Из них только три «шестерных», минимальных. И ни разу не сел. Каждый раз, когда он был на прикупе, игрались «распасы». Вот это куратор, я понимаю!
Правда, закралось подозрение, не подсобил ли куратору Лысый. Вариант проверили и отвергли. Да и для Студента с его фартом Лысый, что справочник «Секс в вашей жизни» для путаны на пенсии.
Позже слух пророс: студент в церковь регулярно захаживает. Нужному святому свечки ставит.
Не знаю, посещал ли Студент храм божий, но то, что многие наши грешили корыстным отношением к Всевышнему, – это точно.
И меня подмывало. Но как-то совестно было, не по себе. К тому же до сих пор так для себя и не определился: богоугодное ли дело – игра. Конечно, загрязнение душ смертных страстями, суетой навряд ли от бога. Но уверенно ответить «нет» – не рискую. Библия на этот счет – ни слова.
Зато неуверенное «нет» готов отстаивать. Интуитивно чувствую: есть зависимость судьбы держащего в руках колоду от расклада карт.
Конечно, есть незатейливая зависимость: расклад случился не тот, привел к проигрышу – самое время стреляться, но сейчас не о ней.
Есть зависимость позначительнее, понеотвратимей. Потусторонняя.
Погодите снисходительно отмахиваться, дескать, эка невидаль, гадалки с этой зависимости и живут. Зависимость – обратная. Не судьба через расклад сообщает, какой она будет, а карты, тасуясь, меняя положение среди других, программируют судьбу.
Не думаю, что богоугодно вмешиваться в предначертанность.
Надо бы остановиться на драматическом термине «фраерское счастье». Любой шулер знаком с этой неприятной проблемой. В чем смысл ее?
Если профессионал столкнется с фраером в «лобовой» игре, то скорее всего проиграет. Провидение почти всегда на стороне лоха.
Это вполне увязывается с заурядной теорией вероятности. Взять тот же фокус с монетой. Если умудришься десять раз выбросить «орел», можешь не сомневаться: в дальнейшем чаще будет выпадать «решка». Провидение стремится привести результаты в соответствие с теорией вероятности.
«Катала» от игры к игре прет против теории, чего ж рассчитывать, что она, теория, будет за «каталу». Причем чем дальше, тем труднее бороться. Сказывается груз прошлых неравновероятных результатов. Со временем теория вступает в борьбу уже и с мастерством. И пенять не на кого – справедливо. Сколько неприятностей доставила эта справедливость.
Запомнилась одна из игр на Ланжероне.
В клуб этого пляжа проник неказистый игрок. Никакой. И как проник, тоже непонятно. Скорее всего общались с ним из сострадания. Не так уж и общались. Позволяли наблюдать, иногда комментировать... Совершеннейшие альтруисты соглашались на игру с ним. Затурканный, занудный пожилой мужик, заглядывающий в глаза даже самым слабым игрокам.
Однажды и ко мне подступился. В толпе болельщиков я наблюдал за игрой. Он обнаружился рядом. Незаметно подкрался, заискивающе щурясь, спросил:
– Случайно, не играете?.. – И весь съежился от собственной дерзости.
Наши услышали, на миг притихли. Даже те, кто играл, головы повернули. Зануда был из свежих, не знал, что со мной здесь играть не принято. Он всегото меня второй или третий раз видел.
Болельщики обсмаковали непосредственность новичка. Беззлобно, намеками. Так, что тот не понял причину насмешек. Посчитал, похоже, что побрезгую сыграть. Это напрасно. К фраерам я уже давно относился без гонора, с повышенным уважением.
Играли в деберц, нетрадиционную для Ланжерона игру. Не помнил на этом пляже ни одного сильного деберциста. И этого бы не вспомнил. Если бы не его «фраерское счастье».
Не стоит описывать всю игру. Достаточно одного примера.
Сдаю себе пять карт одной масти от туза и туза сбоку. Какой вскроется козырь уже и знать не очень интересно, при такой карте и контролировать его не так уж важно.
Еще как важно!.. Козырь вскрывается в той масти, в которой у затурканного такие же пять карт. И он эту партию выигрывает...
Конфузы такого уровня, пусть не при каждой сдаче, но в каждой партии. Для выигрыша в короткой партии и одного такого достаточно. Насилу выстоял.
Когда играли, наши кольцом обступили, интересно им, по какому рецепту разделывать эту тушку буду.
Когда игра завершилась ничем, завосхищались, подмигивали по-свойски, шушукались:
– Видал, что творит?! – это обо мне.
– Ну, аферюга! Кругом стояли, и ни один не углядел!..
– Это ж надо: и себе, и фраеру – полтинник! Тот – натуральный клоун. Думает, повезло.
– Да, прикормил лоха, хлопнет по полной программе.
– Представляешь, нарваться на такого?..
– Ну, к черту!..
И я не представлял, что можно на такое нарваться. Состояние весьма беспомощное. И гадливое.
Пару дней для страховки выждал. Потом обыграл зануду на все, что у того было. Со злорадством обыграл. Хотя чем мужичок виноват? Не он – его покровитель из меня, самонадеянного невежи, клоуна сделал.
На Ланжероне случай добавил мне веса. Все посчитали, что я – единственный автор сценария.
Разубеждать не стал, но к сведению принял: автор сценария – ты сам, но выправить произведение могут до неузнаваемости.
Похожий случай. Корпорация приняла в разработку того самого сапожника Эдика... Эстетствующего эротомана, любителя секса в майках. Он числился в вечных жертвах. Сильно играющих. Как и в случае со Студентом, трое обрабатывают одного. Только фраер не Студент – прилежный прихожанин, а Эдик
– кормилец. И обыгрывает его не троица невнятных жуликов, из которых только один и имел право на звание шулера, а трио «катал» – корпорация, сыгранная до взаимопонимания на уровне телепатии. (И заодно на уровне радиоволн, потому как «маячили» с помощью радиоустройства.)
К тому же, казалось бы, нам добавился лишний фактор – залог успеха: по ходу игры Эдик по чутьчуть прикладывался к водочке, что для корпорации оказалось приятной неожиданностью. Никогда до этого не наблюдали сапожника хмельным. А тут набрался до того, что приходилось помогать ему деньги в карманы запихивать. Наши деньги. Им выигранные.
И телепатия, и лишний фактор оказались бессильны против «фраерского счастья».
Не помню почему, но сумму при себе мы имели ограниченную... Кажется, математика, хранителя общаковой кассы, выдернули неожиданно прямо из института. Сколько при себе оказалось, тем и пришлось обходиться.
Играем.
И начинается... Как с тем занудой на пляже.
Делаю себе «каре» семерок. Казалось бы, фантастическая комбинация...
В фильмах о шулерах сценаристы повадились сталкивать «каре» тузов с «флешь рояль». Дурной тон. В жизни любая «карешка» – большая редкость.
Как-то на пляже в игре со своими, клубными, организовал встречу: у меня «каре» восьмерок, у остальных «фул макс» да «тройки». Приличный банк взял. Наши долго успокоиться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Правда, закралось подозрение, не подсобил ли куратору Лысый. Вариант проверили и отвергли. Да и для Студента с его фартом Лысый, что справочник «Секс в вашей жизни» для путаны на пенсии.
Позже слух пророс: студент в церковь регулярно захаживает. Нужному святому свечки ставит.
Не знаю, посещал ли Студент храм божий, но то, что многие наши грешили корыстным отношением к Всевышнему, – это точно.
И меня подмывало. Но как-то совестно было, не по себе. К тому же до сих пор так для себя и не определился: богоугодное ли дело – игра. Конечно, загрязнение душ смертных страстями, суетой навряд ли от бога. Но уверенно ответить «нет» – не рискую. Библия на этот счет – ни слова.
Зато неуверенное «нет» готов отстаивать. Интуитивно чувствую: есть зависимость судьбы держащего в руках колоду от расклада карт.
Конечно, есть незатейливая зависимость: расклад случился не тот, привел к проигрышу – самое время стреляться, но сейчас не о ней.
Есть зависимость позначительнее, понеотвратимей. Потусторонняя.
Погодите снисходительно отмахиваться, дескать, эка невидаль, гадалки с этой зависимости и живут. Зависимость – обратная. Не судьба через расклад сообщает, какой она будет, а карты, тасуясь, меняя положение среди других, программируют судьбу.
Не думаю, что богоугодно вмешиваться в предначертанность.
Надо бы остановиться на драматическом термине «фраерское счастье». Любой шулер знаком с этой неприятной проблемой. В чем смысл ее?
Если профессионал столкнется с фраером в «лобовой» игре, то скорее всего проиграет. Провидение почти всегда на стороне лоха.
Это вполне увязывается с заурядной теорией вероятности. Взять тот же фокус с монетой. Если умудришься десять раз выбросить «орел», можешь не сомневаться: в дальнейшем чаще будет выпадать «решка». Провидение стремится привести результаты в соответствие с теорией вероятности.
«Катала» от игры к игре прет против теории, чего ж рассчитывать, что она, теория, будет за «каталу». Причем чем дальше, тем труднее бороться. Сказывается груз прошлых неравновероятных результатов. Со временем теория вступает в борьбу уже и с мастерством. И пенять не на кого – справедливо. Сколько неприятностей доставила эта справедливость.
Запомнилась одна из игр на Ланжероне.
В клуб этого пляжа проник неказистый игрок. Никакой. И как проник, тоже непонятно. Скорее всего общались с ним из сострадания. Не так уж и общались. Позволяли наблюдать, иногда комментировать... Совершеннейшие альтруисты соглашались на игру с ним. Затурканный, занудный пожилой мужик, заглядывающий в глаза даже самым слабым игрокам.
Однажды и ко мне подступился. В толпе болельщиков я наблюдал за игрой. Он обнаружился рядом. Незаметно подкрался, заискивающе щурясь, спросил:
– Случайно, не играете?.. – И весь съежился от собственной дерзости.
Наши услышали, на миг притихли. Даже те, кто играл, головы повернули. Зануда был из свежих, не знал, что со мной здесь играть не принято. Он всегото меня второй или третий раз видел.
Болельщики обсмаковали непосредственность новичка. Беззлобно, намеками. Так, что тот не понял причину насмешек. Посчитал, похоже, что побрезгую сыграть. Это напрасно. К фраерам я уже давно относился без гонора, с повышенным уважением.
Играли в деберц, нетрадиционную для Ланжерона игру. Не помнил на этом пляже ни одного сильного деберциста. И этого бы не вспомнил. Если бы не его «фраерское счастье».
Не стоит описывать всю игру. Достаточно одного примера.
Сдаю себе пять карт одной масти от туза и туза сбоку. Какой вскроется козырь уже и знать не очень интересно, при такой карте и контролировать его не так уж важно.
Еще как важно!.. Козырь вскрывается в той масти, в которой у затурканного такие же пять карт. И он эту партию выигрывает...
Конфузы такого уровня, пусть не при каждой сдаче, но в каждой партии. Для выигрыша в короткой партии и одного такого достаточно. Насилу выстоял.
Когда играли, наши кольцом обступили, интересно им, по какому рецепту разделывать эту тушку буду.
Когда игра завершилась ничем, завосхищались, подмигивали по-свойски, шушукались:
– Видал, что творит?! – это обо мне.
– Ну, аферюга! Кругом стояли, и ни один не углядел!..
– Это ж надо: и себе, и фраеру – полтинник! Тот – натуральный клоун. Думает, повезло.
– Да, прикормил лоха, хлопнет по полной программе.
– Представляешь, нарваться на такого?..
– Ну, к черту!..
И я не представлял, что можно на такое нарваться. Состояние весьма беспомощное. И гадливое.
Пару дней для страховки выждал. Потом обыграл зануду на все, что у того было. Со злорадством обыграл. Хотя чем мужичок виноват? Не он – его покровитель из меня, самонадеянного невежи, клоуна сделал.
На Ланжероне случай добавил мне веса. Все посчитали, что я – единственный автор сценария.
Разубеждать не стал, но к сведению принял: автор сценария – ты сам, но выправить произведение могут до неузнаваемости.
Похожий случай. Корпорация приняла в разработку того самого сапожника Эдика... Эстетствующего эротомана, любителя секса в майках. Он числился в вечных жертвах. Сильно играющих. Как и в случае со Студентом, трое обрабатывают одного. Только фраер не Студент – прилежный прихожанин, а Эдик
– кормилец. И обыгрывает его не троица невнятных жуликов, из которых только один и имел право на звание шулера, а трио «катал» – корпорация, сыгранная до взаимопонимания на уровне телепатии. (И заодно на уровне радиоволн, потому как «маячили» с помощью радиоустройства.)
К тому же, казалось бы, нам добавился лишний фактор – залог успеха: по ходу игры Эдик по чутьчуть прикладывался к водочке, что для корпорации оказалось приятной неожиданностью. Никогда до этого не наблюдали сапожника хмельным. А тут набрался до того, что приходилось помогать ему деньги в карманы запихивать. Наши деньги. Им выигранные.
И телепатия, и лишний фактор оказались бессильны против «фраерского счастья».
Не помню почему, но сумму при себе мы имели ограниченную... Кажется, математика, хранителя общаковой кассы, выдернули неожиданно прямо из института. Сколько при себе оказалось, тем и пришлось обходиться.
Играем.
И начинается... Как с тем занудой на пляже.
Делаю себе «каре» семерок. Казалось бы, фантастическая комбинация...
В фильмах о шулерах сценаристы повадились сталкивать «каре» тузов с «флешь рояль». Дурной тон. В жизни любая «карешка» – большая редкость.
Как-то на пляже в игре со своими, клубными, организовал встречу: у меня «каре» восьмерок, у остальных «фул макс» да «тройки». Приличный банк взял. Наши долго успокоиться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72