Знаешь, что ты со мной сделал? — спросила она, не разжимая зубов, в которых было зажато ухо Рубина.
— Нет, дорогая, — ответил Рубин, тщательно следя за тем, чтобы не дернуть головой слишком резко и не оставить кусок себя у Беатрис во рту.
— Ты промахнулся.
— Промахнулся куда? — умоляющим тоном спросил Рубин Доломо.
— Промахнулся куда! — возопила Беатрис, выплюнула ухо и отпихнула голову Рубина в сторону, чтобы не путалась под ногами. Потом встала и нанесла Рубину удар ногой. — Промахнулся куда, спрашивает он. Промахнулся в НЕГО!
— В кого, дорогая? — униженно спросил Рубин, пытаясь подставить под удары более сильную часть тела.
— В кого, спрашивает он! В кого, спрашивает он. И я вышла замуж за этого... этого неудачника. Ты промахнулся в нашего главного врага. Ты не смог осуществить угрозу Беатрис Доломо.
— Но мы кому только не угрожали...
— На этот раз я действительно хотела осуществить ее, — заявила Беатрис. — Именно в нем — первопричина всех наших проблем. Он — корень зла.
В Овальном кабинете в Белом Доме не было никого, кроме самого президента, когда туда вошел Харолд В. Смит. Его имя не значилось в списке посетителей. В официальном расписании президента это время было обозначено как время отдыха.
Первое, что сказал президент, было следующее:
— Я не собираюсь поддаваться жуликам и мошенникам.
Смит кивнул и сел, не дожидаясь, пока его пригласят.
— Вы здесь потому, что Америка не продается. Я не продаюсь. Я не уступлю. Пусть они убьют меня! Это не так уж невероятно. Но если президент Соединенных Штатов уступит мелким вымогателям и шантажистам, это будет означать, что вся страна выставлена на продажу.
— Полностью с вами согласен, сэр, — отозвался Смит.
— По всей видимости, эти люди прекрасно осведомлены о том, как построена система вашей безопасности. И хотя я согласен с тем, что вы не должны сдаваться, тем не менее, вы больше не можете работать в своем обычном режиме.
Президент снял пиджак и бросил его на стул. Потом выглянул в окно, выходившее на хорошо охраняемый парк. Снаружи никто не мог видеть, что происходит внутри, — эта мера предосторожности была совершенно необходима в век снайперов и винтовок с оптическим прицелом.
Президент был не молод, но молод был его дух, а запас жизненных сил у него был таков, что люди на сорок лет его моложе рядом с ним показались бы стариками. Обычно он улыбался. Сейчас он был вне себя. Но не потому вне себя, что кто-то покушался на его жизнь. С этим ему приходилось считаться постоянно — работа есть работа.
Президент Соединенных Штатов был вне себя от ярости потому, что были убиты люди, находившиеся на службе Америке. Погиб сенатор, которому он одолжил свои самолет, чтобы сенатор мог слетать домой, где лежала его тяжело больная жена. А те люди, которые, как президент был твердо убежден, стояли за всем этим, по-прежнему играли с ним в шахматы на доске юриспруденции.
— Наша судебная система бесценна, и я бы не стал ее менять ни за что на свете. Но иногда... иногда... Президент запнулся.
— Что заставляет вас думать, что виной всему Доломо? — спросил Смит. — Я знаю об угрозах, с которыми к вам обратилась Кэти Боуэн. Я также знаю о том, что она не могла не знать о заговоре с целью уничтожить вас и ваш самолет, поскольку она объявила об этом до крушения. Я также знаю, что молодая женщина, член “Братства Сильных”, была использована для того, чтобы заманить полковника Армбрустера в их сети. Но есть ли у вас непробиваемые доказательства того, что за всем этим стоят сами супруги Доломо?
— У нас есть черный ящик, — сообщил президент, имея в виду магнитофонную запись всего, что происходило на борту. — У человека, который направил самолет из-за облаков прямо в землю, было сознание девятилетнего ребенка. Вся его взрослая память была словно бы стерта.
— Как у ваших сотрудников, разбирающих почту, которые забыли, где они работают?
— И как у сотрудников Секретной Службы.
— А эта Сестра дала Армбрустеру письмо в пластиковом пакете?
— Именно так.
— Письма в Белом Доме. Письмо пилоту, — задумчиво произнес Смит.
Президент кивнул.
— Итак, это вещество может быть передано в письме. И действует после прикосновения к нему, я полагаю. А у тех людей, которые пытались добраться до вас, не случалась потеря памяти?
Президент опять кивнул.
— Прекрасный способ замести все следы. Пусть и наемные убийцы тоже забудут все — кто отдал им приказ совершить их грязное дело.
— Наше расследование позволило установить, что все эти люди в прошлом были так или иначе связаны с “Братством Сильных”.
— И они об этом, разумеется, забыли, — заметил Смит. — Но как насчет этой последней девушки, которая дала показания?
— Проблема с ней заключается в том, что она не видела человека, отдавшего ей приказ.
— Как это может быть?
— “Братство Сильных” при всей своей мошеннической сущности есть религиозный культ. И у них есть свои церемонии. Вы когда-нибудь читали книги Доломо? — поинтересовался президент.
— Нет, — ответил Смит.
— Я тоже — нет. Но Секретная Служба приступила к этому занятию. Почти весь их вздор описан в книгах. Одна из составных частей культа — это голоса, раздающиеся во мраке. Ну, и далее в том же духе — например, утверждается, что можно излечить себя, найдя такой участок тела, который не болит. Не знаю, как все это у них работает, но вам придется этим заняться.
— Мы уже в некотором роде этим занялись, — поведал Смит. — Мы идем по их следу, но по другому делу. Мы занялись “Братством” в связи со случаями изменения свидетельских показаний по некоторым делам. Им удавалось заставить свидетелей изменить свои показания — точнее, их тоже заставляли все забыть. Нам теперь стало ясно, что они не подкупали свидетелей и не запугивали. Они использовали то же вещество, и оно представляет главную опасность. Мне кажется, вам следует изменить распорядок своей работы, господин президент. Это — первое, что вам надо сделать.
— Я не собираюсь ничего менять в угоду этим двум мошенникам, черт побери! Я не собираюсь им уступать.
— Я не прошу вас уступать. Просто защитите себя, пока мы их не схватим.
— Не знаю, — задумчиво произнес президент. — Мне ненавистна сама мысль о том, что эти два гнусных негодяя заставят меня сделать хоть что-нибудь — пусть даже внести крохотные изменения в свой распорядок. Я представляю американский народ, и, черт меня побери, Смит, американский народ заслуживает лучшего, чем такая ситуация, когда эти двое — как бы их ни назвать — способны изменить систему президентской власти. Мои ответ — нет.
— Господин президент, я не только не могу гарантировать вашу безопасность, если вы не внесете необходимые изменения в порядок вещей, но более того — я с большой долей уверенности могу заявить, что тогда вы проиграете им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75