я в отчаянии. Что делать, что делать? Скоро Корона, и если не удастся получить в запас несколько минут, то «Страшила» достанет нас уже на станции. Корону никак не пройдешь с ходу, потому что она всегда забита составами.
Я вижу, что Моррис усиленно думает. Жилка набухла на лбу. Пульсирует, пульсирует, вот-вот выпрыгнет голубой птичкой.
— Скидывай уголь к топке! — внезапно говорит он. — Всех черных на «Пегаса»!
— Зачем?
— Запалим и отцепим вагончик! Вот оно что! Смелая мысль. Отсечь «Страшилу» горящим вагончиком.
— Но все не уместятся, Моррис!
— Давай уголь, — повторяет он. — Женщин с детьми вперед, парней в тендер.
Справа и слева от бойлера есть узкие мостики с поручнями. Значит, женщин туда. Боже, как они там пристроятся, да еще с детишками! Но я понимаю, почему тендер мужчинам. «Страшила» может подойти на ружейный выстрел, тендер попадет под обстрел.
— Дело! — кричит Дэн. Этот любит горячку.
Да, но как мы пройдем Корону, облепленные людьми, как соты пчелами? Но рассуждать некогда. Лезу в тендер и перекидываю уголь, стараясь освободить побольше места. Дэн в это время неумело заправляет топку. Огонь притухает, Моррис отталкивает Дэна, хватает лопату сам.
Начинаем великое переселение. Тоже нелегкое дело. На полном ходу перелезать из вагончика в тендер. Выстраиваем цепочку из самых крепких и ловких, они потихоньку переправляют Арш-Марион на новое место. Бедные черные! До чего они покорны, ко всему привыкли.
Самых маленьких распихиваем по бокам в будке. Хетти держит на коленях двоих. Женщины, замирая от страха, прижимаются к горячему телу «Пегаса». Между ними и несущейся землей только разболтанный тонкий поручень.
Тем временем Дэн сеет оставшийся керосин по вагончику. Прощай, наш верный дружок! До свидания, «голубая гостиная», тыквенные плошки и вся наша утварь. Прощайте, сны, которые я оставил в вагончике. Сейчас опалят вам крылышки. Только самодельной карте дороги мы сохраняем жизнь. Впрочем, зачем? Скоро попрощаемся и с дорогой, и с нашим верным «Пегасом».
Начался большой хайландерский подъем. На этом подъеме мы и должны отцепить горящий вагончик. Он потеряет скорость, покатится назад под уклон и, дай бог, крепко впечатает «Страшиле». Хайландерский подъем неприятная штука. Тут Моррису труднее, чем Кузнечику Джефу, у «Страшилы» тяга мощнее. Но куда ему деться от набегающего вагончика?
Наш тонкий расчет сбила неожиданность.
— Буксы горят! — кричит Моррис.
Действительно, снизу тянет неприятной гарью. Проклятье! Соскакиваю на ходу, бегу рядом с пыхтящим «Пегасом». Подъем так крут, что скорость совсем маленькая. Точно! Горит букса ведущей пары. Надо останавливаться, масло не выдержало бешеного вращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49