— Завалился бы лучше в койку и выспался. Что ты собираешься делать вечером в городе? Осталось только приударить за этой девчонкой?
Я причесался и надел пиджак. При этом в глаза мне бросился конверт Молли, и я решил открыть его. В нем лежало именно то, что я думал, и даже больше.
По завещанию Натана Альбро все его состояние переходило к Молли Флетчер. Там находились также списки акций, ценных бумаг и земельных владений с некоторыми предложениями о продолжении или окончании вложений капитала, а также другие официальные или полуофициальные бумаги. Я положил их обратно в карман. Надо все немедленно передать Молли. В конце концов, что у нее останется без этих документов? Ничего, кроме одной трети грошового ресторанчика.
Вот здесь, в моем кармане, лежало все, над чем работал Натан Альбро, и все, чем владела Молли Флетчер.
Из коридора донесся слабый скрип сапог, медленные, осторожные шаги, затем наступила тишина.
Моя рука потянулась к револьверу.
Глава 27
Некоторое время все было тихо. Доски в коридоре скрипели, когда кто-то тяжелый переминался с ноги на ногу. Затем шаги медленно удалились.
Подошла моя очередь банковать. Я знал, что могу не выйти из переделки живым. Никто не застрахован от промаха или ошибки. Но я обязан отдать документы Молли.
Выглянув из номера, я убедился, что коридор пуст, положил револьвер в кобуру и быстро направился к лестнице. В холле сидела пара коммивояжеров, но, занятые разговором, они даже не посмотрели на меня. За конторкой работал новый портье.
Улица погрузилась в прохладную темноту. На станции стоял опоздавший поезд — длинный ряд светящихся окон и пыхтящий паровоз. Из окон домов свет падал на тротуары, где-то на задних дворах закричал осел.
Улица длиной в четыре квартала, три зажженных фонаря, несколько горящих окон. Совсем маленький город.
Горы на горизонте манили меня. Там можно заночевать на густой траве или набросанном лапнике, спокойно лежать, глядя на звезды, и уноситься мыслью в беспредельные дали. Конечно, это не то, что Ма хотела для меня. Она мечтала, чтобы у меня был свой дом и несколько подрастающих малышей. Внуки — вот чего она хотела.
Она может подождать.
Конечно, Эм с годами не молодела. Мы чаще называли маму Эм, чем Ма. Она выросла в холмах Теннесси и прожила хорошую жизнь. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что ей недоставало одного дюйма до шести футов роста.
Правда, была еще Пэкет. По крайней мере, мы так ее называли. Все женщины Сэкеттов отличались высотой и статностью, только Пэкет подкачала, но в проворности и ловкости она никому не уступала. Из винтовки она стреляла лучше своих братьев, когда ей еще не исполнилось и одиннадцати. Половину мяса на стол добывала она. Ребята пахали, складывали сено в стога и занимались любой другой работой, и, если бы Пэкет не стреляла так метко, они по вечерам частенько ложились бы спать, так и не отведав на ужин мяса.
Эм мечтала о внуках. Барнабас, мой старший брат, насколько я знал, до сих пор не ухаживал ни за одной девушкой, хотя, как он вел себя за границей, мне неизвестно.
На другой стороне улицы кто-то двигался, и я остановился. Человек стоял в ночной тени у столба под навесом и был здоров, чертовски здоров.
— Тэлон?
Я узнал Джона Топпа.
— Не ожидал тебя увидеть, Джон. Твой босс уехал.
— Я хотел повременить, Тэлон, дождаться нужного момента. У тебя слишком много друзей, вроде этого старого охотника на бизонов Бэгготта с его «большой пятидесяткой».
— Он крепко мне помог, верно? А я даже не знаю почему.
— У тебя есть друг с деньгами, Тэлон, но у меня теперь тоже есть такой.
Он стоял под навесом, вырисовываясь смутной тенью в сгустившейся тьме. Если начнет выхватывать револьвер, я этого не замечу. Может, он уже держит его в руке… Нет, я бы заметил отблеск света на стали.
— Да, у Хенри водятся денежки.
— Не так много, как у моего нового босса. Только иногда деньги не так уж важны. Все, что мне нужно, — это позаботиться о тебе. И все.
— Вроде как не пыльная работа, а?
— Ну, не знаю. Ты стреляешь достаточно быстро для деревенского парня. Я никогда не задумывался, как стреляю, хотя однажды хотел встретиться один на один с кем-нибудь из Сэкеттов. Говорят, они все хорошо управляются с револьвером.
Что-то всплыло, пришло на ум — то, что все время не давалось. Это почти невероятно, но я припомнил, что у Джона Топпа был пояс, отделанный серебром. Много серебра, индейского серебра.
А вдруг…
— Один из Сэкеттов перед тобой. Моя мать носила фамилию Сэкетт.
Мелькнула мысль. Портис! Это Портис заплатил Бегготту! Теперь я у него в долгу.
Неясный отблеск света. Моя правая рука метнулась вниз, и тут же меня пронзила боль, из-за нее я выхватил револьвер чуть медленнее. Чертов синяк от падения в скалах… Почему он не беспокоил меня раньше? Пуля попала в столб, обдав лицо мелкими деревянными шариками, и я начал стрелять. Джон Топп сделал шаг вперед, его рука с револьвером висела вдоль тела, затем стала подниматься.
— Ты не слишком быстро стреляешь, — сказал он. — Не слишком быстро.
Его револьвер смотрел на меня, он ступил в полосу света, и люди в городе стали открывать двери и осторожно выглядывать из окон. Топп был на расстоянии ширины улицы, и я добавил к прозвучавшим двум выстрелам еще три.
Он снова шагнул вперед.
— Не так уж и быстро, — сказал он. — Я ду… — Он хотел сделать еще шаг, но зашатался и повалился на бок.
Улица замолчала, и на нее стали выходить люди.
Мне сказали, чтобы я уезжал, убирался вон из города. Но вначале я перезарядил револьвер.
Рядом со мной оказался Герман.
— Майло? Как ты?
— Он ждал меня, Герман. Ждал в темноте.
Возле меня столпились люди, кто-то сказал:
— Тэлон, развлекайся в другом месте. Стрельба, убийства — мы устали. Если на рассвете увидим тебя в городе, в течение часа соберем народ и накинем тебе веревочный галстук.
— Не стоит собирать народ. Не я устроил эту стрельбу, а что касается галстуков, то меня устраивают те, которые у меня есть. — Подумав, добавил: — Мне нужно забрать свои вещи и коня, хорошо?
— Хорошо, но только без стрельбы.
— Это все та женщина, — сказал кто-то. — Я слышал, как она наняла Топпа и что ему обещала за это.
— Не важно. Хватит убийств.
У меня заняло немного времени, чтобы собраться. Чемодан Магоффинов я оставил в номере рядом с кроватью для того, кому он понадобится, забрал из конюшни коня и поехал мимо ресторана.
Несмотря на поздний час, в окнах ресторанов еще горел свет. В «Золотой шпоре» тенор пел с ирландским акцентом «Сегодня мы ночуем в старом лагере».
Спешившись, я подошел к дверям. Молли была там, и я передал ей конверт.
— Я только что все прочитал. Похоже, тебе придется разбираться с наследством Натана.
— Знаю. Кажется, я уже готова к этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Я причесался и надел пиджак. При этом в глаза мне бросился конверт Молли, и я решил открыть его. В нем лежало именно то, что я думал, и даже больше.
По завещанию Натана Альбро все его состояние переходило к Молли Флетчер. Там находились также списки акций, ценных бумаг и земельных владений с некоторыми предложениями о продолжении или окончании вложений капитала, а также другие официальные или полуофициальные бумаги. Я положил их обратно в карман. Надо все немедленно передать Молли. В конце концов, что у нее останется без этих документов? Ничего, кроме одной трети грошового ресторанчика.
Вот здесь, в моем кармане, лежало все, над чем работал Натан Альбро, и все, чем владела Молли Флетчер.
Из коридора донесся слабый скрип сапог, медленные, осторожные шаги, затем наступила тишина.
Моя рука потянулась к револьверу.
Глава 27
Некоторое время все было тихо. Доски в коридоре скрипели, когда кто-то тяжелый переминался с ноги на ногу. Затем шаги медленно удалились.
Подошла моя очередь банковать. Я знал, что могу не выйти из переделки живым. Никто не застрахован от промаха или ошибки. Но я обязан отдать документы Молли.
Выглянув из номера, я убедился, что коридор пуст, положил револьвер в кобуру и быстро направился к лестнице. В холле сидела пара коммивояжеров, но, занятые разговором, они даже не посмотрели на меня. За конторкой работал новый портье.
Улица погрузилась в прохладную темноту. На станции стоял опоздавший поезд — длинный ряд светящихся окон и пыхтящий паровоз. Из окон домов свет падал на тротуары, где-то на задних дворах закричал осел.
Улица длиной в четыре квартала, три зажженных фонаря, несколько горящих окон. Совсем маленький город.
Горы на горизонте манили меня. Там можно заночевать на густой траве или набросанном лапнике, спокойно лежать, глядя на звезды, и уноситься мыслью в беспредельные дали. Конечно, это не то, что Ма хотела для меня. Она мечтала, чтобы у меня был свой дом и несколько подрастающих малышей. Внуки — вот чего она хотела.
Она может подождать.
Конечно, Эм с годами не молодела. Мы чаще называли маму Эм, чем Ма. Она выросла в холмах Теннесси и прожила хорошую жизнь. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что ей недоставало одного дюйма до шести футов роста.
Правда, была еще Пэкет. По крайней мере, мы так ее называли. Все женщины Сэкеттов отличались высотой и статностью, только Пэкет подкачала, но в проворности и ловкости она никому не уступала. Из винтовки она стреляла лучше своих братьев, когда ей еще не исполнилось и одиннадцати. Половину мяса на стол добывала она. Ребята пахали, складывали сено в стога и занимались любой другой работой, и, если бы Пэкет не стреляла так метко, они по вечерам частенько ложились бы спать, так и не отведав на ужин мяса.
Эм мечтала о внуках. Барнабас, мой старший брат, насколько я знал, до сих пор не ухаживал ни за одной девушкой, хотя, как он вел себя за границей, мне неизвестно.
На другой стороне улицы кто-то двигался, и я остановился. Человек стоял в ночной тени у столба под навесом и был здоров, чертовски здоров.
— Тэлон?
Я узнал Джона Топпа.
— Не ожидал тебя увидеть, Джон. Твой босс уехал.
— Я хотел повременить, Тэлон, дождаться нужного момента. У тебя слишком много друзей, вроде этого старого охотника на бизонов Бэгготта с его «большой пятидесяткой».
— Он крепко мне помог, верно? А я даже не знаю почему.
— У тебя есть друг с деньгами, Тэлон, но у меня теперь тоже есть такой.
Он стоял под навесом, вырисовываясь смутной тенью в сгустившейся тьме. Если начнет выхватывать револьвер, я этого не замечу. Может, он уже держит его в руке… Нет, я бы заметил отблеск света на стали.
— Да, у Хенри водятся денежки.
— Не так много, как у моего нового босса. Только иногда деньги не так уж важны. Все, что мне нужно, — это позаботиться о тебе. И все.
— Вроде как не пыльная работа, а?
— Ну, не знаю. Ты стреляешь достаточно быстро для деревенского парня. Я никогда не задумывался, как стреляю, хотя однажды хотел встретиться один на один с кем-нибудь из Сэкеттов. Говорят, они все хорошо управляются с револьвером.
Что-то всплыло, пришло на ум — то, что все время не давалось. Это почти невероятно, но я припомнил, что у Джона Топпа был пояс, отделанный серебром. Много серебра, индейского серебра.
А вдруг…
— Один из Сэкеттов перед тобой. Моя мать носила фамилию Сэкетт.
Мелькнула мысль. Портис! Это Портис заплатил Бегготту! Теперь я у него в долгу.
Неясный отблеск света. Моя правая рука метнулась вниз, и тут же меня пронзила боль, из-за нее я выхватил револьвер чуть медленнее. Чертов синяк от падения в скалах… Почему он не беспокоил меня раньше? Пуля попала в столб, обдав лицо мелкими деревянными шариками, и я начал стрелять. Джон Топп сделал шаг вперед, его рука с револьвером висела вдоль тела, затем стала подниматься.
— Ты не слишком быстро стреляешь, — сказал он. — Не слишком быстро.
Его револьвер смотрел на меня, он ступил в полосу света, и люди в городе стали открывать двери и осторожно выглядывать из окон. Топп был на расстоянии ширины улицы, и я добавил к прозвучавшим двум выстрелам еще три.
Он снова шагнул вперед.
— Не так уж и быстро, — сказал он. — Я ду… — Он хотел сделать еще шаг, но зашатался и повалился на бок.
Улица замолчала, и на нее стали выходить люди.
Мне сказали, чтобы я уезжал, убирался вон из города. Но вначале я перезарядил револьвер.
Рядом со мной оказался Герман.
— Майло? Как ты?
— Он ждал меня, Герман. Ждал в темноте.
Возле меня столпились люди, кто-то сказал:
— Тэлон, развлекайся в другом месте. Стрельба, убийства — мы устали. Если на рассвете увидим тебя в городе, в течение часа соберем народ и накинем тебе веревочный галстук.
— Не стоит собирать народ. Не я устроил эту стрельбу, а что касается галстуков, то меня устраивают те, которые у меня есть. — Подумав, добавил: — Мне нужно забрать свои вещи и коня, хорошо?
— Хорошо, но только без стрельбы.
— Это все та женщина, — сказал кто-то. — Я слышал, как она наняла Топпа и что ему обещала за это.
— Не важно. Хватит убийств.
У меня заняло немного времени, чтобы собраться. Чемодан Магоффинов я оставил в номере рядом с кроватью для того, кому он понадобится, забрал из конюшни коня и поехал мимо ресторана.
Несмотря на поздний час, в окнах ресторанов еще горел свет. В «Золотой шпоре» тенор пел с ирландским акцентом «Сегодня мы ночуем в старом лагере».
Спешившись, я подошел к дверям. Молли была там, и я передал ей конверт.
— Я только что все прочитал. Похоже, тебе придется разбираться с наследством Натана.
— Знаю. Кажется, я уже готова к этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53