В горле загрохотало, вырвался рык, и зайцы кинулись врассыпную искать более безопасные места.
Александр поставил одну лапу впереди другой, чувствуя силу в гладких сухожилиях, плечи легко держали вес длинного тела. Он облизнулся и почувствовал странное ощущение, когда язык коснулся торчащих усов и меха.
Он пустился рысцой, не сознавая этого, просто двинулся на волчий запах Мина. Луна вышла из-за туч и осветила опустевшую поляну, ветер трепал брошенную одежду и ленту великого герцога Нвенгарийского.
Александр не возвращался домой до рассвета. Иган Макдональд с шотландским упрямством не уходил, сколько бы Миган ни обыгрывала его в шахматы.
– Я уже выиграла у вас сто гиней, – сказала она, когда Иган в очередной раз положил на доску короля. Первые лучи пробились в щель между шторами и коснулись почти догоревших свечей.
– Я жадный до наказаний. – Он снова расставил шахматы. – Еще разок?
– О Боже, нет! – Миган встала, нетерпеливо тряхнула юбками – она уже устала от нарядного платья. – Неужели вам нечего делать? Есть какие-то дела у Дикого Горца?
Он поднял на нее глаза, зажав в толстых пальцах белую королеву.
– Если я уйду, чтобы заняться делами Дикого Горца, вы обещаете лечь спать?
– Нет.
– Тогда я остаюсь. В любом случае Александр…
– Я знаю, приказал вам заботиться обо мне. Черт бы его побрал.
– Миган, он…
Она подняла руку:
– Если вы скажете, что он очень значительный человек, я закричу.
– Дайте мне закончить предложение, леди. Я хотел сказать, что он непредсказуемый человек. Никогда нельзя быть уверенным, что он собирается делать. Когда прошлым летом я приехал в Нвенгарию с Деймиеном и Пенелопой, Александр был совершенно спокоен, запихнул нас в тронный зал и вообще вел себя как заботливый хозяин. А сам в это время собирался при первой же возможности казнить Деймиена, а может, и меня заодно. Вы никогда не узнаете о его делах, если только он сам не расскажет.
– Я его спрошу.
– Бог в помощь, крошка. Я восхищаюсь этим человеком, он предан своей стране, необходим Деймиену и Пенелопе, но никто не держит свои карты ближе к груди, чем Александр Нвенгарийский. Новый король дрожит в своем Бате, когда Александр приближается.
– Вы его боитесь?
– Еще не решил. Я счастлив, что он нашел себе такую дивную невесту, но иногда ловлю на себе его холодный взгляд…
Он вдруг замолчал и резко повернулся. Александр стоял, прислонившись к дверному косяку, и демонстрировал тот самый холодный взгляд.
Сколько он так стоял, Миган не знала. Она опрокинула фигуру, которую поправляла на доске, и кинулась к нему.
Мундир у него был расстегнут, ленту он держал в руке, распахнутая рубашка образовала коричневое V на груди.
– Александр! – Она повисла у него на шее, уткнулась лицом в плечо; от него пахло лесом, ветром, зеленью.
Он легонько прижал ее к себе и отпустил.
– Макдональд, – сказал он.
Иган сложил руки, изображая покорность.
– Ваша светлость, не смотрите на меня так, я просто составил компанию вашей жене… э-э… развлекал ее… э-э… черт возьми, старик, мы всю ночь играли в шахматы, она меня побила, так что я промок от слез. Проиграл сто гиней.
– Которые вам не надо платить, – быстро сказала Миган. – Вы были очень добры.
– Мужчина платит долг чести, даже если это Дикий Горец, – сказал Иган с осуждающей улыбкой. – Я пришлю деньги со слугой, надо же лентяю что-то делать.
Он отвесил Миган поклон и протиснулся мимо Александра в холл. Оба не отрывали глаз друг от друга.
Александр проследил, как Иган обошел галерею и сбежал по лестнице, и только тогда закрыл дверь.
Миган не знала, что ей делать: целовать или ругать его? Хотелось и того и другого.
– Где ты был? Ты убил фон Гогенцаля?
Вместо ответа Александр сгреб ее в объятия, губы обожгли ее, и какое-то время она не возражала, что он не отвечает.
Потом он ее выпустил и нахмурился, как бы не понимая, о ком она говорит.
– Фон Гогенцаля? Нет. Он дурак. Он думал, что я ослаб, а я стал еще сильнее. Думаю, он больше не представляет угрозы, во всяком случае, в ближайшее время.
– Тогда где ты был? – Она хотела понять его загадочные слова. Что сделало его сильнее? Женитьба? Вряд ли он об этом. Но кто тогда? Или что-то такое, что не положено знать жене, тем более великой герцогине?
Александр выглядел каким-то другим, глаза стали мягче, задумчивее, словно он разгадал какую-то тайну.
– Скоро я тебе все расскажу. Это хороший секрет, любимая, честное слово.
– Нагромождение лжи, – сказал она, вспомнив слова, что он говорил, когда делал предложение – если можно назвать предложением требование все бросить и стать его женой.
Он покачал головой:
– К Анастасии это не имеет никакого отношения.
– Знаешь, в свете все с ума посходили, когда ты улизнул с ней, а меня бросил на Игана.
Он вошел в гостиную усталой походкой, рассеянно посмотрел на шахматную доску.
– Ты слышала их сплетни? Я думал, ты никуда не заходила от французского посла.
– Нет, я просто представляю себе, что они говорят. Когда завтра придет мать, она все расскажет.
Он повернулся к ней, держа в руке черного короля. Такой расслабленной позы она у него еще не видела.
– Я оставил Анастасию в отеле и поехал на встречу с Гогенцалем. Даю слово.
Миган засмеялась:
– Знаешь, если бы кто другой сказал, что он не имеет ни малейшего интереса к красивой женщине с чудесными глазами, я бы назвала его лжецом, но тебе я верю.
– Благодарю за доверие.
Миган подошла к нему – любовный приворот не желал отпускать даже на расстоянии, невидимым магнитом ее притягивало к мужу.
– Это не доверие, просто я поняла, как устроен твой мозг. Ты все и всех раскладываешь по ячейкам, особенно людей. Куда-то поместил жену, может быть, в отдельный ящик. – Она поставила белую королеву на черный квадрат. – Ради тебя она очаровывает людей, сообщает тебе информацию, которую от них получила, как-то раз снабдила сыном. – Она поставила черную королеву на белую клетку и нежно сказала: – Иногда ее зовут Сефронией, иногда Миган.
Нависло тяжелое молчание; он смотрел на нее в упор, и в глазах горел какой-то необычный огонь, который он раньше гасил в себе.
Иногда Миган думала, что она не боится Александра потому, что его ум всегда отчасти занят чем-то другим, но сейчас он все свое внимание сфокусировал на ней, и она поняла всю мощь его власти – и дело было вовсе не в титуле великого герцога.
Это был человек, который негласно правил Нвенгарией. Человек, который сровнял с землей часть города, чтобы избавить его от порчи. Если иногда он казался ручным, то потому, что специально обращал к людям доверчивое лицо с целью их обезоружить. За внешностью цивилизованного человека скрывался варвар, и Миган его пробудила.
– Я женился на тебе не потому, что хотел другую жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Александр поставил одну лапу впереди другой, чувствуя силу в гладких сухожилиях, плечи легко держали вес длинного тела. Он облизнулся и почувствовал странное ощущение, когда язык коснулся торчащих усов и меха.
Он пустился рысцой, не сознавая этого, просто двинулся на волчий запах Мина. Луна вышла из-за туч и осветила опустевшую поляну, ветер трепал брошенную одежду и ленту великого герцога Нвенгарийского.
Александр не возвращался домой до рассвета. Иган Макдональд с шотландским упрямством не уходил, сколько бы Миган ни обыгрывала его в шахматы.
– Я уже выиграла у вас сто гиней, – сказала она, когда Иган в очередной раз положил на доску короля. Первые лучи пробились в щель между шторами и коснулись почти догоревших свечей.
– Я жадный до наказаний. – Он снова расставил шахматы. – Еще разок?
– О Боже, нет! – Миган встала, нетерпеливо тряхнула юбками – она уже устала от нарядного платья. – Неужели вам нечего делать? Есть какие-то дела у Дикого Горца?
Он поднял на нее глаза, зажав в толстых пальцах белую королеву.
– Если я уйду, чтобы заняться делами Дикого Горца, вы обещаете лечь спать?
– Нет.
– Тогда я остаюсь. В любом случае Александр…
– Я знаю, приказал вам заботиться обо мне. Черт бы его побрал.
– Миган, он…
Она подняла руку:
– Если вы скажете, что он очень значительный человек, я закричу.
– Дайте мне закончить предложение, леди. Я хотел сказать, что он непредсказуемый человек. Никогда нельзя быть уверенным, что он собирается делать. Когда прошлым летом я приехал в Нвенгарию с Деймиеном и Пенелопой, Александр был совершенно спокоен, запихнул нас в тронный зал и вообще вел себя как заботливый хозяин. А сам в это время собирался при первой же возможности казнить Деймиена, а может, и меня заодно. Вы никогда не узнаете о его делах, если только он сам не расскажет.
– Я его спрошу.
– Бог в помощь, крошка. Я восхищаюсь этим человеком, он предан своей стране, необходим Деймиену и Пенелопе, но никто не держит свои карты ближе к груди, чем Александр Нвенгарийский. Новый король дрожит в своем Бате, когда Александр приближается.
– Вы его боитесь?
– Еще не решил. Я счастлив, что он нашел себе такую дивную невесту, но иногда ловлю на себе его холодный взгляд…
Он вдруг замолчал и резко повернулся. Александр стоял, прислонившись к дверному косяку, и демонстрировал тот самый холодный взгляд.
Сколько он так стоял, Миган не знала. Она опрокинула фигуру, которую поправляла на доске, и кинулась к нему.
Мундир у него был расстегнут, ленту он держал в руке, распахнутая рубашка образовала коричневое V на груди.
– Александр! – Она повисла у него на шее, уткнулась лицом в плечо; от него пахло лесом, ветром, зеленью.
Он легонько прижал ее к себе и отпустил.
– Макдональд, – сказал он.
Иган сложил руки, изображая покорность.
– Ваша светлость, не смотрите на меня так, я просто составил компанию вашей жене… э-э… развлекал ее… э-э… черт возьми, старик, мы всю ночь играли в шахматы, она меня побила, так что я промок от слез. Проиграл сто гиней.
– Которые вам не надо платить, – быстро сказала Миган. – Вы были очень добры.
– Мужчина платит долг чести, даже если это Дикий Горец, – сказал Иган с осуждающей улыбкой. – Я пришлю деньги со слугой, надо же лентяю что-то делать.
Он отвесил Миган поклон и протиснулся мимо Александра в холл. Оба не отрывали глаз друг от друга.
Александр проследил, как Иган обошел галерею и сбежал по лестнице, и только тогда закрыл дверь.
Миган не знала, что ей делать: целовать или ругать его? Хотелось и того и другого.
– Где ты был? Ты убил фон Гогенцаля?
Вместо ответа Александр сгреб ее в объятия, губы обожгли ее, и какое-то время она не возражала, что он не отвечает.
Потом он ее выпустил и нахмурился, как бы не понимая, о ком она говорит.
– Фон Гогенцаля? Нет. Он дурак. Он думал, что я ослаб, а я стал еще сильнее. Думаю, он больше не представляет угрозы, во всяком случае, в ближайшее время.
– Тогда где ты был? – Она хотела понять его загадочные слова. Что сделало его сильнее? Женитьба? Вряд ли он об этом. Но кто тогда? Или что-то такое, что не положено знать жене, тем более великой герцогине?
Александр выглядел каким-то другим, глаза стали мягче, задумчивее, словно он разгадал какую-то тайну.
– Скоро я тебе все расскажу. Это хороший секрет, любимая, честное слово.
– Нагромождение лжи, – сказал она, вспомнив слова, что он говорил, когда делал предложение – если можно назвать предложением требование все бросить и стать его женой.
Он покачал головой:
– К Анастасии это не имеет никакого отношения.
– Знаешь, в свете все с ума посходили, когда ты улизнул с ней, а меня бросил на Игана.
Он вошел в гостиную усталой походкой, рассеянно посмотрел на шахматную доску.
– Ты слышала их сплетни? Я думал, ты никуда не заходила от французского посла.
– Нет, я просто представляю себе, что они говорят. Когда завтра придет мать, она все расскажет.
Он повернулся к ней, держа в руке черного короля. Такой расслабленной позы она у него еще не видела.
– Я оставил Анастасию в отеле и поехал на встречу с Гогенцалем. Даю слово.
Миган засмеялась:
– Знаешь, если бы кто другой сказал, что он не имеет ни малейшего интереса к красивой женщине с чудесными глазами, я бы назвала его лжецом, но тебе я верю.
– Благодарю за доверие.
Миган подошла к нему – любовный приворот не желал отпускать даже на расстоянии, невидимым магнитом ее притягивало к мужу.
– Это не доверие, просто я поняла, как устроен твой мозг. Ты все и всех раскладываешь по ячейкам, особенно людей. Куда-то поместил жену, может быть, в отдельный ящик. – Она поставила белую королеву на черный квадрат. – Ради тебя она очаровывает людей, сообщает тебе информацию, которую от них получила, как-то раз снабдила сыном. – Она поставила черную королеву на белую клетку и нежно сказала: – Иногда ее зовут Сефронией, иногда Миган.
Нависло тяжелое молчание; он смотрел на нее в упор, и в глазах горел какой-то необычный огонь, который он раньше гасил в себе.
Иногда Миган думала, что она не боится Александра потому, что его ум всегда отчасти занят чем-то другим, но сейчас он все свое внимание сфокусировал на ней, и она поняла всю мощь его власти – и дело было вовсе не в титуле великого герцога.
Это был человек, который негласно правил Нвенгарией. Человек, который сровнял с землей часть города, чтобы избавить его от порчи. Если иногда он казался ручным, то потому, что специально обращал к людям доверчивое лицо с целью их обезоружить. За внешностью цивилизованного человека скрывался варвар, и Миган его пробудила.
– Я женился на тебе не потому, что хотел другую жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77