– Нет. Я не знаю, кто убил Памелу, но мне хотелось бы знать.
– Тогда к чему вы клоните?
– Я хочу сказать, что Линдсей меня недолюбливает. Ей хочется кого-нибудь обвинить в смерти Памелы, и она выбрала меня.
– Вас выбрали все, мистер Ренар. Вы и есть первый подозреваемый.
– Подходящий подозреваемый, – поправил он Анни.
– А что в этом странного? Вы преследовали Памелу, у вас были мотив, средства и возможность, но не было алиби в ночь преступления.
– Я был в Лафайетте…
– Да-да, в магазине, который уже закрылся к тому моменту, когда вы оказались на торговой улице. Что ж, не повезло, бывает. Если бы магазин работал, у вас оказались бы свидетели, чтобы подтвердить вашу историю.
Ренар невозмутимо смотрел на нее, а когда заговорил, голос его звучал спокойно:
– Я шел туда за покупками, а не за алиби.
– Можете избавить меня от подробностей, – прервала его Анни, – я и так все помню. В пять сорок Линдсей Фолкнер уходила из офиса и заметила, что ваша машина все еще стоит на стоянке. У Памелы сидели клиенты, они должны были подписать документы. В восемь десять вы остановились у магазина «Хобби» Хиберта и кое-что купили. В числе ваших покупок были и лезвия для рабочего ножа.
– Для тех, кто создает кукольные домики, это необходимый инструмент.
– Клиенты ушли из офиса Памелы в восемь двадцать. Они последними видели ее живой, если не считать убийцы. Тем временем в магазине не оказалось всего того, что вам было нужно, поэтому вы отправились в Лафайетт. А на обратном пути, по вашим словам, у вас по неизвестной причине сломалась машина, и вы просидели два часа на проселочной дороге, пока вам не помогла какая-то добрая душа, которая, кстати, так и не дала о себе знать. Вы заявили, что приехали домой около полуночи, но никто не смог этого подтвердить, потому что ваша мать отправилась в Богалусу навестить сестру. Такова ваша версия.
– Это правда.
– Судмедэксперт определил время смерти Памелы. Это полночь плюс-минус минуты, а погибла она всего в нескольких милях от вашего дома.
– Я не убивал ее.
– Вы не могли отделаться от мыслей о ней.
– Я просто потерял голову, – признался Ренар, медленно вставая. Он подошел к маленькому холодильнику и достал две бутылки минеральной воды. – Мне бы очень хотелось, чтобы Памела ответила мне тем же, но этого не случилось, и я смирился. – Он поставил бутылки на стол, пододвинув одну из них к Анни. – А муж Памелы был одержим ею не меньше меня. Мне кажется, она его боялась. Памела говорила мне, что не отважится встречаться с другим мужчиной, пока развод не будет окончательно оформлен.
«Удобный предлог, чтобы отшить надоедливого ухажера», – подумала Анни, но это могло быть и правдой. Все знали, что Донни Бишон не хотел развода. Линдсей Фолкнер призналась, что считала именно Донни тем человеком, который преследовал Памелу. Повсюду шептались о сражении супругов за право опеки над Джози, хотя, судя по всему, у Донни не было никаких шансов выиграть.
– Но это могло быть и всего лишь предлогом, – тихо сказал Ренар. – Мне кажется, Памела все-таки с кем-то встречалась, правда недолго.
– Почему вы так думаете?
Если Ренар что-то знает, то, следовательно, он шпионил за Памелой. Если Маркус Ренар признает, что преследовал Памелу Бишон, и расскажет, что видел ее с другим мужчиной, это только ухудшит его положение – появляется новый мотив. Ревность. Памела променяла его на другого.
Анни встала из-за стола.
– Я услышала много любопытного, благодарю. Памелу пытал, а потом убил либо ее бывший муж, с которым она еще не оформила развод, либо тайная лесбиянка Линдсей Фолкнер, либо таинственный любовник, которого вы не можете назвать. Вы всего лишь жертва преступного заговора. Неважно, что у вас были мотив, средства и возможность, да и ваше алиби никуда не годится. И не имеет значения, что детективы нашли кольцо Памелы у вас в доме.
Ренар тоже встал и заковылял за ней к двери.
– Почему вы все время говорите о моей одержимости? Фуркейд тоже одержим этим делом. Он подложил кольцо. Он проделывал такое и раньше. У него та еще биография. А вот у меня чистая совесть. Я никому никогда не причинял боли. Поверьте, я не делал этого.
– Почему я должна вам верить? Поставим вопрос иначе. Почему вы так хотите убедить меня? Вы свободны. У окружного прокурора против вас ничего нет.
– Пока нет. Сколько времени понадобится Стоуксу или Фуркейду, чтобы сфабриковать новые доказательства? Я ни в чем не виноват. Но моя репутация загублена. Они не успокоятся, пока не доберутся до меня так или иначе. Кто-то должен докопаться до правды, Анни, и пока только вы одна что-то делаете.
– Я работаю, – холодно подтвердила Анни, – но не могу гарантировать, что вам понравится результат моей работы.
Маркус придержал для нее дверь и смотрел ей вслед, пока она спускалась по лестнице и выходила из здания. Ее походка была легкой и стремительной. Она была свободнее Памелы в жестах. Свободолюбивая сестра Памелы, родственная душа. Эта мысль придала ему уверенности. Цепь не прервалась.
Его сердце принадлежало Памеле, но Анни освободит его. Маркус Ренар в этом не сомневался.
ГЛАВА 17
Фирма по продаже недвижимости «Байу риэлти» была уже закрыта, когда Анни подошла к парадному входу. А жаль. Ей так хотелось увидеть выражение лица Линдсей Фолкнер в тот момент, когда она расскажет этой высокомерной даме, что Маркус Ренар считает ее лесбиянкой.
А если это правда? Хотя мотивом для убийства это все равно не стало. Женщины не убивают женщин так, как расправились с Памелой Бишон.
Анни перешла улицу, села в джип и, поворачивая ключ в замке зажигания, еще раз взглянула на здание. Ренар стоял у окна на втором этаже и смотрел на нее. Она отвернулась и тронула машину с места. Ее джип помчался на другой конец города.
Донни Бишон с бутылкой пива в руке наблюдал за работой, сидя в конторке большого ангара. Донни так хотел порадовать свою девочку, воплотив ее фантазию в жизнь. Донни ни в чем не мог отказать дочери, и поэтому рабочие сейчас создавали платформу для карнавала на Марди-Гра. Он представлял себе, как Джози будет проводить с ним много часов, пока грузовая платформа станет превращаться в сказочное сооружение. Но Белла Дэвидсон увезла малышку на озеро Чарльза на целый день, чтобы, как она выразилась, «сменить обстановку».
– Чтобы держать ее подальше от меня, – со злобой пробормотал Донни себе под нос.
Он опрокинул бутылку и сразу же понял, что она пуста. Донни нахмурился и швырнул ее в бочку, где она присоединилась к своим давно опустевшим подружкам. Звон разбитого стекла был слышен даже сквозь грохот музыки кантри, доносящийся из радиоприемника. Кое-кто из рабочих обернулся и взглянул на него, но никто не произнес ни слова.
Отношение окружающих к нему очень изменилось после гибели Памелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122