– Славные игрушки, – изумленно выдохнула Лекси, продвигаясь по пещерообразному главному трюму «Пайпер Мару».
Гусеничные вездеходы, тяжелое грузоподъемное и землеройное оборудование, сборные убежища, электрогенераторы, гидравлическая аппаратура, снаряжение для суровых климатических условий, кислородные баллоны, пилы и ручные приспособления для земляных работ загромождали просторный трюм. Благодаря отцу Лекси в свои двадцать восемь лет уже успела побывать в большем числе антарктических экспедиций, чем основная масса ученых за всю жизнь, но даже она еще никогда не видела столько дорогостоящего оборудования в одном месте.
Транспортные средства – включая целых десять хагглундов – преобладали, горы упаковочных контейнеров были прикреплены к четырем стенам. Большинство контейнеров было помечено вездесущим «В» «Вейланд индастриз» – тем самым «В», которое Лекси видела на всех трижды проклятых транспортных средствах, комбинезонах и форменных костюмах служащих аэропорта во время своего путешествия к этому ледоколу.
В одном из углов гигантского трюма Лекси заметила импровизированную зону инструктажа. Десятки складных стульев были расставлены в неровный кружок возле сложенного из упаковочных контейнеров подобия помоста. Лекси прикинула, что по трюму шлялось от тридцати до сорока других пассажиров. Все они с восторгом пожирали глазами игрушки экспедиции. Она разделила их на две группы: «ученых», куда входила она сама, и «подсобников», которым предстояло оперировать тяжелым оборудованием. Последнюю группу составлял народ совершенно иной породы, вполне обычной в Антарктике, с которой Лекси, к несчастью, была слишком хорошо знакома.
К центру трюма была приостовлена пара колоссальных транспортных средств, каждое размером приблизительно с восемнадцатиколесный вездеход. Лекси узнала их благодаря опыту своей работы в качестве специалиста-эколога в Научно-исследовательском центре естественного и ускоренного биовосстановления в Национальной лаборатории Окриджа. Это были самообслуживающиеся мобильные буровые станки, оборудованные лабораториями спектрозонального отбора проб, хотя прототипы в НЛОР были далеко не так высокоразвиты, как эти модели. Лекси подошла к машинам, желая получше их разглядеть. Секунду спустя у нее под боком появился Миллер минус чемодан и плюс сухая одежда.
– А тут чертовски модное оборудование, – заметила Лекси, указывая на буровые станки.
Миллер кивнул.
– Интересно, что оно делает?
Прежде чем у Лекси появилась возможность ответить, это сделал кое-кто другой.
– Что ж, – сказал Себастьян де Роса, подступая к ним. – Вот это вот, – он обратил их внимание на целый набор трубок, идущих по боковой части машины, – довольно сложный теплообменник. Отсюда я заключаю, что это какая-то разновидность бурового устройства, основанного на использовании тепла.
Миллер поднял палец.
– Сейчас-сейчас… я сам догадаюсь… вы физик?
– Вообще-то археолог, – сказал Себастьян. – Мы с моим коллегой Томасом заинтересованы во всем, что роет или прокладывает тоннели.
– Тогда загадка еще больше усложняется, – сказал Миллер, явно наслаждаясь каждой минутой необыкновенного приключения. – У нас есть прикладной химик, археолог и специалист по охране окружающей среды. Я даже встретил здесь египтолога. Так что мы все делаем в одной лодке?
Себастьян наморщил лоб.
– Надо думать, один из нас убийца. Разве традиция не такова?
Лекси улыбнулась – впервые со времени своего вынужденного отбытия из Непала. Этот мужчина не мог ее не очаровать. Когда Лекси заметила необычный объект, свисающий с кожаной тесемки у него на шее, она без обиняков спросила:
– А зачем эта крышка от бутылки?
– Это ценная археологическая находка, – без тени иронии ответил профессор.
Миллер тем временем исполнился столь ненасытного любопытства по поводу буровых станков, что взобрался по металлической лесенке и принялся без всякого разрешения их обследовать. Постояв на верху машины, он затем спустился по противоположной стороне. Дверца кабины оказалась не заперта, а потому Миллер запрыгнул за руль и принялся раскачиваться туда-сюда, точно малый ребенок на коне-качалке.
Внезапно Миллера окружила четверка здоровенных мускулистых мужчин в походном обмундировании. Бейджи на форме гласили: Верхейден, Борис, Михаил и Свен. Ни один не улыбался. Вместо этого они мрачно нависли над химиком. Между ними Миллер смотрелся сущим флосстиком для чистки зубов. На щеке у самого здоровенного – Верхейдена – тянулся длинный шрам. Он просунул голову в кабину и оказался нос к носу с Миллером.
– Что, забавно?
Миллер кивнул:
– Мое первое настоящее приключение. Просто не терпится рассказать обо всем этом моим детишкам.
Верхейден осклабился:
– Для тебя, папаша, может и приключение, а вот для нас – работа. Выметайся отсюда в свою деревню, пока ты нас всех на дно не пустил.
Когда Миллер мгновенно не повиновался, Верхейден заорал:
– И не лапай матчасть, не то я тебе глаз на жопу натяну!
Миллер быстро выбрался из кабины, а Лекси только что к ним подошла.
– Классный командный дух, – заметила она.
Верхейден взглянул на Лекси, затем на Максвелла Стаффорда.
– Держите этих Пробирок подальше от оборудования, – прорычал он.
Максвелл Стаффорд вздохнул. Добросовестный организатор, он провел долгую и трудную работу, собирая воедино эту весьма дорогостоящую экспедицию. Меньше всего ему теперь были нужны личностные конфликты, ведущие к оскорбленному самолюбию и впустую растраченной энергии. Предприятие, за которое им предстояло взяться, было слишком важно для всех. Он встал между командами Миллера и Верхейдена.
Тогда Верхейден повернулся спиной к Лекси с Миллером и презрительно осмотрел пеструю коллекцию чересчур образованных, недоразвитых мозгляков, что шатались по трюму и изучали все с таким видом, как будто вглядывались в электронные микроскопы.
– Просто держите долбаных Пробирок подальше от моего оборудования, – снова прорычал он.
На сей раз ремарка Верхейдена вызвала аплодисменты, одобрительный свист и издевательский смех у его людей и части подсобников.
– А при чем тут пробирки? – поинтересовался Миллер.
Лекси скрестила руки на груди.
– Так здесь ученых зовут. Помните того персонажа из «Маппет-шоу»?
Лицо Миллера прояснилось.
– А, Пробирка… он мне вроде как нравился.
– Инструктаж начнется через пять минут, – объявил Макс Стаффорд. – Пожалуйста, рассаживайтесь.
Себастьян де Роса нашел себе место в переднем ряду рядом с импровизированным подиумом. Когда он уселся и закинул ногу за ногу, Томас торопливо прошелся по трюму и устроился рядом с ним.
– Чек Вейланда принят, – сообщил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59