Он понимал, что его горячий характер может только испортить дело, и стоило ему взглянуть на Уилла, как взор застилала красная пелена. С самого своего рождения он любил ранчо, трудился на его благо, глотку готов был за него перегрызть любому, а Уилл был способен лишить Джея Ди его родного гнезда.
Опершись о стену конюшни, Уилл пил воду из шланга. За завтраком он ничего не ел, ограничившись чашкой кофе, которую выпил в полном молчании, прислонившись спиной к кухонному буфету. Зеркальные солнечные очки скрывали его глаза, должно быть, красные после бессонной ночи. Сейчас же Уилл снял очки и плескал себе в лицо лившуюся из шланга ледяную воду.
Весь день они провели, заканчивая прививки и прочие мелкие приготовления к выгону молодняка и скота на летние пастбища. Как обычно, загон представлял собой море грязи, взбитой ногами многопудовых животных. Джей Ди был по пояс испачкан навозом. Он чувствовал, как навозные капли засыхают на лице и шее. Оторвавшись от ограды, Джей Ди направился к водопроводному крану.
Уилл передал брату шланг и, водрузив солнцезащитные очки на место и откинув с лица прядь темных волос, повернулся профилем к солнцу. Он выглядел кинозвездой, принимающей солнечные ванны. Прямо Том Круз, приехавший на денек из Голливуда сыграть в новом фильме роль ковбоя. Аналогия лишь подогрела раздражение Джея Ди. Чтобы несколько охладиться, он, низко наклонившись, подставил шею и голову под струю ледяной воды. Джей Ди закрыл кран и медленно выпрямился.
- Нам нужно поговорить, - тихо произнес он.
Уилл, взглянул на него поверх приспущенных на носу очков. Не было ни его знаменитой усмешки, ни шуточек, ни ямочек: на гладких щеках.
- А точнее, Джей Ди? Ты хочешь поговорить со мной или же сказать мне?
- Нам нужно поговорить о Саманте.
Уилл покачал головой и, отвернувшись, посмотрел на луг, где псы, резвясь, принялись гоняться друг за другом.
- Я не хочу об этом говорить.
- Я тоже.
На этот раз на лице Уилла появилась-таки усмешка, острая и кривая, как ятаган.
- Значит, замнем.
- И притворимся, что все в порядке? Мы не должны обращать на это внимания, потому что ты не желаешь ничего предпринимать? - Пытаясь сдержать негодование, Джей Ди покачал головой, в то время как больше всего на свете ему хотелось вцепиться обеими руками в горло брата и душить, пока у того глаза не повылезают из орбит. - Ты хотя бы представляешь себе, насколько серьезно может обернуться… это ее общение с компанией Брайса? Неужели тебе все настолько безразлично, Уилл?
- Нет, не безразлично, - усмехнулся Уилл. - Она - моя жена. Что, как ты думаешь, я должен при этом чувствовать?
- Не представляю. Ты ведешь себя так, точно тебе наплевать на то, что делает Саманта. Каждый вечер ходишь в «Проклятые и забытые», стараешься подцепить каждую проходящую мимо юбку. Могу ли я после этого считать, что твое сердце разбито?
- Ты ничего не понимаешь, - с горечью произнес Уилл и направился через двор к пикапу.
Джей Ди схватил брата за руку и развернул к себе.
- Не пытайся разыгрывать передо мной сцены! - прорычал он, осуждающе ткнув указательным пальцем в лицо Уиллу. - Ты здесь не невинная жертва - ты чертовски виноват! Ты женился на этой девушке, а потом бросил ее! Теперь она может взять нас за глотку, и при этом ты только и заботишься, как бы напиться да потанцевать!
- А что я, по-твоему, должен делать?
- Верни Саманту! Подумай о своей ответственности. Поступи хоть раз по-мужски.
- Зачем? - усмехнулся Уилл, чувствуя, как его собственная раздражительность погружается в какую-то вязкую трясину боли и непонимания. - Зачем? Одной твоей мужественности хватит на весь долбаный штат Монтана. Я никогда ничего не значил в твоих глазах, так чего же мне теперь беспокоиться?
- Господи! Да разве речь о тебе? Уилл, я говорю о нашей жизни здесь!
- Ах, о нашей жизни здесь! - взорвался в ответ Уилл. - А что, последние двадцать восемь лет ты о ней не заботился?
Джей Ди отступил и поднял руки вверх, словно пытаясь отмахнуться от всего сказанного.
- Это невообразимо! - пробормотал он скорее себе, чем Уиллу. - Мы можем потерять ранчо! Ты хочешь всего лишь утопить свое горе в виски, и все только потому, что родился вторым! Боже правый, неужели в тебе нет ни капли гордости?
- Нет, - потрясенный открывшейся правдой, тихо промолвил Уилл. - Не знаю.
Он направился к пикапу, и на этот раз Джей Ди не стал удерживать брата.
Мир, который Джей Ди всегда почитал своим, всегда любил, теперь висел на ниточке, колеблемой легким дуновением ветерка.
Глава 16
Сидя на покрытой стеклом крышке стола, Мэри смотрела вниз, на долину, погруженную в мягкие, бархатные тона угасающего заката. Она сидела вот так же, и когда садилось солнце: созерцала раскинувшийся перед ней пейзаж, размышляла, а пальцы почти непроизвольно перебирали струны старой гитары.
Куин не поверил Мэри. Ну и что? Люси мертва. Смерть - это навсегда. Ничто уже не вернет Люси. Если кто-то убил Люси, потому что она его шантажировала, не конец ли это всей истории? Нет больше Люси - нет и шантажа. Коней заговору. Мэри ничего не знает о махинациях Люси. И не хочет знать.
Но что, если Люси убил Кендал Мортон? Он все еще на свободе.
А если Люси убил Дел? У него есть мотив, средства, возможность. Видит Бог, у Дела достанет темперамента, чтобы убить.
Ах, Дел!
Ах, Джей Ди…
Он любит своего дядю. Он защищает свою семью. Угловатый рыцарь на большом гнедом ковбойском скакуне. Защитник своего королевства. Последний мужчина чести. Такой грубый, такой непробиваемый. Такой беззащитный.
Глупо, Мэрили: в нем гораздо больше твердости, чем мякости.
Мэри не понимала, почему она вообще о нем думает. Рафферти не хотел, чтобы она жила в здешних местах. Он хотел ее только в постели. Мэри нравилось думать о том, что она оказалась достаточно раскрепощенной, чтобы связаться с мужчиной подобного типа. Ей нравилось думать, что до встречи с Рафферти она вполне могла стать монашенкой.
Мэри убрала за ухо выбившуюся прядь и начала новую песню и новую цепочку мыслей.
Старую цепочку мыслей.
Куин не поверил Мэри. Странные разрозненные фрагменты фактов и подозрений, собранные ею за прошедшую неделю, не добавили ничего нового к позиции ознакомившегося с ними шерифа. Мэри чувствовала себя так, словно она смотрит на абстрактную картину, и только ей за, казалось бы, беспорядочным набором красочных мазков видна на ней зебра. Мэри все более и более четко различала линии, которые становились жирнее, отчетливее, в то время как прочим зрителям они казались набором не связанных между собой следов кисти.
Ушибы, царапины, сломанные кости. Пометки из краткого отчета коронера в сотый раз за день вспыхивали в мозгу у Мэри. Прочитав отчет в первый раз, она отложила в памяти все эти детали, но теперь они настойчиво, не давая покоя, лезли наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120