Спасибо, мистер Тиэйл. Спокойной ночи.
Поднявшись в номер, Маргрита — так она давно сократила свое прежнее имя Маргерита — накинула халат и присела у зеркала, чтобы приготовиться ко сну. Разглядывая себя, она не переставала думать о событиях минувшего дня.
Грита понимала, что красива. За последние несколько лет она то и дело слышала об этом от других, но не придавала этому никакого значения. В той атмосфере, в которой она росла, гораздо больше ценились талант и ум человека, нежели привлекательная внешность.
Она спрашивала себя, зачем приехала сюда. Разве ей плохо жилось за океаном? По правде сказать, да. Во всяком случае, не о такой жизни она мечтала и не такой жизни, как ей казалось, она заслуживала. Она любила театр и отдавалась ему целиком, но все же ей чего-то не хватало, хотелось найти свое место в жизни.
Ей часто приходилось слышать, что легче всего встать на ноги, если отправиться в Америку. Теперь она в этом сомневалась. Да, Дженни Линд имела в Америке грандиозный успех, но у нее, у Гриты, это вряд ли получится. Удачно выступала в Америке и Лотта, которой, благодаря стараниям ее бдительной матери, удалось скопить приличное состояние.
Конечно, одной из причин ее приезда сюда явилось желание осуществить мечту родителей. Они ехали в Калифорнию, чтобы поселиться там навсегда. Но эта мечта так внезапно рухнула в ту страшную ночь.
И вот Грита здесь, если и не в Калифорнии, то совсем близко; она уже почти решила вернуться туда.
Сегодняшний спектакль прошел успешно. Зал ломился от публики, билеты распродали на неделю вперед. Конечно, и зал не очень вместительный, и декорации не совсем удачные. Нужно придумать яркие афиши и пригласить швею, ведь эта идея насчет новых костюмов очень заманчива, пусть даже воплощение ее и будет стоить немалых денег. Публика любит пышные, красочные зрелища.
Грита вспомнила о Ваггонере. Кто он? Почему интересуется ею? В мозгу зашевелились какие-то смутные, ноющие воспоминания, какие-то полузабытые лица и события той ужасной ночи. Она тряхнула головой, чтобы прогнать их. Нет, это немыслимо. Должно быть, совпадение. Тогда почему он преследует ее? И не связан ли он как-то с неудавшимися попытками ограбить ее? Но ведь это случилось в Сан-Франциско. Она погасила свет и направилась к постели, потом остановилась, подошла к окну и выглянула на улицу, освещенную слабо мерцавшими огнями.
Ночная жизнь в салунах еще продолжалась, оттуда доносились музыка и звуки хлопков по игральным столам. Грита почувствовала какой-то прилив возбуждения, какое-то радостное беспокойство. Как хорошо слиться с этой улицей, стать ее частью, как хорошо иметь прииск и своими глазами наблюдать, как добывают из-под земли серебряную руду!
Она отошла от окна, легла в постель и укуталась одеялом. Немного полежав, она повернулась на бок, закрыла глаза, но тут же снова открыла их.
Этот мальчик… Теперь он взрослый мужчина. Тревэллион… Интересно, есть ли у него другое имя? Почему-то все называют его так.
Он приходил на ее спектакль, но даже не попытался увидеться с нею. Вел себя так, словно они совсем чужие. А что с теми деньгами, о которых он когда-то позаботился? Мог хотя бы отчитаться за них.
Прошло уже столько лет, и он, естественно, забыл ее. А с какой стати он должен помнить о ней? Ведь они были детьми. И как глупо с ее стороны чего-то ждать…
В конце концов, он мог жениться! Она взбила подушку. Ну конечно… Что, если он женился?
Тревэллион… Какое звучное имя. Но что такое имя? Само по себе оно ничего не значит до тех пор, пока ты не заставишь его зазвучать. Точно так же и человек представляет собою только то, чем он смог стать в жизни. Но имя Тревэллион все же звучит, потому что многое означает для тех, кто его произносит.
Грита вспомнила про свои акции. Они принадлежат какой-то калифорнийской компании. Быть может, эта компания действует и здесь и она, Грита, уже стала совладелицей какого-то прииска?
Тревэллион пошел домой окольным путем и прежде, чем войти в устье туннеля, проверил, на месте ли нитка, которую он нарочно натянул перед уходом. Нитка оказалась по-прежнему натянутой. Он отпер дверь и вошел в хижину. В печке еще теплились угольки. Подбросив в очаг поленьев и поворошив угли, Вэл присел на край койки, чтобы стянуть сапоги.
До чего же она красивая!.. И замечательная актриса, хотя, быть может, не самая лучшая из всех, кого он видел. Но у нее свой стиль игры, своя манера двигаться по сцене, говорить.
Тревэллион проверил револьвер — он делал это ежедневно перед тем, как лечь спать, — и положил его на стул у изголовья. Сапоги он тоже поставил рядом. Привычка оставлять одежду под рукой появилась у него после землетрясения 1857 года, которое он пережил в стране индейцев племени техачапи.
Ваггонер… Может, пора встретиться с ним один на один? Ведь он входил в ту банду убийц и совсем недавно пытался уничтожить его. А теперь вот следит за ней. Но откуда ему известно, что она была там? Ваггонер и понятия не имел, что в кустах пряталась маленькая девочка.
Вдруг в дверь резко постучали. Тревэллион приподнялся на локте, протянув руку за оружием.
— Кто там?
Это оказался Тэпли.
— Не хотел беспокоить тебя, но, похоже, утром в суде будет разборка. Билл Стюарт привлек к суду одного из дружков Сэма Брауна, и теперь Сэм грозится вышвырнуть всех присяжных из города. Боюсь, Биллу одному не справиться.
— Хорошо, я приду.
Сэм Браун… Только его еще не хватало. Тревэллион повернулся на бок и закрыл глаза. Он хорошо знал Билла Стюарта и не сомневался, что тот не нуждается в чьей-либо помощи, даже если имеет дело с самим Сэмом Брауном.
Глава 39
Утром Тревэллион седлал черного мула, когда явился Тэпли.
— Джим присоединится к нам в городе, а кое-кто из парней уже поехал туда вчера вечером.
— Они что же, хотят учинить то же, что в Генуе?
— Вот именно. Сэм Браун во всю глотку орал, что приведет своих людей и разделается с судом присяжных.
Ледбеттер ждал их возле кондитерской. Он вскочил в седло, и они поскакали из Вирджиния-Сити вниз по склону. Утро выдалось холодное, на ясном небе еще сияли звезды. Дорогой никто не разговаривал, наконец Тэпли первым нарушил молчание:
— А что делать нам, Трев?
— Стюарт сам разберется с Брауном, а если кто-нибудь попробует вмешаться, остановим их. Слепите за толпой.
— Стюарт не робкого десятка, он и самому черту обвинение предъявит, — сказал Ледбеттер. — Ростом выше шести футов и весит около двухсот фунтов. Окончил Йельский университет и сразу попал на прииски Калифорнии, а народ там — сами знаете какой. Когда эта территория станет штатом, он будет лучшим кандидатом на роль сенатора или губернатора.
Когда они подъехали, в здании суда яблоку негде было упасть. Протиснувшись в зал, приятели стали возле стены, у противоположной двери, откуда они могли следить за происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Поднявшись в номер, Маргрита — так она давно сократила свое прежнее имя Маргерита — накинула халат и присела у зеркала, чтобы приготовиться ко сну. Разглядывая себя, она не переставала думать о событиях минувшего дня.
Грита понимала, что красива. За последние несколько лет она то и дело слышала об этом от других, но не придавала этому никакого значения. В той атмосфере, в которой она росла, гораздо больше ценились талант и ум человека, нежели привлекательная внешность.
Она спрашивала себя, зачем приехала сюда. Разве ей плохо жилось за океаном? По правде сказать, да. Во всяком случае, не о такой жизни она мечтала и не такой жизни, как ей казалось, она заслуживала. Она любила театр и отдавалась ему целиком, но все же ей чего-то не хватало, хотелось найти свое место в жизни.
Ей часто приходилось слышать, что легче всего встать на ноги, если отправиться в Америку. Теперь она в этом сомневалась. Да, Дженни Линд имела в Америке грандиозный успех, но у нее, у Гриты, это вряд ли получится. Удачно выступала в Америке и Лотта, которой, благодаря стараниям ее бдительной матери, удалось скопить приличное состояние.
Конечно, одной из причин ее приезда сюда явилось желание осуществить мечту родителей. Они ехали в Калифорнию, чтобы поселиться там навсегда. Но эта мечта так внезапно рухнула в ту страшную ночь.
И вот Грита здесь, если и не в Калифорнии, то совсем близко; она уже почти решила вернуться туда.
Сегодняшний спектакль прошел успешно. Зал ломился от публики, билеты распродали на неделю вперед. Конечно, и зал не очень вместительный, и декорации не совсем удачные. Нужно придумать яркие афиши и пригласить швею, ведь эта идея насчет новых костюмов очень заманчива, пусть даже воплощение ее и будет стоить немалых денег. Публика любит пышные, красочные зрелища.
Грита вспомнила о Ваггонере. Кто он? Почему интересуется ею? В мозгу зашевелились какие-то смутные, ноющие воспоминания, какие-то полузабытые лица и события той ужасной ночи. Она тряхнула головой, чтобы прогнать их. Нет, это немыслимо. Должно быть, совпадение. Тогда почему он преследует ее? И не связан ли он как-то с неудавшимися попытками ограбить ее? Но ведь это случилось в Сан-Франциско. Она погасила свет и направилась к постели, потом остановилась, подошла к окну и выглянула на улицу, освещенную слабо мерцавшими огнями.
Ночная жизнь в салунах еще продолжалась, оттуда доносились музыка и звуки хлопков по игральным столам. Грита почувствовала какой-то прилив возбуждения, какое-то радостное беспокойство. Как хорошо слиться с этой улицей, стать ее частью, как хорошо иметь прииск и своими глазами наблюдать, как добывают из-под земли серебряную руду!
Она отошла от окна, легла в постель и укуталась одеялом. Немного полежав, она повернулась на бок, закрыла глаза, но тут же снова открыла их.
Этот мальчик… Теперь он взрослый мужчина. Тревэллион… Интересно, есть ли у него другое имя? Почему-то все называют его так.
Он приходил на ее спектакль, но даже не попытался увидеться с нею. Вел себя так, словно они совсем чужие. А что с теми деньгами, о которых он когда-то позаботился? Мог хотя бы отчитаться за них.
Прошло уже столько лет, и он, естественно, забыл ее. А с какой стати он должен помнить о ней? Ведь они были детьми. И как глупо с ее стороны чего-то ждать…
В конце концов, он мог жениться! Она взбила подушку. Ну конечно… Что, если он женился?
Тревэллион… Какое звучное имя. Но что такое имя? Само по себе оно ничего не значит до тех пор, пока ты не заставишь его зазвучать. Точно так же и человек представляет собою только то, чем он смог стать в жизни. Но имя Тревэллион все же звучит, потому что многое означает для тех, кто его произносит.
Грита вспомнила про свои акции. Они принадлежат какой-то калифорнийской компании. Быть может, эта компания действует и здесь и она, Грита, уже стала совладелицей какого-то прииска?
Тревэллион пошел домой окольным путем и прежде, чем войти в устье туннеля, проверил, на месте ли нитка, которую он нарочно натянул перед уходом. Нитка оказалась по-прежнему натянутой. Он отпер дверь и вошел в хижину. В печке еще теплились угольки. Подбросив в очаг поленьев и поворошив угли, Вэл присел на край койки, чтобы стянуть сапоги.
До чего же она красивая!.. И замечательная актриса, хотя, быть может, не самая лучшая из всех, кого он видел. Но у нее свой стиль игры, своя манера двигаться по сцене, говорить.
Тревэллион проверил револьвер — он делал это ежедневно перед тем, как лечь спать, — и положил его на стул у изголовья. Сапоги он тоже поставил рядом. Привычка оставлять одежду под рукой появилась у него после землетрясения 1857 года, которое он пережил в стране индейцев племени техачапи.
Ваггонер… Может, пора встретиться с ним один на один? Ведь он входил в ту банду убийц и совсем недавно пытался уничтожить его. А теперь вот следит за ней. Но откуда ему известно, что она была там? Ваггонер и понятия не имел, что в кустах пряталась маленькая девочка.
Вдруг в дверь резко постучали. Тревэллион приподнялся на локте, протянув руку за оружием.
— Кто там?
Это оказался Тэпли.
— Не хотел беспокоить тебя, но, похоже, утром в суде будет разборка. Билл Стюарт привлек к суду одного из дружков Сэма Брауна, и теперь Сэм грозится вышвырнуть всех присяжных из города. Боюсь, Биллу одному не справиться.
— Хорошо, я приду.
Сэм Браун… Только его еще не хватало. Тревэллион повернулся на бок и закрыл глаза. Он хорошо знал Билла Стюарта и не сомневался, что тот не нуждается в чьей-либо помощи, даже если имеет дело с самим Сэмом Брауном.
Глава 39
Утром Тревэллион седлал черного мула, когда явился Тэпли.
— Джим присоединится к нам в городе, а кое-кто из парней уже поехал туда вчера вечером.
— Они что же, хотят учинить то же, что в Генуе?
— Вот именно. Сэм Браун во всю глотку орал, что приведет своих людей и разделается с судом присяжных.
Ледбеттер ждал их возле кондитерской. Он вскочил в седло, и они поскакали из Вирджиния-Сити вниз по склону. Утро выдалось холодное, на ясном небе еще сияли звезды. Дорогой никто не разговаривал, наконец Тэпли первым нарушил молчание:
— А что делать нам, Трев?
— Стюарт сам разберется с Брауном, а если кто-нибудь попробует вмешаться, остановим их. Слепите за толпой.
— Стюарт не робкого десятка, он и самому черту обвинение предъявит, — сказал Ледбеттер. — Ростом выше шести футов и весит около двухсот фунтов. Окончил Йельский университет и сразу попал на прииски Калифорнии, а народ там — сами знаете какой. Когда эта территория станет штатом, он будет лучшим кандидатом на роль сенатора или губернатора.
Когда они подъехали, в здании суда яблоку негде было упасть. Протиснувшись в зал, приятели стали возле стены, у противоположной двери, откуда они могли следить за происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112