Смит был руководителем этой организации и единственным человеком — кроме Римо и президента Соединенных Штатов, — который знал о ее существовании.
Римо нес в себе эту тайну уже многие годы. Для всего остального мира он был мертв, да и работал на организацию, которой не существовало. Он был профессиональным убийцей-одиночкой, а Чиун — его наставником.
Тут Римо снова заметил Смита — он с трудом поднимался вверх по склону.
— Он требует извинений, — сообщил Смит, одетый в серый костюм и белую рубашку даже здесь, в Росуэлле, штат Нью-Мексико.
— От меня?
— Он требует, чтобы вы взяли назад все свои расистские высказывания. И мне кажется, вы должны знать, как высоко мы ценим его мастерство. Он оказал нам неоценимую услугу, сделав из вас то, чем вы являетесь на сегодняшний день.
— А я что при этом делал? Стоял в сторонке и наблюдал за всем происходящим?
— Извинитесь, Римо.
— Да катитесь вы! — огрызнулся Римо.
— Мы отсюда не тронемся, пока вы не принесете извинений. Честно говоря, меня очень удивило, что вы, оказывается, расист. Мне казалось, вы с Чиуном очень подружились...
— Стоп, стоп! — прервал его Римо. — Это наше дело. Вас это не касается, да вы и не сможете ничего понять.
Римо подобрал с земли булыжник и разнес в мелкие брызги кактус, росший ярдах в двадцати.
— Как бы то ни было, если вы не извинитесь, мы все останемся тут, повторил Смит.
— Значит, мы останемся тут, — отозвался Римо.
— В отличие от вас обоих, мне, как это ни странно, требуется вода, крыша над головой и пища через определенные промежутки времени. И кроме того, я не располагаю свободной неделей для отдыха на берегу реки в штате Нью-Мексико.
— Вам и вашим компьютерам в Фолкрофте вовсе не обязательно знать, почему мы тут очутились.
— Насколько я понял, со слов Чиуна, вы оказались здесь, потому что жульничали при игре в бейсбол, а потом позвали на помощь еще какого-то белого. Он согласен забыть об этом, если вы должным образом извинитесь. Еще он что-то говорил о компенсации.
— Занесите это в компьютер. В последний раз, когда Чиун потребовал компенсацию, ею должна была стать Барбра Стрейзанд. Вы готовы пойти на это?
Смит откашлялся.
— Пойдите и скажите ему, что вы сожалеете о случившемся. И перейдем к делу. Для вас есть работа. Очень важное задание.
Римо пожал плечами. Он нашел Чиуна там, где оставил его несколькими минутами раньше. Мастер Синанджу сидел, скрестив ноги, сложив руки на коленях, и жаркий ветер пустыни играл его жидкой бороденкой. Римо перекинулся с ним несколькими фразами и вернулся к Смиту.
— Получайте. Вот какую он требует компенсацию за нанесенную обиду: четырнадцать откормленных коров, племенного быка-рекордсмена, уток, гусей и кур — несколько сотен, шелковой ткани столько, чтоб ею можно было опоясать замок — Фолкрофт. Он продолжает считать санаторий замком. Плюс к этому еще десять служанок и сто телег с нашим самым лучшим рисом.
— Что все это значит? — Смит не верил своим ушам.
— Он хочет все это привезти с собой в Синанджу. Вы допустили ошибку на прошлой неделе, когда пообещали ему поездку в родные места. Вот он и хочет привезти с собой домой нечто грандиозное, чтобы доказать, что не терял на Западе времени даром.
— Я уже говорил ему, что вы отправляетесь туда на подводной лодке. Именно таким путем в Синанджу доставляют золото. По-моему, этого достаточно. Вы ведь понимаете, что мы — секретная организация, а не цирк. Скажите ему, что обеспечение его транспортом для поездки домой — само по себе уже достаточная компенсация.
Римо снова пожал плечами, снова пошел к Чиуну и снова вернулся с ответом:
— Он говорит, что вы тоже расист.
— Передайте ему, что мы просто не в состоянии доставить все это, по крайней мере пока не установим дипломатические отношения с Северной Кореей. Скажите также, что мы дадим рубин размером с голубиное яйцо.
Ответ Чиуна, переданный через Римо, гласил, что каждый Великий Мастер Сининджу, когда-либо отправлявшийся за моря, возвращался домой во всем блеске славы и величия. Каждый, кроме одного — того, которому не повезло и пришлось работать на расистов.
— Два рубина, — сказал Смит.
И наконец, когда под жарким солнцем Нью-Мексико было достигнуто соглашение о размере компенсации — два рубина, бриллиант размером в половину рубина и цветной телевизор, — Смиту сообщили, что большое достоинство американцев заключается в их способности разглядеть свои недостатки и предпринять попытки по их устранению.
В машине Смит в общих чертах обрисовал задание. КЮРЕ — организация, которую он возглавлял и на которую работали Римо и Чиун, — потеряла четырех агентов, пытавшихся навести справки о Миссии Небесного Блаженства. И хотя криминальный потенциал МНБ был минимален — денежные аферы и тому подобное, — деятельность Миссии беспокоила Смита. Тысячи религиозных фанатиков, мечущихся по стране и направляемых ловким вымогателем, мошенником, играющим роль пророка.
Чиун, сидевший на заднем сиденье, заметил, что это ужасно.
— Нет ничего хуже, чем лжепророк, — заявил он. — Горе той стране, куда он явится, ибо в полях не будет родиться зерно, и юные девушки забудут о своих повседневных обязанностях, поддавшись соблазнам, изрекаемым его лживыми устами.
— Мы решили, что вы, принимая во внимание ваше глубокое знание Востока, могли бы оказать нам неоценимую помощь сверх того, что вы уже сделали, передав свой опыт Римо, — сказал Смит, время от времени поглядывая в зеркальце заднего вида.
Римо давно обратил внимание на то, как Смит ведет машину. Каждые десять секунд он смотрел в зеркальце заднего вида, а на каждые пять таких взглядов приходился один в боковое зеркальце. Он вел машину так независимо от того, ехал ли он по скоростной магистрали или по тихому переулку, — это была привычка, за которой стояла самодисциплина и самоконтроль, никогда не изменявшие Смиту. Покойный президент, создавший КЮРЕ, выбрал подходящего человека на роль ее главы — человека, никогда не терявшего контроль над собой; человека, чье честолюбие никогда не заставит его воспользоваться имеющейся у него силой и властью для того, чтобы подчинить себе всю страну; человека, не имевшего честолюбия, потому что для честолюбия требуется воображение, а Римо был абсолютно уверен, что последняя фантазия, посетившая этого типичного твердолобого жителя Новой Англии, касалась привидений в платяном шкафу, которые убегут, «пусть только мамочка зажжет свет».
— Дом Синанджу к вашим услугам, готовый служить верой и правдой, — смиренно сказал Чиун; Римо стало тошно, и он отвернулся к окну.
— Вот почему я сказал Римо, что мы награждаем вас поездкой домой в качестве премии за ту великолепную работу, которую вы проделали над ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44