— Который из вас тут лишний? — спросил Римо.
— Он, — показал Долтон на Харроу.
— Он, — показал Харроу на Долтона.
— Выбираю тебя, — сказал Римо Харроу и ладонью раскроил ему череп до самых челюстей.
— Эй, парень! — закричал Долтон, глядя на падающего Харроу. — Нечего срывать на нас плохое настроение!
— Где он?
— Кто?
— Свами.
Долтон показал на экран телевизора на стене. На экране был Шрила Гупта Махеш Дор. Он с улыбкой выслушал аплодисменты и подошел к микрофону.
— Он там, — сказал Долтон. — А теперь нам пора идти, так что будь добр, уйди с дороги.
— А ты кто такой? — спросил Римо Клетиса Лэрриби. — Ты почему молчишь?
— Ему надо будет много говорить всего через несколько минут, — ответил за него Долтон. — А если ты уж непременно хочешь знать, так он заместитель директора Центрального разведывательного управления.
— А что у тебя в чемодане, дружок? — продолжал допытываться Римо.
— Смотри телевизор, — задиристо ответил Долтон. — Скоро сам все увидишь. Пошли, Клетис, нам пора.
Долтон сделал шаг к двери, но только один. На большее его не хватило, потому что его адамово яблоко вдруг соединилось с шейными позвонками и никак не хотело с ними расставаться. Он упал на пол поверх Харроу.
— Итак, ты и есть то самое «грандиозное событие»? — спросил Римо.
От ужаса Лэрриби не мог выговорить ни слова и только молча кивнул в ответ.
— Но ты сегодня вечером ничего не скажешь, правда ведь? — ласково спросил Римо.
Лэрриби замотал головой. К нему вдруг вернулся голос.
— Не волнуйся, приятель. Я ничего не скажу.
— Посмотри сюда. — Римо жестом указал на мертвые тела. — И не забывай. Я буду за тобой следить.
Лэрриби кивнул.
— Не забуду. Не забуду.
— А чемоданчик я заберу, — сказал Римо.
— Тут государственные тайны, — предупредил его Лэрриби.
— Получишь их назад, как только закончишь свое выступление.
На помосте, перед камерами телевидения, вещавшего на всю страну, Шрила Дор закончил подробное описание того, какую поддержку нашло его простое послание счастья и блаженства миру повсеместно и даже среди служителей одной из исконно американских религий — среди баптистов.
— Но еще более вдохновляющее доказательство истинности моего пути, еще более великая демонстрация всесилия моей правды — это человек, которого я вам сейчас представлю. Этот человек знает все правительственные тайны, и он вам о них расскажет. Он откроет перед вами истину о вашем правительстве, а потом он будет говорить о Божественной Истине.
Он повернулся и увидел поднимающегося на помост Лэрриби.
— Леди и джентльмены, услышьте слово заместителя директора вашего Центрального разведывательного управления. Мой друг и последователь Клетис... ээ... я его зову просто Клетис.
И он широко взмахнул рукой, приветствуя Лэрриби. Раздались отдельные аплодисменты, кто-то заулюлюкал, но большая часть публики ошарашенно молчала.
Лэрриби, глядя прямо перед собой, прошел мимо Шрилы Дора, взял микрофон и окинул взглядом толпу. Тысячи лиц смотрели на него. Он понял, что еще миллионы от одного океана до другого так же пристально следят за ним по прямой трансляции.
Он опустил было микрофон, но вспомнил жесткий взгляд Римо и снова поднес микрофон к губам. Открыл рот и негромко, неуверенно запел:
О, возлюбленный друг наш Иисус!
Все грехи и скорбь несем Ему.
По мере того, как губы его выводили слова старинного церковного гимна, голос Лэрриби становился увереннее. Он закрыл глаза и представил себе, что находится на хорах баптистской церкви у себя дома в Уиллоуз-Лэндинг.
О, как счастливы мы, что можем
Обратить молитвы к Богу.
Шрила Дор подскочил к Лэрриби и вырвал у него из рук микрофон.
— И теперь вы знаете, — срывающимся голосом прокричал он, — что нельзя доверять ЦРУ!
Он бросил микрофон на дощатый настил помоста. Гром удара прокатился по стадиону.
— Я уезжаю домой! — орал Дор. — Я возвращаюсь в Патну! — Он топнул ногой, как обиженный ребенок. — Вы слышите? Я уезжаю.
— Ну и уезжай, толстозадый! — донеслось из публики.
— Катись, толстозадый! Кому ты нужен?
Стадион превратился в одну большую улюлюкающую чашу, когда Римо подошел к Чиуну и Джоулин.
В этот самый момент Элтон Сноуи, осторожно пробиравшийся через поле со своей самодельной бомбой под жареной курицей, обошел вокруг помоста и оказался лицом к лицу с дочерью.
— Джоулин! — воскликнул он.
Джоулин подняла глаза и завизжала от радости:
— Папа!
Сноуи подбежал к ней, и она повисла у него на шее. Сноуи хотел обнять дочь, но мешала курица с бомбой.
— Эй, друг, подержи-ка! — обратился он к Римо и сунул ему пакет.
Римо пожал плечами, принял пакет, затем открыл чемоданчик Лэрриби, засунул пакет внутрь и защелкнул замки.
— Как я по тебе скучал! — воскликнул Сноуи.
— Я тоже, папа — Джоулин чуть-чуть отстранилась. — Папа, я хочу, чтобы ты познакомился с моим любимым человеком.
Слоуи посмотрел через ее плечо на Римо. Тот помотал головой категорически отрицательно. Джоулин повернулась и махнула рукой на Чиуна.
— Вот мой подлинный владыка, — сказала она. — И я люблю его.
— Джоулин, милая, — сказал ей отец. — Я люблю тебя. И ты это знаешь...
Она кивнула.
Он поднял кулак и нанес ей короткий удар в челюсть.
Девушка обмякла и повисла у него на руках.
— ...но ты не выйдешь замуж за косоглазого!
Он поднял ее на руки и пошел к выходу со стадиона.
— Что это значит? — спросил Чиун Римо.
— Это расизм, Чиун, — объяснил Римо.
— Расизм? Я думал, расизм имеет отношение к бейсболу.
— Нет. Он просто не хочет, чтобы его дочь вышла замуж за корейца.
— Но как вы, белые, сможете улучшить свою породу, если не будете заключать браки с желтыми? — удивился Чиун.
— Черт его знает, — завершил дискуссию Римо, и они с Чиуном пошли туда, куда потопал Шрила Дор.
Но когда они подошли к пандусу, Римо увидел, что Лэрриби по-прежнему стоит возле помоста, испуганный и потерянный.
— Я тебя догоню, — сказал Римо Чиуну и вернулся к Лэрриби.
— Хорошо спел, — похвалил его Римо.
Лэрриби был так испуган, что смог только кивнуть в ответ.
— Вот твой чемоданчик. Думаю, тебе пора домой, — сказал Римо.
Лэрриби опять кивнул, но не двинулся с места. Казалось, его парализовало, или он врос в землю.
— О черт! — вздохнул Римо. — Пошли.
Он схватил Лэрриби за руку и потащил его к выходу, быстро и ловко продираясь сквозь толпу возмущенных сердитых людей, как муравьи, сновавших по полю стадиона.
Усадив Лэрриби в машину и отправив его в аэропорт, Римо снова проскользнул через толпу — теперь уже в обратную сторону — и направился в апартаменты Шрилы.
Если не считать трупов Долтона и Харроу, первая из двух комнат оказалась пустой. Дверь во вторую была закрыта, но как только Римо подошел к ней, она распахнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44