— Почему?
— Он обвиняется в том, что публично угрожал убийством. Поскольку из-за отсутствия истца жалоба не была представлена, вместо него это сделал генеральный прокурор. А это делает защиту безнадежным предприятием. Доказательства этой угрозы записаны на аудио — и видеопленки и будут представлены в суде. Опровергнуть их невозможно. Вы — один из его друзей?
— Насколько мне известно, я его лучший враг!
— Ха-ха-ха! — Глауштрауб так захохотал, что затрясся живот. — Вы пошутили, да?
— Ошибаетесь, Сэм. Я как раз тот, кого он пообещал превратить в скелет.
— Что? — Сэм от неожиданности открыл рот, затем подбежал к столу, порылся в бумагах и нервно спросил: — Ваше имя Дэвид Рейвен?
— Именно так.
Эта новость привела Сэма в полное замешательство. Он снял очки, стукнул ими озабоченно по краю стола, вновь надел и начал их лихорадочно искать среди бумаг.
— Они у вас на носу, — подсказал ему Рейвен.
— Ой, действительно… Какой же я болван! — Он сел, вскочил, вновь сел. — Хорошо, хорошо, мистер Рейвен! Свидетель обвинения!
— А кто вам сказал, что я буду свидетельствовать против него?
— Ну, полагаю, что… Видя, что вы вовремя вернулись, чтобы помочь обвинению… я…
— А если исходить из того, что я не появился?.. Что бы сделало обвинение в этом случае?
— Все равно дало бы ход делу. Видеозаписи достаточно, чтобы подкрепить обвинение.
— Да, но это в том случае, если я свидетельствую против Кайдера. Ну а если предположить, что он всего лишь шутил и я это знал?
— Мистер Рейвен! Не хотите ли вы сказать, что… — руки Глауштрауба от возбуждения начали дрожать. — Это действительно так, как вы сказали?
— Черт побери! Он прекрасно сознавал, что говорил. Кайдер с превеликим удовольствием наблюдал бы, как я медленно умираю, нежась в шелках и поедая виноград…
— В таком случае… почему?.. — Адвокат окончательно запутался.
— Предпочитаю умертвить человека сразу, чем обречь его на медленное гниение в тюрьме в течение многих лет. В конце концов, считаю, что Кайдер не должен страдать только из-за того, что ему не удалось осуществить свои намерения, не так ли? Что вы думаете по этому поводу?
— Кто, я? Абсолютно с вами согласен! Абсолютно! — воскликнул Сэм и недоверчиво добавил: — Вы хотите предстать в качестве свидетеля защиты?
— Нет, лучше какой-нибудь способ полегче.
— Вы можете дать клятву, — предложил адвокат, охваченный любопытной смесью сомнений, подозрений и надежды.
— Годится, Сэм. Где это можно сделать?
Глауштрауб схватил шляпу, водрузил ее на голову, вновь стал искать на столе очки, удостоверился, что они на носу, и потащил за собой посетителя в кабинет двумя этажами ниже.
В кабинете находились четверо довольно толстых людей. С их помощью он составил документ, который Рейвен внимательно прочел и подписал.
— Держи, старина Сэм!
— Это очень благородно с вашей стороны, мистер Рейвен! — Его рука прямо ласкала документ, глаза блестели, а в голове уже складывалась картина суда и тот театральный удар, который он нанесет, когда придет черед защиты. И наступившее затем молчание.
Эта была редкая для него возможность блеснуть. Глауштрауб был просто счастлив.
— Чрезвычайно благородно, должен вам сказать. Мой клиент должным образом оценит ваш жест.
— Именно этого я и хочу, — загадочно ответил Рейвен.
— Можете быть уверены… — Голос Сэма даже прервался от волнения, когда вдруг он осознал, что этот театральный удар может иметь очень хорошую цену. — Простите?
Рейвен объяснил:
— Я хочу, чтобы ваш клиент оценил мой жест. Хочу, чтобы он думал обо мне как о Дедушке Морозе, понятно? Когда банда идиотов начнет бороться друг с другом, нет ничего лучшего, чем благодарность, которая породит разлад в их рядах.
— А-а, да? — Сэм почувствовал, что сегодня утром он ничего не понимает. Он даже подергал себя за уши и ощупал свою голову.
— В этот раз они у вас в руках, — сказал Рейвен и исчез.
Глава 16
Рейвен уже на подходе к дому почувствовал, насколько веет от него миром и покоем. Лайна была дома. Он это знал так же точно, как и она, что он пришел. «Ваша женщина», как осуждающе сказал Торстерн. Между тем их сообщество, хотя и довольно условное, было глубоко нравственным. В других местах и среди других народов уровень падения нравственности был значительно выше.
Остановившись возле ворот, он осмотрел свежую яму рядом с участком.
Подойдя к главному входу, он при помощи телекинеза открыл замок так же, как Чарлз это сделал в замке. Дверь открылась внутрь. Лайна ожидала его в гостиной, сидя в кресле и скрестив длинные руки на груди. Глаза ее сияли от радости.
— Извини, я немного задержался.
Ни поцелуя, ни нежностей. Это были самые ласковые слова, которые он себе позволил.
— Я задержался, чтобы помочь Кайдеру. Перед отлетом я оставил его в надежном месте, но сейчас вижу, что это было излишне. Ситуация очень изменилась.
— В своей основе жизнь никогда не меняется.
— Второстепенные вещи меняются. Я не имел в виду что-нибудь серьезное.
— Серьезные вещи и есть самые важные.
— Ты права, звездные глаза, но я не могу согласиться с тем, что не следует обращать внимания на второстепенные вещи. Мы не хотим, чтобы они попали в лапы денебов… или чтобы уничтожили сами себя.
— Зло за зло. Это был бы наилучший выход… огорчительный, но не разрушительный. Денебы ничего не узнали бы.
— Они никогда не станут более сообразительными, чем сейчас.
— Возможно, — согласилась она. — Но ты посеял семена запрещенной мудрости. Рано или поздно ты будешь вынужден вырвать их с корнем.
— Это что, женская интуиция? — Улыбка тронула его губы. — Мэвис придерживается того же мнения.
— И она права.
— Когда придет время, семена можно будет очистить, не так ли? Ты ведь хорошо это знаешь.
— Конечно. Когда ты будешь готов, я буду вместе с тобой. Куда отправишься ты, туда и я. Однако твое нынешнее вмешательство было некстати и очень опасным.
— Иногда необходимо рисковать. Война уже окончилась. Теоретически человечество сейчас имеет все возможности, чтобы сконцентрироваться на достижении отдаленных целей.
— А почему «теоретически»?
Его лицо стало серьезным:
— Есть небольшая вероятность, что они упустят эту возможность и втянутся в другой конфликт.
— Понимаю, — сказала Лайна и отошла к окну. — Дэвид, если еще возникнет подобный случай, ты опять вмешаешься?
— Нет. Гарантирую, что нет. Новая война будет направлена против нам подобных или тех, кто считает себя таковыми. Поэтому для меня там места нет. Я буду уничтожен без предупреждения.
Подойдя к ней, он обнял ее за талию и сказал:
— Возможно, они и с тобой так же будут обращаться. Тебя это волнует?
— Вовсе нет! Это ведь еще неизвестно.
— Во всяком случае, надеюсь, что этого не произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53