Она засмеялась, соскочила с подоконника и, повернувшись к нему спиной, выглянула из окна.
– Ну конечно, я не могу дождаться этого момента. Уверена, что и они ждут этого с нетерпением. У них ведь всего пятеро собственных детей.
– Они не хотят видеть тебя в своем доме? – спросил он, нахмурясь. Это так похоже на Джулию – заставить его почувствовать себя виноватым, дать понять ему, что он вел себя невежливо и не по-джентльменски и что она нежеланный гость и в его семье тоже.
– Ты ждешь, что я признаю это? – спросила она, бросая на кузена взгляд из-за плеча. – Что мне делать? Смиренно плакать, чтобы вызвать твою жалость, Дэниел? Но это было бы низко с моей стороны. В действительности, я – в завидном положении. Для пяти джентльменов я – ключ к обладанию большим и процветающим имением. Целый месяц я буду забавляться ухаживаниями пяти мужчин, прежде чем выберу одного из них и преподнесу ему себя и Примроуз – не важно, в каком порядке. О, пардон, их ведь четверо?
Он вдруг понял, как глупо было испытать всплеск жалости к ней и позволить этой вздорной девице собой манипулировать.
– Значит, ты не воспользуешься моими советами? – спросил граф.
– Это были не советы, Дэниел, – презрительно процедила она. – Если я последую им, то к концу месяца останусь без мужа и без дома. Как ты глуп! Я прожила здесь большую часть жизни и люблю это место. У меня есть шанс сохранить его на всю жизнь.
Хороший шанс. Я не дам ему ускользнуть из моих рук.
К концу месяца я буду помолвлена – возможно, с Фредди. Возможно, с Малькольмом. Или с Гасси, или Лесом. А может быть, и с тобой. – Она тихо прыснула от смеха. – Если ты считаешь, что я испорчу жизнь одному из твоих кузенов, Дэниел, ты проявишь исключительную галантность и сам женишься на мне.
– Скорее в аду начнется снегопад! – в ужасе воскликнул граф.
Джулия засмеялась.
– Извини меня, – сказала она, делая шаг вперед, – но я хочу положить конец этому приятному свиданию. Комната слишком мала для нас двоих.
Он дал понять кузине, что она может остаться, и сухо поклонился.
– Это не лишено смысла, – произнес он. – Но поскольку ты оказалась здесь первой, я оставляю сад тебе. Никто не упрекнет меня в недостатке галантности.
* * *
Дэниел покинул комнату, подавив желание громко хлопнуть дверью. Ему было жарко. Он сцепился с ней, словно уличный мальчишка. Он позволил себе опуститься до ее уровня, ввязавшись в эту глупую ссору. И главное, он не знал причины. Он не мог понять, почему один вид ее, даже мысль о ней, заставляли его ощетиниваться.
Граф вышел из дома через боковую дверь и направился к конюшне. Он ведь не видел Джулию целых шесть лет! Неужели он так не любил ее все те летние месяцы, что проводил в Примроуз-Парке? Но как это могло случиться? Она была тогда девчонкой. Восьмилетняя разница в возрасте была в те годы гораздо заметнее, чем сейчас.
Дэниел не мог забыть, что всегда осуждал ее. В то время как другие девочки – его сестра, и Сьюзен, и даже младшие по возрасту Виола и Стелла – понимали, что существует разница между тем, что дозволяется делать взрослеющим мальчикам, и тем, что ожидалось от девочек, Джулия, играя с кузенами, совсем не думала о таких мелочах.
Он часто думал о том, что дедушке не мешало бы отшлепать ее, и не раз, когда она была ребенком, и нанять ей более строгую гувернантку, когда она подросла, – такую, которая не жалела бы розог. Он даже пару раз говорил ей об этом. Но разве раньше ее поведение вызывало у него гнев, как сейчас?
Впрочем, было еще одно лето, когда она вела себя столь же одержимо, катаясь на лошади верхом, купаясь в одежде, бегая с мальчишками наперегонки – и именно в это лето она начала расцветать. Дэниел помнил, как однажды рассвирепел, когда Фредди увидел, как он смотрел на нее, выходящую из воды, в тонком облепившем ее девичью фигуру платье, толкнул его локтем под ребро и засмеялся так, как мог смеяться только Фредди.
Дэниел помнил, что в ту минуту он готов был броситься одетым в озеро, чтобы остудить жар в крови, если бы его не удержала привычка справляться со своими эмоциями. Тогда ему было двадцать три года. Но он пришел в ярость, что Джулии удалось смутить его, демонстрируя себя и прекрасно понимая эффект, который она произвела на двадцатилетнего Фредди и даже на Гасси.
Дэниел в ту пору считал, что испытываемые им эмоции уместны только в борделях. Юношу поразило сознание, что его возбудила собственная кузина – пусть даже не родная кузина. Джулия. Боже праведный! Ни одна настоящая леди не позволит мужчине испытывать к ней подобные чувства. Но Джулия не была леди. Она олицетворяла собой вульгарность.
Граф достиг конюшни, но передумал ехать на прогулку верхом. Скоро наступит время обеда, и поскольку он теперь глава семьи, ему не пристало опаздывать. Он вздохнул. Оказывается, такая ответственность может стать иногда тяжелой ношей. В той или иной степени он уже нес ее после смерти отца, когда ему едва исполнилось четырнадцать. Теперь ответственность удвоилась. Временами ему казалось, что он пропустил молодость. Он вспомнил о Бланш и снова вздохнул.
Сейчас Дэниел осознал, что Джулия начала раздражать его еще до того, как она пыталась не пустить его в дом дедушки менее двух недель назад. Он просто забыл об этом. Но чтобы вспомнить, потребовалось немного времени.
Впереди у него долгий месяц, подумал он, неохотно поворачиваясь и направляясь к дому.
* * *
Во время обеда Джулия сидела между Камиллой и дядей Полом и весело болтала обо всем и ни о чем. Готовясь спуститься вниз, она решила, что никому не доставит удовольствия увидеть, как ее ошеломили события этого дня. Конечно, она была в черном, так как все условились не снимать траур до завтрашнего утра. Но Джулия позволила горничной дольше, чем обычно, расчесывать ее кудри, пока они не заблестели, и уложить их в искусную прическу.
Она даже не взглянула туда, где сидел Дэниел. Он имел наглость усесться во главе стола, где всегда сидел дедушка. Ну конечно, ведь теперь он новый граф и глава семьи. Но не владелец Примроуз-Парка и никогда им не станет. Честь владения поместьем будет принадлежать ей – и кому-то еще. Она старалась не встречаться взглядами со своими кузенами.
Все это ужасно ее оскорбляло.
Ее положение, похоже, изменилось, так как она сделала глупость, поссорившись с Дэниелом в зимнем саду. Ей следовало бы помнить, что для нее ссоры были небезопасны, так как она не умела держать себя в руках и чаще всего кончала тем, что поступала крайне опрометчиво.
Сегодня она проявила еще большее безрассудство, чем обычно. Она сказала ему, что собирается выйти замуж за одного из кузенов – возможно, за него. Она бросила ему перчатку. Теперь отступать было некуда, хотя ей совсем не хотелось выходить замуж за кого-нибудь из них, даже за Гасси, с которым они были особенно дружны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58