Вот, понадеялся, что хоть здесь будет тишина, так нет же – ля-ля-ля по телефону!
Я сделал глоток сока папайи, чтобы смочить жидкостью последний хот-дог. Внезапно ощутив непреодолимое желание уйти, я взял несколько салфеток, сунул их в нагрудный карман, прихватил хот-дог и направился к двери. Стоял ясный холодный день.
Чертовы идиоты болтают сами с собой, как будто у них болезнь какая-то!
Пейджер запищал, едва я подошел к машине. Я взглянул на экранчик и увидел сообщение без подписи: незнакомый телефонный номер, начинающийся на 718. Сев в машину, я вынул из кармана сотовый телефон и уже приготовился вновь разозлиться на Лумиса.
– Диктрейсифон , – сказал я в микрофон.
– Это Матрикарди и Рокафорте, – услыхал я низкий голос. Рокафорте. Несмотря на то, что я слышал их голоса два-три раза пятнадцать лет назад, я бы узнал их где угодно.
Сквозь ветровое стекло я смотрел на Восемьдесят третью улицу. Был ноябрьский полдень. Парочка женщин в дорогих пальто разговаривала и, к моей радости, горячо жестикулировала, словно пытаясь убедить меня в своей реальности. Увы, в трубке я слышал дыхание старого человека, такое бесконечно далекое, но значительно более реальное, чем все, что я видел рядом с собою.
Только сейчас я вспомнил, что отвечаю на сообщение, пришедшее на пейджер Минны. Им известно, что он умер? Должен ли я сообщить эту новость Клиентам? Я почувствовал, как мое горло сжалось от страха, я потерял дар речи.
– Отвечай мне, – прошептал Рокафорте.
– Ларвал Бушбог , – пробормотал я, пытаясь выговорить свое имя. Интересно, было ли оно вообще известно Клиентам? – Папайя Писбэг . – Тики сжали все мое существо, мешали дышать, я оказался совершенно беспомощным. – Это не Минна, – выдавил я наконец. – Не Фрэнк. Фрэнк мертв.
– Нам это известно, Лайонел, – сказал Рокафорте.
– Кто сообщил вам? – спросил я, сдерживая лай.
– Слухи быстро распространяются, – проговорил Рокафорте. Он сделал паузу, подышал в трубку и добавил: – Мы очень сочувствуем тебе.
– Это вам Тони сообщил? – допытывался я.
– Нам просто сообщили, – уклонился от прямого ответа Рокафорте. – Мы узнаем все, что хотим знать.
«А убивать вы умеете? – хотелось мне спросить. – Не вы ли отдали приказание польскому великану?»
– Мы беспокоимся о тебе, – продолжала трубка. – У нас есть информация, что ты суетишься, бегаешь туда-сюда, не можешь успокоиться. Мы слышали об этом, и это нас тревожит.
– Какая информация?
– О том, что Джулия уехала из дома этим утром. О том, что никто не знает, куда именно она поехала, разве только тебе это известно.
– Никакаяджулия , никто, никто не знает об этом!
– Ты все еще страдаешь, – вымолвил Рокафорте. – Мы это видим и страдаем вместе с тобой.
Это прозвучало непонятно, но я не стал просить объяснения.
– Мы хотим потолковать с тобой, Лайонел. Ты сможешь прийти и поговорить с нами?
– Мы и так уже разговариваем, – пробормотал я.
– Мы хотели бы видеть тебя перед собой. Это очень важно в минуту боли. Приезжай к нам, Лайонел.
– Куда? В Нью-Джерси? – Чувствуя, что сердце мое вот-вот выскочит из груди, я позволил мозгу немного покаламбурить: «Садовыйштат-брико-и-стакфейс-кейс-мусорщика-грипо-и-фаст-сок-фаст-фуд-удав-вой-тик-кит-кри-зис» . Мои губы прикасались к микрофону, и я едва не произнес все это вслух.
– Мы в нашем бруклинском доме, – сказал он. – Приезжай.
– Скарфейс! Сигарорыба!
– Почему ты убегаешь, Лайонел?
– Значит, все-таки Тони… Вы разговаривали с Тони, и это он сказал вам, что я убегаю. Но я никуда не бегу.
– По твоему голосу можно подумать, что бежишь.
– Я ищу убийцу, а Тони, мне кажется, пытается остановить меня.
– У тебя возникли проблемы с Тони?
– Я ему не доверяю. Он ведет себя… Стукотон! …он ведет себя очень странно.
– Дай-ка я поговорю с ним, – раздался другой голос в трубке. Голос Рокафорте сменился голосом Матрикарди – более высоким и зловещим. Грубое виски вместо изысканного коньяка.
– А в чем дело? Почему именно Тони? – спросил Матрикарди. – Ты не доверяешь ему в этом деле?
– Я не доверяю ему, – повторил я сдавленным голосом. Мне подумалось, что надо прекратить этот разговор. И вновь я посоветовался со своими ощущениями и чувствами: я находился в Манхэттене, светило солнце, я был в машине «Л amp;Л», разговаривал по телефону, который забрал у швейцара. Я мог выкинуть пейджер Минны, забыть о звонке и поехать куда угодно. Клиенты – это не более чем персонажи забытого сновидения. Они не смогут мне повредить своими старческими неземными голосами. Но я не мог прервать разговор, отключив телефон.
– Приезжай к нам, – повторил вслед за Рокафорте Матрикарди. – Поговорим. Тони здесь не будет.
– Забудьтелефон.
– Ты помнишь, где мы живем? На Дегроу-стрит. Знаешь, где это?
– Конечно.
– Приезжай. Окажи нам честь в эту минуту разочарования и горя. Мы поговорим без Тони, – еще раз пообещал Матрикарди. – И выясним, что и где не так.
Раздумывая, как же поступить, я еще раз воспользовался телефоном швейцара, узнал нужный мне номер, а потом позвонил в рекламный отдел газеты «Дейли ньюс», чтобы заказать Минне некролог. И назвал номер его кредитной карточки, которой он и мне позволял пользоваться. Вот и вышло, что ему пришлось заплатить за собственный некролог, но я знаю, что он был бы доволен моим решением и счел бы, что пятьдесят баксов потрачены не даром. Фрэнк всегда был истовым почитателем раздела некрологов, которые он обычно просматривал по утрам в конторе «Л amp;Л» за чашкой кофе. Это чтиво помогало ему собраться и выработать какой-нибудь план действий. Ответившая мне женщина все делала автоматически, как и я: спросила номер кредитки, имя усопшего, даты, имена его родственников. Все шло гладко до тех пор, пока она не попросила меня рассказать о том, кем был Мина, буквально на пару строк, чтобы написать об этом в некрологе.
– Обычно говорят о любви к умершему, – советовала она мне довольно приветливым тоном. – Как бы вы его назвали? Любимый… кто?
Отец. Вернее, человек, заменивший мне любимого отца.
– Вы еще можете сказать что-нибудь о его вкладе в общественную жизнь, – предложила моя собеседница.
– Напишите просто – детектив, – попросил я.
Единый разум
Было только две вещи, которые Фрэнк Минна никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждал после своего возвращения из ссылки и основания детективного агентства. Первая – это истинная причина этой ссылки, подтолкнувшая его исчезнуть в тот майский день, когда его брат Джерард увез Фрэнка из города. Мы не знали, почему он уехал, куда направился, чем занимался все то время, пока его не было, и почему он все-таки вернулся назад. Мы не знали, как он познакомился с Джулией и женился на ней. Мы не знали, что случилось с его братом Джерардом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Я сделал глоток сока папайи, чтобы смочить жидкостью последний хот-дог. Внезапно ощутив непреодолимое желание уйти, я взял несколько салфеток, сунул их в нагрудный карман, прихватил хот-дог и направился к двери. Стоял ясный холодный день.
Чертовы идиоты болтают сами с собой, как будто у них болезнь какая-то!
Пейджер запищал, едва я подошел к машине. Я взглянул на экранчик и увидел сообщение без подписи: незнакомый телефонный номер, начинающийся на 718. Сев в машину, я вынул из кармана сотовый телефон и уже приготовился вновь разозлиться на Лумиса.
– Диктрейсифон , – сказал я в микрофон.
– Это Матрикарди и Рокафорте, – услыхал я низкий голос. Рокафорте. Несмотря на то, что я слышал их голоса два-три раза пятнадцать лет назад, я бы узнал их где угодно.
Сквозь ветровое стекло я смотрел на Восемьдесят третью улицу. Был ноябрьский полдень. Парочка женщин в дорогих пальто разговаривала и, к моей радости, горячо жестикулировала, словно пытаясь убедить меня в своей реальности. Увы, в трубке я слышал дыхание старого человека, такое бесконечно далекое, но значительно более реальное, чем все, что я видел рядом с собою.
Только сейчас я вспомнил, что отвечаю на сообщение, пришедшее на пейджер Минны. Им известно, что он умер? Должен ли я сообщить эту новость Клиентам? Я почувствовал, как мое горло сжалось от страха, я потерял дар речи.
– Отвечай мне, – прошептал Рокафорте.
– Ларвал Бушбог , – пробормотал я, пытаясь выговорить свое имя. Интересно, было ли оно вообще известно Клиентам? – Папайя Писбэг . – Тики сжали все мое существо, мешали дышать, я оказался совершенно беспомощным. – Это не Минна, – выдавил я наконец. – Не Фрэнк. Фрэнк мертв.
– Нам это известно, Лайонел, – сказал Рокафорте.
– Кто сообщил вам? – спросил я, сдерживая лай.
– Слухи быстро распространяются, – проговорил Рокафорте. Он сделал паузу, подышал в трубку и добавил: – Мы очень сочувствуем тебе.
– Это вам Тони сообщил? – допытывался я.
– Нам просто сообщили, – уклонился от прямого ответа Рокафорте. – Мы узнаем все, что хотим знать.
«А убивать вы умеете? – хотелось мне спросить. – Не вы ли отдали приказание польскому великану?»
– Мы беспокоимся о тебе, – продолжала трубка. – У нас есть информация, что ты суетишься, бегаешь туда-сюда, не можешь успокоиться. Мы слышали об этом, и это нас тревожит.
– Какая информация?
– О том, что Джулия уехала из дома этим утром. О том, что никто не знает, куда именно она поехала, разве только тебе это известно.
– Никакаяджулия , никто, никто не знает об этом!
– Ты все еще страдаешь, – вымолвил Рокафорте. – Мы это видим и страдаем вместе с тобой.
Это прозвучало непонятно, но я не стал просить объяснения.
– Мы хотим потолковать с тобой, Лайонел. Ты сможешь прийти и поговорить с нами?
– Мы и так уже разговариваем, – пробормотал я.
– Мы хотели бы видеть тебя перед собой. Это очень важно в минуту боли. Приезжай к нам, Лайонел.
– Куда? В Нью-Джерси? – Чувствуя, что сердце мое вот-вот выскочит из груди, я позволил мозгу немного покаламбурить: «Садовыйштат-брико-и-стакфейс-кейс-мусорщика-грипо-и-фаст-сок-фаст-фуд-удав-вой-тик-кит-кри-зис» . Мои губы прикасались к микрофону, и я едва не произнес все это вслух.
– Мы в нашем бруклинском доме, – сказал он. – Приезжай.
– Скарфейс! Сигарорыба!
– Почему ты убегаешь, Лайонел?
– Значит, все-таки Тони… Вы разговаривали с Тони, и это он сказал вам, что я убегаю. Но я никуда не бегу.
– По твоему голосу можно подумать, что бежишь.
– Я ищу убийцу, а Тони, мне кажется, пытается остановить меня.
– У тебя возникли проблемы с Тони?
– Я ему не доверяю. Он ведет себя… Стукотон! …он ведет себя очень странно.
– Дай-ка я поговорю с ним, – раздался другой голос в трубке. Голос Рокафорте сменился голосом Матрикарди – более высоким и зловещим. Грубое виски вместо изысканного коньяка.
– А в чем дело? Почему именно Тони? – спросил Матрикарди. – Ты не доверяешь ему в этом деле?
– Я не доверяю ему, – повторил я сдавленным голосом. Мне подумалось, что надо прекратить этот разговор. И вновь я посоветовался со своими ощущениями и чувствами: я находился в Манхэттене, светило солнце, я был в машине «Л amp;Л», разговаривал по телефону, который забрал у швейцара. Я мог выкинуть пейджер Минны, забыть о звонке и поехать куда угодно. Клиенты – это не более чем персонажи забытого сновидения. Они не смогут мне повредить своими старческими неземными голосами. Но я не мог прервать разговор, отключив телефон.
– Приезжай к нам, – повторил вслед за Рокафорте Матрикарди. – Поговорим. Тони здесь не будет.
– Забудьтелефон.
– Ты помнишь, где мы живем? На Дегроу-стрит. Знаешь, где это?
– Конечно.
– Приезжай. Окажи нам честь в эту минуту разочарования и горя. Мы поговорим без Тони, – еще раз пообещал Матрикарди. – И выясним, что и где не так.
Раздумывая, как же поступить, я еще раз воспользовался телефоном швейцара, узнал нужный мне номер, а потом позвонил в рекламный отдел газеты «Дейли ньюс», чтобы заказать Минне некролог. И назвал номер его кредитной карточки, которой он и мне позволял пользоваться. Вот и вышло, что ему пришлось заплатить за собственный некролог, но я знаю, что он был бы доволен моим решением и счел бы, что пятьдесят баксов потрачены не даром. Фрэнк всегда был истовым почитателем раздела некрологов, которые он обычно просматривал по утрам в конторе «Л amp;Л» за чашкой кофе. Это чтиво помогало ему собраться и выработать какой-нибудь план действий. Ответившая мне женщина все делала автоматически, как и я: спросила номер кредитки, имя усопшего, даты, имена его родственников. Все шло гладко до тех пор, пока она не попросила меня рассказать о том, кем был Мина, буквально на пару строк, чтобы написать об этом в некрологе.
– Обычно говорят о любви к умершему, – советовала она мне довольно приветливым тоном. – Как бы вы его назвали? Любимый… кто?
Отец. Вернее, человек, заменивший мне любимого отца.
– Вы еще можете сказать что-нибудь о его вкладе в общественную жизнь, – предложила моя собеседница.
– Напишите просто – детектив, – попросил я.
Единый разум
Было только две вещи, которые Фрэнк Минна никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждал после своего возвращения из ссылки и основания детективного агентства. Первая – это истинная причина этой ссылки, подтолкнувшая его исчезнуть в тот майский день, когда его брат Джерард увез Фрэнка из города. Мы не знали, почему он уехал, куда направился, чем занимался все то время, пока его не было, и почему он все-таки вернулся назад. Мы не знали, как он познакомился с Джулией и женился на ней. Мы не знали, что случилось с его братом Джерардом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93