– Если у вас нет других планов на сегодняшний вечер, приходите к нам. Я приготовлю бифштекс. И обязательно приводите Жозефину.
(Обратите внимание, это были ее собственные слова, я и не думала навязываться.)
Последнюю вряд ли можно было заподозрить в особой любви к животным, но и она пала жертвой очарования Жози. По правде говоря, в семье Хоффа вообще установилось прохладное отношение к собакам, а Портленд – та их попросту боялась и всегда готова была вознестись на вершину какой-нибудь горы при их приближении.
Жози полюбила вечера у Гершковичей, даже стала узнавать дом, в котором они жили, и, проходя мимо, натягивала поводок, а если я отказывалась зайти к Последней, устраивала на асфальте сидячую забастовку. Так что, хотелось мне того или нет, а приходилось отдать краткий визит вежливости.
У Последней Жози нравилось многое. Прежде всего кухня. Жозефина еще не видела такой просторной – не меньше, чем гостиная, – кухни, которая кружила ей голову экзотическими ароматами, способными привлечь и самого пресыщенного пуделя, не говоря уже о такой лакомке, как Жози. Неудивительно, что из всех знакомых Последняя была у нее на первом месте.
Мало того что, когда мы садились за стол, Жози давали отдельную тарелку с ростбифом или индейкой с гарниром. У Последней всегда были заготовлены какие-нибудь сюрпризы, и пока мы отдавали дань напиткам, Жози не скучала. Последняя с заговорщицким видом наклонялась к ней и весело говорила:
– Смотри, Жози, что тебе приготовила тетя Последняя. Это закуска, – и она клала на тарелку необыкновенно вкусную куриную печенку.
Но Последняя завоевала сердце Жози не только благодаря кухне и куриной печенке. Что вы скажете о блюде с конфетами в три ряда, обычно стоявшем на столе в гостиной, – ну прямо Эйфелева башня в миниатюре. Первый слой состоял из бобов в шоколаде, дальше шли тянучки и, наконец, леденцы.
Еще там был кофейный столик, уставленный тарелками с галетами, грецкими орехами и прочей вкуснятиной. Поэтому каждый визит к Последней становился для Жози настоящим праздником. Я высоко ценила то, что Последняя никогда не забывала позаботиться о Жозефине, и начала считать ее своей подругой номер один.
Однажды вечером, когда мы небольшой компанией играли в джин-рамми после особенно плотного ужина, к Последней неожиданно заглянула Портленд (она жила в том же доме). Жози в это время блаженно дремала на полу, делая небольшой перерыв перед очередным налетом на трехъярусное чудо и, по своему обыкновению, держа один глаз полуоткрытым – на всякий случай. Естественно, она не могла улежать. Последняя метнула на меня предостерегающий взгляд: «Порти боится собак!»
Вошедшая Портленд приветливо поздоровалась со всеми и вдруг замерла на месте.
– О, да здесь собака!
С этим трудно было не согласиться. Мы с Ирвингом радостно закивали головами и стали наперебой заверять гостью, что собака не кусается и вообще к ней не подойдет. Тогда Портленд успокоилась и села на диван.
– Играйте, играйте. Я захватила с собой вязанье. Вы уверены, что собака меня не тронет?
– Разумеется, Портленд, – ответила я. – Она боится незнакомых.
Последняя открыла рот, чтобы опровергнуть столь явную ложь, но я незаметно толкнула ее под столом и сказала:
– Сдавай карты. Портленд не унималась.
– Тогда почему она взобралась на диван и улеглась рядом со мной?
Я изобразила крайнее удивление. Но это же великая честь! Обычно Жози не доверяет чужим людям. Все смотрели, как Последняя сдает карты.
Ее сестра вновь подала голос:
– А почему она тронула меня лапкой?
Я постаралась, чтобы мой голос звучал как обычно:
– Наверное, хочет, чтобы ты почесала ей животик.
Портленд уставилась на Жози.
– Но я не умею. Мне никогда не приходилось этого делать.
Я предложила ей попробовать, и мы продолжили игру.
– Странно, – проговорила Портленд, – когда я останавливаюсь, она легонько ударяет меня лапкой. Что это значит?
Я посоветовала ей продолжать свое полезное занятие.
– Я так и делаю. Но одной рукой трудно вязать. Как быть?
Все молчали в ожидании той страшной минуты, когда Портленд стряхнет с себя наваждение и вспомнит, что боится собак. Примерно пять минут не было слышно ничего, кроме шелеста карт. Потом снова раздался голос с дивана:
– Я еще не встречала такой умной собаки. Вы знаете, я никогда их не любила, но эта собака особенная.
Все испытали облегчение. Кончилось тем, что Портленд отложила вязанье и полностью отдалась делу почесывания собачьего животика.
– Слушай, Джеки, – вдруг сказала она. – Я знаю, что вам с Ирвингом время от времени приходится уезжать в Калифорнию. Если нельзя будет взять с собой собаку, можете оставить ее у меня. С ней очень интересно.
Последняя оскорбилась.
– Знаешь что, Портленд? Второй дом Жози здесь, а не в каком-либо другом месте. Если Джеки отдаст ее кому-то другому, я сочту это кровной обидой. Кроме того, Жозефина обожает мою стряпню. Френсис в восторге от Жози, а Арти так просто жить без нее не может.
Мистер Гершкович немедленно подтвердил:
– Последняя права. Это необыкновенная собака. Я очень привязан к ней и совсем не прочь, чтобы она немного пожила у нас. Когда Френсис уходит в школу или уезжает в лагерь, здесь становится одиноко.
Естественно, миссис Гершкович не могла не отреагировать.
– То есть как это одиноко? А я кто же, по-твоему, невидимка?
Мистер Гершкович поспешил с уточнениями. Он высоко ценит общество Последней, но в отсутствие Френсис ему не хватает ребенка в доме. А Жозефина – очень ласковое дитя.
Последняя согласилась, добавив, что Жозефина будет утешать ее в те вечера, когда кое-кто станет клевать носом перед телевизором. Короче, она настаивает на том, чтобы в следующий раз, когда мы соберемся на Западное побережье, Жозефина погостила у них. Я поблагодарила, но сказала, что Жози прекрасно освоилась в пансионате мистера Ингрэма, сделавшего заботу о собаках своей профессией. По-видимому, там ей будет удобнее.
В ответ последовало:
– Ты что, мне не доверяешь? После того как я вырастила Френсис? Для каждого, кто воспитал ребенка, уход за собакой – сущая безделица!
Оспаривать подобное утверждение – все равно что сражаться с ветряными мельницами. Поэтому, не желая омрачать нашу идеальную дружбу, через несколько месяцев я рискнула оставить Жози на попечение Гершковичей – на восемь дней. Я уложила в сумку все ее имущество: поводок, мячик, сладости и тому подобное, а также листок бумаги с телефонными номерами нашего отеля «Беверли Хиллз» и ветлечебницы.
На прощание я поцеловала Жози и попросила ее быть хорошей девочкой. После чего медленной, осторожной походкой направилась к двери, страшась услышать за спиной жуткие вопли. Но душераздирающей сцены не последовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52