Приехали они на «бэтээре» в Назрань и доставили одного московского гаврика куда нужно было и поехали обратно. Еще в городе Юра видит книжный магазин и приказывает водителю остановиться возле него. Капитан с оружием и в снаряжении заходит в магазин и, конечно же, находит там книжку про карате. Расплатился за нее и сразу же начинает читать. Ну, это же так интересно – глаз не оторвешь. Сидят бойцы на БТРе и видят, как читающий командир группы выходит из магазина и идет куда-то по улице. Его сержант окликнул, но Юра махнул ему рукой и крикнул, чтобы ждали его. Ну, ждать так ждать. И вся группа продолжает сидеть на броне и ожидать возвращения своего начальника. А командир спокойно дошел до автобусной остановки, сел в городской автобус и доехал до автовокзала. И все это время он читает; как ингуши у него оружие не отобрали – это уму непостижимо. Так, ты мне там чай оставишь или нет?
Вопрос мной задан вовремя, и слегка раздосадованный Стас протягивает мне наполовину выпитую жестянку с чаем:
– А я думал, что ты не будешь… И не хотел мешать.
Я отхлебываю первый глоток и говорю дальше:
– Горло иногда промочить надо. Так вот потом Юра садится в междугородный автобус и доезжает до Владикавказа, до пехотного училища, где они располагались.
Заходит с книжкой в казарму, сдает свое оружие и боеприпасы дежурному по роте и идет в офицерский кубрик дальше читать про свое карате. Вот лежит он на кровати с книжкой, и тут в комнату заходит начальник штаба отряда, который и спрашивает его:
– Юра, а где твоя группа?
Капитан на секунду отрывается от книжки, смотрит ясными глазками на майора и говорит, что группа сейчас сдает оружие в ружпарк. Но в казарме чтото подозрительно тихо, и начштаба идет лично проверить сдачу оружия солдатами его группы. А в ружпарке сидит один дежурный по роте и отвечает, что был сдан только один автомат капитана Самсонова, а бойцов его не видно и не слышно. Тут майор выбегает на крыльцо и видит, что ни солдат, ни оружия, ни самого бронетранспортера нет и в помине. Начальник штаба бежит обратно и начинает трясти Юру за шиворот, громко матерясь и спрашивая про юрину группу. Тут Самсонов отрывается от книжки и спокойно так говорит:
– Как нету группы? Ах да, я же их в Назрани оставил…
А ингуши тогда наших солдат на раз-два разоружали. Тут майор разорался еще больше, вырвал у Юры книжку, которую тот попытался читать дальше, и стал допрашивать капитана. Наконец-то Юра вспоминает, что оставил группу в Назрани около книжного магазина, что он купил интересную книжку про карате и стал ее читать, а до Владикавказа он добрался автобусами и т. д. Сразу же начальник штаба сажает в кузов «Урала» двух солдат с оружием, сам с Самсоновым садится в кабину и со страшной силой едут в Назрань. Слава богу, они быстро нашли этот книжный магазин, который уже закрылся. А рядом стоит наш бронетранспортер с группой без командира. Уже темнеет, вокруг какие-то подозрительные личности шастают, а наши голодные и злые бойцы выставили оружие во все стороны и ждут возвращения своего командира группы. Пока они стояли на улице, к ним несколько раз подходили разные кавказцы и интересовались, чего это они тут делают. Но замкомгруппы был толковым и отвечал, что вот-вот подъедет еще один бетеэр, которого они и дожидаются. Если бы стемнело окончательно, то их точно разоружили.
Но тут подъезжает «Урал» с нашим командованием, и все солдаты и офицеры благополучно в одиннадцать часов вечера возвращаются во владикавказское пехотное училище. Но Юру после этого случая больше так далеко не отпускали, и замкомгруппы тоже вызывали на инструктаж перед поездкой. Так, на всякий случай.
– Товарищ старшлейтенант, а этот капитан в какой роте сейчас служит? настороженно интересуется один разведчик.
Я ставлю свой чай разогреваться на костер и потом отвечаю:
– Ваше счастье, что его уже уволили на пенсию.
– А то бы прямо на снегу всей группой карате изучали, – говорит наш оперативный офицер.
– Товарищ старшлейтнант! – позвал меня один солдат. – Наши связисты опять за водой идут к нам.
От дневки комбата в нашу сторону шли два радиотелеграфиста с котелками в руках.
Связисты, приданные в нашу группу, располагались рядом с комбатом, имели свой костер, ночевали и дневали там же, но за сухим пайком и водой приходили в группу.
Если сухпай доставлялся вертушкой, то воду мои солдаты набирали в баки на реке и тащили их за полкилометра до дневки. Наши радисты в этом процессе участия никогда не принимали, но нашу водичку хлебали регулярно. Так продолжалось несколько дней, пока я не решил отправить за водой связистов. В штурме они не участвовали. На посты заступали только ночью, да и то часто спали в дозоре.
Когда же я «предложил» им сходить хотя бы один раз за водой на речку, то они нашли сотню отговорок: сейчас им надо связь прокачать, потом надо свернуть одну радиостанцию и развернуть другую, воду они набирают только для комбата, а сами топят для себя снег и т. д.
Если бы не близость высокого начальства, то наши доблестные работники телеграфного ключа сходили за водичкой как миленькие, и не один раз. Но тут, услыхав их отказ, нам пришлось отправить их в далекую пешую прогулку, а заодно и посоветовать этим халявщикам поискать водопоя в другом месте. Весь следующий день они набирали воду «для комбата» во второй группе, пока и там не смекнули, что один комбат просто физически не может выпивать в день по десятку литров воды.
Прогнали их и оттуда. Полдня штабные водоносы не показывались, а ближе к вечеру опять пришли к нашей дневке и начали втихаря черпать воду из бака. Первым по этому поводу возмутился лежавший на валу гранатометчик. Потом начал роптать и весь народ нашей группы, пока я не заметил это дело. Связисты молча вылили воду обратно в бак и так же тихо ушли. Все опять начали заниматься своими делами, и вдруг над нами раздались возмущенные вопли нашего батяни. Я попытался объяснить суть отлучения связистов от воды, но бесполезно. Вода была опять налита в котелки, причем в наши же, и отправилась к костру комбата. Тогда я, красный от злости, лишь окликнул связистов, сложил левую ладонь трубочкой и несколько раз ударил правой ладонью по верхнему торцу левой…
Это было вчера, и вот эти бойцы опять идут к нам с котелками в руках. Когда они подошли, все умолкли и уставились на их бесстыжие рожи.
– Что, опять комбат за водой послал? – как бы невзначай спросил Стас.
Я сидел у костра и, услыхав утвердительный ответ связистов, попросил стоявшего Бычкова посмотреть, где сейчас комбат.
– Стоит у своего костра и смотрит в нашу сторону, – сказал мне сержант.
– Ну ладно, набирайте. Но на следующий выход я возьму вас опять в свою группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Вопрос мной задан вовремя, и слегка раздосадованный Стас протягивает мне наполовину выпитую жестянку с чаем:
– А я думал, что ты не будешь… И не хотел мешать.
Я отхлебываю первый глоток и говорю дальше:
– Горло иногда промочить надо. Так вот потом Юра садится в междугородный автобус и доезжает до Владикавказа, до пехотного училища, где они располагались.
Заходит с книжкой в казарму, сдает свое оружие и боеприпасы дежурному по роте и идет в офицерский кубрик дальше читать про свое карате. Вот лежит он на кровати с книжкой, и тут в комнату заходит начальник штаба отряда, который и спрашивает его:
– Юра, а где твоя группа?
Капитан на секунду отрывается от книжки, смотрит ясными глазками на майора и говорит, что группа сейчас сдает оружие в ружпарк. Но в казарме чтото подозрительно тихо, и начштаба идет лично проверить сдачу оружия солдатами его группы. А в ружпарке сидит один дежурный по роте и отвечает, что был сдан только один автомат капитана Самсонова, а бойцов его не видно и не слышно. Тут майор выбегает на крыльцо и видит, что ни солдат, ни оружия, ни самого бронетранспортера нет и в помине. Начальник штаба бежит обратно и начинает трясти Юру за шиворот, громко матерясь и спрашивая про юрину группу. Тут Самсонов отрывается от книжки и спокойно так говорит:
– Как нету группы? Ах да, я же их в Назрани оставил…
А ингуши тогда наших солдат на раз-два разоружали. Тут майор разорался еще больше, вырвал у Юры книжку, которую тот попытался читать дальше, и стал допрашивать капитана. Наконец-то Юра вспоминает, что оставил группу в Назрани около книжного магазина, что он купил интересную книжку про карате и стал ее читать, а до Владикавказа он добрался автобусами и т. д. Сразу же начальник штаба сажает в кузов «Урала» двух солдат с оружием, сам с Самсоновым садится в кабину и со страшной силой едут в Назрань. Слава богу, они быстро нашли этот книжный магазин, который уже закрылся. А рядом стоит наш бронетранспортер с группой без командира. Уже темнеет, вокруг какие-то подозрительные личности шастают, а наши голодные и злые бойцы выставили оружие во все стороны и ждут возвращения своего командира группы. Пока они стояли на улице, к ним несколько раз подходили разные кавказцы и интересовались, чего это они тут делают. Но замкомгруппы был толковым и отвечал, что вот-вот подъедет еще один бетеэр, которого они и дожидаются. Если бы стемнело окончательно, то их точно разоружили.
Но тут подъезжает «Урал» с нашим командованием, и все солдаты и офицеры благополучно в одиннадцать часов вечера возвращаются во владикавказское пехотное училище. Но Юру после этого случая больше так далеко не отпускали, и замкомгруппы тоже вызывали на инструктаж перед поездкой. Так, на всякий случай.
– Товарищ старшлейтенант, а этот капитан в какой роте сейчас служит? настороженно интересуется один разведчик.
Я ставлю свой чай разогреваться на костер и потом отвечаю:
– Ваше счастье, что его уже уволили на пенсию.
– А то бы прямо на снегу всей группой карате изучали, – говорит наш оперативный офицер.
– Товарищ старшлейтнант! – позвал меня один солдат. – Наши связисты опять за водой идут к нам.
От дневки комбата в нашу сторону шли два радиотелеграфиста с котелками в руках.
Связисты, приданные в нашу группу, располагались рядом с комбатом, имели свой костер, ночевали и дневали там же, но за сухим пайком и водой приходили в группу.
Если сухпай доставлялся вертушкой, то воду мои солдаты набирали в баки на реке и тащили их за полкилометра до дневки. Наши радисты в этом процессе участия никогда не принимали, но нашу водичку хлебали регулярно. Так продолжалось несколько дней, пока я не решил отправить за водой связистов. В штурме они не участвовали. На посты заступали только ночью, да и то часто спали в дозоре.
Когда же я «предложил» им сходить хотя бы один раз за водой на речку, то они нашли сотню отговорок: сейчас им надо связь прокачать, потом надо свернуть одну радиостанцию и развернуть другую, воду они набирают только для комбата, а сами топят для себя снег и т. д.
Если бы не близость высокого начальства, то наши доблестные работники телеграфного ключа сходили за водичкой как миленькие, и не один раз. Но тут, услыхав их отказ, нам пришлось отправить их в далекую пешую прогулку, а заодно и посоветовать этим халявщикам поискать водопоя в другом месте. Весь следующий день они набирали воду «для комбата» во второй группе, пока и там не смекнули, что один комбат просто физически не может выпивать в день по десятку литров воды.
Прогнали их и оттуда. Полдня штабные водоносы не показывались, а ближе к вечеру опять пришли к нашей дневке и начали втихаря черпать воду из бака. Первым по этому поводу возмутился лежавший на валу гранатометчик. Потом начал роптать и весь народ нашей группы, пока я не заметил это дело. Связисты молча вылили воду обратно в бак и так же тихо ушли. Все опять начали заниматься своими делами, и вдруг над нами раздались возмущенные вопли нашего батяни. Я попытался объяснить суть отлучения связистов от воды, но бесполезно. Вода была опять налита в котелки, причем в наши же, и отправилась к костру комбата. Тогда я, красный от злости, лишь окликнул связистов, сложил левую ладонь трубочкой и несколько раз ударил правой ладонью по верхнему торцу левой…
Это было вчера, и вот эти бойцы опять идут к нам с котелками в руках. Когда они подошли, все умолкли и уставились на их бесстыжие рожи.
– Что, опять комбат за водой послал? – как бы невзначай спросил Стас.
Я сидел у костра и, услыхав утвердительный ответ связистов, попросил стоявшего Бычкова посмотреть, где сейчас комбат.
– Стоит у своего костра и смотрит в нашу сторону, – сказал мне сержант.
– Ну ладно, набирайте. Но на следующий выход я возьму вас опять в свою группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61