Корабельный сигнальщик передал сообщения одному торговцу. Сегодня днем «Серебряный вестник» прибыл сюда, и мой человек заверил меня, что сообщения получены и ответ не замедлит быть.
– Приятно слышать, – тихо сказала она.
Он внезапно повернулся, глаза его задержались на изумруде, висящем у нее на груди. Ни слова не сказав, он поклонился.
– Миледи, не угодно ли отужинать?
Она направилась к столу, и он быстро оказался позади нее, пододвинув ей стул. Прежде чем сесть самому, он наполнил ее бокал. Свечи мягко сияли между ними, комнату наполняли краски заката и прохлада вечернего бриза.
– Вы позволите, миледи? – спросил он.
Скай кивнула, откидываясь на спинку кресла. Пока он клал еду на ее тарелку, она смотрела на его темную голову, на красивое грустное лицо. В конце концов, он поймал ее взгляд. Она вспыхнула, схватила свой бокал.
– Что теперь, миледи? – едко спросил он.
Скай нехотя усмехнулась:
– Что вы за пират, сэр? Я сижу перед вами невредимая, на мне драгоценности. – Она наклонилась вперед, ткнув пальцем в изумруд. – Вот эта вещица стоит небольшого состояния, сэр Серебряный Ястреб. Я уверена, вы это знаете.
– Возможно, леди, я получу небольшое состояние, вернув вас в целости и сохранности.
– Возможно, – пробормотала она, не переставая улыбаться. Он тихо выругался и отбросил ложку, которую держал в руках.
– Леди, я доведен до крайности! Теперь меня не остановит обычная выпивка, и ужин не утолит моего голода.
Скай взяла вилку, равнодушно потыкала еду на своей тарелке. Она не хотела есть, но отведала нежной рыбы, тушеной моркови и картофеля, сладких жареных бананов.
Ястреб наблюдал за ней, продолжая хмуриться, губы его были сердито сжаты.
– Он прибудет сюда? – спросила она. – Лорд Камерон?
– Да.
– Он будет чувствовать себя в безопасности?
– Он знает, что будет в безопасности.
Она отодвинула тарелку, он тут же наклонился к ней.
– В чем дело, миледи? – хрипло сказал он. – Что вы возомнили о себе? Благородное происхождение наградило вас спесивым презрением, которое вы распространяете на всех окружающих? Да, я пират, но вы пренебрежительно относитесь к члену вашего собственного клана, человеку, который готов переплыть бушующее море из-за нерасположенной к нему невесты!
Скай тотчас вспылила, ее первым побуждением было дать ему пощечину. Но вместо этого она лишь улыбнулась, водя пальчиком по ободку серебряного кубка.
– Я сама себе хозяйка, сэр, в этом все дело.
Он откинулся на спинку кресла и прищурился.
– Что это означает, леди?
– Я… я наделена собственным умом, сэр. Моя мать… – она нервно сглотнула, – моя мать умерла, когда я была совсем юной, и я стала мешать отцу. Он отослал меня в школу в Лондон и не позаботился рассказать об обещании, данном при моем рождении.
– Стало быть, это обещание не имеет к вам отношения?
– Нет.
– И вы не склонны выказывать почтение отцу?
– Только не в этом. – Она отставила свой бокал и серьезно проговорила: – Некоторые думают, что дочери созданы невольницами, для того чтобы выставлять их на торги.
Его глаза затуманились.
– Вероятно, он заботится о вашем будущем.
– Он так мало обо мне знает. – Она вдруг опустила голову.
– О том, как вы боитесь темноты?
Ее голова дернулась вверх, как у марионетки.
– Я не намерена обсуждать это с вами.
– Почему? А если я смогу помочь?
– Помочь?!
Он пожал плечами, сделал глоток вина.
– Он мой родственник, хоть и дальний. Порядочный, сдержанный человек. Он плывет сюда за вами. Он не людоед.
Она улыбнулась, потрогала свою подвеску.
– А вы людоед?
– Не испытывайте меня, – строго предупредил он.
– Я испытывала вас снова и снова, – тихо сказала она. – Вы оправданы, сэр, за отсутствием доказательств.
– Неужели? Леди, прошу вас, мои нервы не выдерживают. Обещаю вам еще раз: я не оставлю у вас сомнений по поводу моей истинной сути.
Она ничего не ответила, загадочно улыбаясь. Он перегнулся через стол, схватил ее бокал и опустил его на стол, чуть звякнув.
– Я полагаю, вы выпили достаточно. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Я задремала в ванне потому, что там было приятно, а не потому, что опьянела.
– Значит, вот как?
– Да.
Он некоторое время недоверчиво смотрел на нее, положив руки на стол.
– И теперь вы в здравом уме и трезвой памяти?
– Да, сэр.
Он встал, помог ей подняться из-за стола и притянул к себе. Она должна сопротивляться! Но какая-то истома обволакивала ее вместе с тихим дыханием бриза. Шторы чуть колыхались, и нежные ароматы тропической ночи окружали их. Взошла луна, огненные краски заката уступили место сумеркам, а потом и темноте. Свечи горели спокойно и неярко.
– Бегите! – прошептал он. – Бегите прочь, воспользуйтесь темнотой, так как здесь вам грозит еще большая опасность. – Он схватил ее руку и прижал к своей груди. – Послушайте, как бьется сердце, леди! Бойтесь бури, ибо я подобен человеку, давно проклятому. Не успокаивайтесь в моем присутствии, не полагайтесь на мою справедливость или честь. По моим законам вам следует сейчас же лечь со мной. Бегите же от меня, леди, да поскорее.
Честное предупреждение… Ее ладонь и пальцы ощущали прерывистый пульс и вибрирующий вал живого огня. Они были так тесно прижаты друг к другу, что лихорадочный жар охватил все ее тело, ввергнув в состояние такой слабости и замешательства, до которого не мог бы довести самый крепкий напиток. Она хотела его. Как бы это ни было постыдно, отвратительно и запретно, она его хотела. Ее душа не отторгла подобного чувства, а значит, она не настоящая леди. Ну и пусть! Он стал ее путеводной звездой. Общество и его правила не подходят ее охваченной бурей душе. Сейчас имели значение лишь земля и небо, бриз, изначальная власть мужчины.
Она приоткрыла губы, чтобы шепнуть – что? Ведь избавление могло прийти к ней в любой день, благословенное избавление – ее дом, безопасность. Супруг, человек из знати, ее нареченный, который предоставит ей достойное место в обществе, красивый дом, богатство, слуг, все, чего она пожелает.
Нет, она в безопасности – здесь, а счастье быть в объятиях такого мужчины стоит всех богатств…
– Уходите! Немедленно уходите! – прорычал он.
Она отпрянула. Широко открыв глаза, смотрела она на него, думая о том, как много могла бы сказать ему, но нет тех слов, что выразили бы ее чувства. Если она останется, она будет проклята. Она бросилась в коридор, потом остановилась, мучительно задыхаясь.
Она решила больше не раздумывать, не вспоминать о том, что утро может принести с собой сожаления. Она вернулась к двери и снова заглянула в комнату.
Он опять стоял у окна: высокий и молчаливый, устрашающий, в черной шелковой рубашке и панталонах и неотразимый в лунном сиянии. Она, наверное, издала какой-то слабый звук, или он почувствовал, что она здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89