..
Теперь баронесса смотрела на Винни с другой точки зрения и не скрывала своего любопытства. Даже попыталась еще раз заговорить с Миком по-французски. Он поднял руку и покачал головой — джентльмен, уверенный в своей правоте:
— Леди Виттинг, говорите, пожалуйста, по-английски!
Что, леди Виттинг, съела? Мик втихомолку злорадствовал, хотя понимал, что чаепитие пора заканчивать. Сколько можно испытывать судьбу? Мало ли что придет в голову баронессе через минуту?
— Вы больше не желаете чаю, дорогая? — ласково обратился он к Винни. И с важным видом достал из жилетного кармана часы, которые так ему полюбились и с которыми скорее всего придется расстаться. А жаль... Крышка откинулась, и раздался мелодичный звон. Четыре часа. — Боже мой! Как быстро летит время! В пять часов у меня назначена встреча с лордом Реццо! Нам пора! — Он встал из-за стола и добавил: — Милая, собирайтесь, а я расплачусь с хозяином!
— Вы не можете платить! — прошипела Винни, поймав его за локоть. Ее душил хохот. — У вас же нет денег!
— Сердце мое, вы ошибаетесь! У меня есть новая двадцатка! — Он повернулся так, чтобы его видела только Винни, и с заговорщическим видом продолжил: — Совсем новая двадцатка! Вот и посмотрим, не окажется ли она фальшивой!
— Майкл!
Он осторожно высвободился, отвесил изящный поклон и был таков. По пути обогнал разочарованную, растерянную баронессу. Винни все еще сидела за столиком, пряча лицо в ладонях и пытаясь подавить идиотский хохот.
— Винни, собирайтесь! — поторопил он ее. — Мы уходим!
И чем скорее, тем лучше. Ведь баронесса действительно может оказаться на балу. Заодно с прочими знакомыми ему дамочками из благородных. Черт побери, как неприятно узнать, что на балу могут встретиться люди из его прошлого! Ну что ж, Мик готов принять и этот вызов!
Оказавшись на улице и крепко держа Винни под локоть, он оглянулся в поисках омнибуса. Номер шестой. Подходит!
— Скорее! — И он бегом припустил за омнибусом, увлекая за собой Винни.
Она едва поспевала за ним, все еще задыхаясь от хохота, и Мика пьянило это бесшабашное, искреннее веселье.
— Куда мы бежим?
— Вон за тем омнибусом!
— Но моя карета...
— Всему свое время, голуба! Ну же, скорее!
Однако Винни не могла за ним угнаться. Ведь ей приходилось придерживать руками шляпку, а ее великолепные стройные ноги путались в нелепых юбках.
Мик уже решил, что у них ничего не выйдет. Но омнибус остановился, и пока пассажиры толкались в дверях, они сделали последний рывок, и Мику чудом удалось поставить Винни на подножку и вскочить следом. Еще минута — и они оказались на империале, где были свободные места.
Винни встала коленями на скамью и помахала рукой Джорджу — кучеру, обслуживавшему ее и еще две семьи из соседних домов. Он заметил ее и поехал следом. Винни успокоилась, повернулась и села на скамью, и тут же рука Мика легла ей на плечи. Они сидели, прижавшись друг к другу, и громко смеялись.
Но вскоре Винни помрачнела. Она уже успела изучить Мика и чувствовала, что он снова хочет ее поцеловать. Но ведь Мик сказал, что она должна попросить об этом сама.
О Господи, ну где ей набраться храбрости, чтобы признаться и себе, и всему свету: да, она хочет, чтобы ее целовали, ей это нравится!
Она часто вспоминала и кое-что другое: то, как жадно его рука скользила по ее телу, вздрагивая от нетерпеливого, неистового желания. Почему-то теперь, когда Винни вспоминала об этом, его прикосновение больше не казалось ей таким отвратительным. Только интимным. Да, очень интимным.
«Поцелуй меня!» Эта фраза так и рвалась у нее из груди. Поглощенная внутренней борьбой, Винни краснела и бледнела, то и дело нервно облизывая губы, она сидела как на иголках, а омнибус катился все дальше и дальше по своему маршруту. Бесплодные попытки пересилить себя довели Винни до того, что в груди ее поселилось знакомое тоскливое чувство: она как была, так и осталась самой уродливой женщиной на земле!
Почему ей приходится самой просить о поцелуе? Она совершенно уверена, что привлекательные женщины не обращаются к мужчинам с подобными просьбами. Ах, окажись она хоть чуточку привлекательнее, от поклонников не было бы отбоя.
Но она не считала себя привлекательной, а потому должна была признаться в своем желании. Разве это так сложно?
Наконец, когда они оказались неподалеку от Трафальгарской площади, она услышала ласковый смешок Мика, и его губы легонько прикоснулись к ее щеке.
— Вы безнадежны, Винни! — заметил он. — Это же просто глупая игра! Меня подтолкнуло к ней больное самолюбие, и теперь мы оба страдаем понапрасну. Я все равно буду вас целовать. Вы только не гоните меня!
Он уже повернул к себе ее лицо, и она почувствовала на губах его дыхание.
Боже милостивый! У нее забурлила кровь, а сердце гулко застучало.
Он целовал ее на глазах у всего Лондона, на открытой верхней площадке омнибуса, и лорд Нельсон смотрел на них с высоты своего пьедестала.
Обаятельный, неотразимый Мик целовал ее, не стесняясь целого света, и она таяла в его объятиях. Он приподнял Винни и усадил к себе на колени, и она задохнулась от восторга.
Вот оно, настоящее блаженство! Мик прижимал к себе ее чудесное, податливое тело, и она не сопротивлялась, а с той же страстью отвечала на его поцелуи!
Ей было так хорошо, так уютно сидеть у него на коленях. Но вскоре Винни почувствовала нечто довольно странное. Там, где она сидела, появился какой-то твердый предмет. Он увеличивался с каждой минутой.
Это ее ничуть не испугало, лишь слегка встревожило. Кажется, кто-то предупреждал ее об этих вешах, но кто бы это ни был, он ошибался. Хотя ее познания из биологии никак не вязались с размером того, что упиралось ей в ягодицы, трудно было представить, что такая грандиозная штука может поместиться в...
От дальнейших размышлений ее избавил ворчливый голос кондуктора:
— Эй, голубки! — Чистый, ни с чем не сравнимый кокни. Они оглянулись и увидели голову в фуражке, возникшую над краем империала. — Далеко собралися?
— Элдвич!
— По два пенса с носа!
Мик полез в карман за мелочью, и Винни, воспользовавшись этим, соскользнула с его колен и села как положено. Господи, что на нее нашло? Что скажут люди? А вдруг им известно, что творилось там, где она сидела? От стыда она готова была провалиться сквозь землю!
Тем не менее она что-то напевала про себя, пока омнибус катился все дальше на восток.
На вопрос, куда они едут, Мик ответил:
— В мой квартал.
Винни этот ответ вполне удовлетворил, но потом она испугалась: не имел ли он в виду Уайтчепель? Однажды ее водил туда отец — они изучали кокни. Конечно, им удалось собрать очень богатый материал, но сама атмосфера этих кварталов показалась Эдвине ужасающей. Недаром Уайтчепель считался сердцем Ист-Энда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Теперь баронесса смотрела на Винни с другой точки зрения и не скрывала своего любопытства. Даже попыталась еще раз заговорить с Миком по-французски. Он поднял руку и покачал головой — джентльмен, уверенный в своей правоте:
— Леди Виттинг, говорите, пожалуйста, по-английски!
Что, леди Виттинг, съела? Мик втихомолку злорадствовал, хотя понимал, что чаепитие пора заканчивать. Сколько можно испытывать судьбу? Мало ли что придет в голову баронессе через минуту?
— Вы больше не желаете чаю, дорогая? — ласково обратился он к Винни. И с важным видом достал из жилетного кармана часы, которые так ему полюбились и с которыми скорее всего придется расстаться. А жаль... Крышка откинулась, и раздался мелодичный звон. Четыре часа. — Боже мой! Как быстро летит время! В пять часов у меня назначена встреча с лордом Реццо! Нам пора! — Он встал из-за стола и добавил: — Милая, собирайтесь, а я расплачусь с хозяином!
— Вы не можете платить! — прошипела Винни, поймав его за локоть. Ее душил хохот. — У вас же нет денег!
— Сердце мое, вы ошибаетесь! У меня есть новая двадцатка! — Он повернулся так, чтобы его видела только Винни, и с заговорщическим видом продолжил: — Совсем новая двадцатка! Вот и посмотрим, не окажется ли она фальшивой!
— Майкл!
Он осторожно высвободился, отвесил изящный поклон и был таков. По пути обогнал разочарованную, растерянную баронессу. Винни все еще сидела за столиком, пряча лицо в ладонях и пытаясь подавить идиотский хохот.
— Винни, собирайтесь! — поторопил он ее. — Мы уходим!
И чем скорее, тем лучше. Ведь баронесса действительно может оказаться на балу. Заодно с прочими знакомыми ему дамочками из благородных. Черт побери, как неприятно узнать, что на балу могут встретиться люди из его прошлого! Ну что ж, Мик готов принять и этот вызов!
Оказавшись на улице и крепко держа Винни под локоть, он оглянулся в поисках омнибуса. Номер шестой. Подходит!
— Скорее! — И он бегом припустил за омнибусом, увлекая за собой Винни.
Она едва поспевала за ним, все еще задыхаясь от хохота, и Мика пьянило это бесшабашное, искреннее веселье.
— Куда мы бежим?
— Вон за тем омнибусом!
— Но моя карета...
— Всему свое время, голуба! Ну же, скорее!
Однако Винни не могла за ним угнаться. Ведь ей приходилось придерживать руками шляпку, а ее великолепные стройные ноги путались в нелепых юбках.
Мик уже решил, что у них ничего не выйдет. Но омнибус остановился, и пока пассажиры толкались в дверях, они сделали последний рывок, и Мику чудом удалось поставить Винни на подножку и вскочить следом. Еще минута — и они оказались на империале, где были свободные места.
Винни встала коленями на скамью и помахала рукой Джорджу — кучеру, обслуживавшему ее и еще две семьи из соседних домов. Он заметил ее и поехал следом. Винни успокоилась, повернулась и села на скамью, и тут же рука Мика легла ей на плечи. Они сидели, прижавшись друг к другу, и громко смеялись.
Но вскоре Винни помрачнела. Она уже успела изучить Мика и чувствовала, что он снова хочет ее поцеловать. Но ведь Мик сказал, что она должна попросить об этом сама.
О Господи, ну где ей набраться храбрости, чтобы признаться и себе, и всему свету: да, она хочет, чтобы ее целовали, ей это нравится!
Она часто вспоминала и кое-что другое: то, как жадно его рука скользила по ее телу, вздрагивая от нетерпеливого, неистового желания. Почему-то теперь, когда Винни вспоминала об этом, его прикосновение больше не казалось ей таким отвратительным. Только интимным. Да, очень интимным.
«Поцелуй меня!» Эта фраза так и рвалась у нее из груди. Поглощенная внутренней борьбой, Винни краснела и бледнела, то и дело нервно облизывая губы, она сидела как на иголках, а омнибус катился все дальше и дальше по своему маршруту. Бесплодные попытки пересилить себя довели Винни до того, что в груди ее поселилось знакомое тоскливое чувство: она как была, так и осталась самой уродливой женщиной на земле!
Почему ей приходится самой просить о поцелуе? Она совершенно уверена, что привлекательные женщины не обращаются к мужчинам с подобными просьбами. Ах, окажись она хоть чуточку привлекательнее, от поклонников не было бы отбоя.
Но она не считала себя привлекательной, а потому должна была признаться в своем желании. Разве это так сложно?
Наконец, когда они оказались неподалеку от Трафальгарской площади, она услышала ласковый смешок Мика, и его губы легонько прикоснулись к ее щеке.
— Вы безнадежны, Винни! — заметил он. — Это же просто глупая игра! Меня подтолкнуло к ней больное самолюбие, и теперь мы оба страдаем понапрасну. Я все равно буду вас целовать. Вы только не гоните меня!
Он уже повернул к себе ее лицо, и она почувствовала на губах его дыхание.
Боже милостивый! У нее забурлила кровь, а сердце гулко застучало.
Он целовал ее на глазах у всего Лондона, на открытой верхней площадке омнибуса, и лорд Нельсон смотрел на них с высоты своего пьедестала.
Обаятельный, неотразимый Мик целовал ее, не стесняясь целого света, и она таяла в его объятиях. Он приподнял Винни и усадил к себе на колени, и она задохнулась от восторга.
Вот оно, настоящее блаженство! Мик прижимал к себе ее чудесное, податливое тело, и она не сопротивлялась, а с той же страстью отвечала на его поцелуи!
Ей было так хорошо, так уютно сидеть у него на коленях. Но вскоре Винни почувствовала нечто довольно странное. Там, где она сидела, появился какой-то твердый предмет. Он увеличивался с каждой минутой.
Это ее ничуть не испугало, лишь слегка встревожило. Кажется, кто-то предупреждал ее об этих вешах, но кто бы это ни был, он ошибался. Хотя ее познания из биологии никак не вязались с размером того, что упиралось ей в ягодицы, трудно было представить, что такая грандиозная штука может поместиться в...
От дальнейших размышлений ее избавил ворчливый голос кондуктора:
— Эй, голубки! — Чистый, ни с чем не сравнимый кокни. Они оглянулись и увидели голову в фуражке, возникшую над краем империала. — Далеко собралися?
— Элдвич!
— По два пенса с носа!
Мик полез в карман за мелочью, и Винни, воспользовавшись этим, соскользнула с его колен и села как положено. Господи, что на нее нашло? Что скажут люди? А вдруг им известно, что творилось там, где она сидела? От стыда она готова была провалиться сквозь землю!
Тем не менее она что-то напевала про себя, пока омнибус катился все дальше на восток.
На вопрос, куда они едут, Мик ответил:
— В мой квартал.
Винни этот ответ вполне удовлетворил, но потом она испугалась: не имел ли он в виду Уайтчепель? Однажды ее водил туда отец — они изучали кокни. Конечно, им удалось собрать очень богатый материал, но сама атмосфера этих кварталов показалась Эдвине ужасающей. Недаром Уайтчепель считался сердцем Ист-Энда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80