Эта женщина заставляла кровь кипеть в его венах, пробуждала безумную, невозможную страсть, в чем Джеймс убедился еще год назад.
Он затаил дыхание. Диана спускалась все ниже, лаская горячим дыханием затвердевшего и совсем измученного предвкушением «пленника». Его хозяин аж подпрыгнул, словно ошпаренный.
Диана подняла голову.
- Я… совсем не знаю, как доставить тебе удовольствие, - прошептала она и зарделась.
С ума сойти! Его сладкая, дикая женщина застеснялась…
- Ты прекрасна, - сказал Джеймс хрипло. - Делай, что пожелаешь, и это будет лучше всего.
- Ты будешь смеяться надо мной, как всегда.
- Поверь, сейчас - ни в коем случае. Честно!
На губах Дианы появилась торжествующая улыбка.
- Ты действительно хочешь меня?
- Дорогая, по-моему, это очевидно.
Она снова покраснела.
- Я имела в виду взаимное желание. Такое не у всех случается.
- Ну, значит, нам повезло.
Его сердце учащенно билось, кровь неистово бурлила. Боже, еще одно прикосновение этих мягких шелковых волос, и он просто взорвется!
Диана взглянула на него с укоризной.
- Джеймс, я тебе душу изливаю! Можно проявить хотя бы притворный интерес?
- Ты с ума сошла? Да я ничего вокруг не вижу и не слышу, когда ты рядом!
И это было правдой: все его внимание сосредоточивалось только на ней одной. На ее голосе, губах, ее неповторимом аромате. Поэтому такое замечание в одно мгновение разозлило его.
- Ты реагируешь на мои откровения так спокойно, словно я говорю: «Ой, посмотри, какое там облако на небе!»
«Нет, эта сумасшедшая точно сведет меня с ума», - подумал Джеймс.
- Я лишь пытаюсь быть учтивым! Диана, с тобой вообще невозможно разговаривать спокойно.
- А что я такого сказала, интересно?
- Хочешь, чтобы вся моя вежливость испарилась? Ради Бога!
- Если это поможет и ты перестанешь увиливать от серьезного разговора, то - да, хочу!
- Ну, знаешь! Тебе это может совсем не понравиться.
- И почему же?
- А, все, слишком поздно.
Он схватил ее за плечи и, повалив на кровать, упал сверху - даже матрас хрустнул от такого напора. Две пары обезумевших глаз одновременно сверкнули, и он начал с такой яростью целовать ее, что думал, кровать вот-вот сломается.
«Да, любовь моя, слишком поздно…»
Крючки корсета поддавались не так быстро, как этого хотел Джеймс, поэтому кое-где ткань порвалась под его нетерпеливыми пальцами. Наконец горячие губы добрались до упругой манящей груди. Диана обвила руками его голову, запустила пальцы в непослушные черные волосы.
С быстротой молнии он задрал ее юбку, мысленно радуясь, что заранее избавился от препятствия - бридж. Даже в полумраке были ярко видны огненно-рыжие волосы меж ног, пропитанные волшебной влагой.
- Ты, кажется, хотела узнать, что я думаю, - прошептал он. Диана пролепетала что-то, хотя ответа он не очень ждал. - Дорогая, не стоит желать слишком сильно - это приводит к плохим последствиям.
В нем творилось что-то страшное, необъяснимое - на фоне этих чувств извержение вулкана казалось детской забавой. Такого с ним не происходило уже много лет, или… вообще никогда.
Он широко развел ее бедра и устремился прямо к намеченной цели. Его язык жадно проник внутрь, вызывая в ней неистовую бурю, воплощением которой стал длительный блаженный вздох. По вкусу она была бесподобна, как сладчайшее в мире вино, и Джеймс упивался ею, пробираясь все глубже. Цепкие пальцы держали ее, никчемная вежливость мгновенно улетучилась.
Она извивалась, сжимая простыню в кулаке, затем беспорядочно и быстро теребила его волосы. С каждой секундой дыхание становилось все тяжелее.
Он с наслаждением испивал из нее. Почувствовав под языком учащенное пульсирование, он подтянулся вверх, и его фаллос мягко скользнул между складок, дабы завершить торжество.
Их губы слились в жарком поцелуе, полном предвкушения. Один удар, второй… и они вместе окунулись в долгожданную бездну невообразимого удовольствия.
- Диана…
Лицо ее напряглось, веки были плотно сжаты. Немного погодя она открыла потемневшие, опьяненные страстью глаза и дрожащим голосом сказала:
- Джеймс, я люблю тебя, очень сильно! Знаю, что нельзя, но я ничего не могу с собой поделать.
Он лежал сверху, изможденный мощным выбросом семени глубоко внутрь ее, и поцелуями смахивал слезы, катившиеся градом по ее щекам.
- Диана, выходи за меня замуж.
Она одевалась, стоя к нему спиной, усиленно делая вид, что не замечает его.
После безумного совокупления Диана погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась, солнце уже стояло высоко, рядом никого не было.
Она вскочила с постели, за ней на пол сползло мятое всклокоченное платье. Она сняла его, встряхнула и снова стала надевать через голову, заметив, что порвана одна из подвязок и (ну, Джеймс, тебе не жить!) добрая половина юбки. Срочно требовалось зашить, заштопать, починить… Кроме того, он оставил множество царапин на ее плечах и бедрах. Она живо представила себе, какими же следами были разукрашены его руки и спина.
Услышав его шаги в коридоре, Диана поняла, что не может спокойно смотреть ему в глаза.
- Привет, я принес хлеба, - сказал Джеймс. - Не так много, но лучше, чем ничего.
Она осматривала себя в попытках соединить и связать все, что осталось от бедного платья.
- Я должна попросить у хозяйки иглу и нитку. Боюсь вообразить, что скажут люди, если я выйду отсюда в таком виде. Ты мог вести себя немного… аккуратнее?
- Ты же сама потребовала! - удивленно возразил Джеймс - Говорила: «Меньше учтивости, к черту вежливость…»
- Да, но это не означало: «Давай, милый, рви мой корсет!»
- Черт с ним, с корсетом! Выходи за меня замуж.
Она сделала резкий глубокий вдох. Все это казалось совершенно немыслимым: перенести такую длинную поездку и быть здесь, вдали от отца, Изабо и умирающего лейтенанта Джека, разделять головокружительные чувства… А тут еще Джеймс предлагает пожениться, или, скорее, приказывает, судя по голосу.
- Ты бредишь, - сказала она. - Это от недостатка сна.
- Нет, я знаю, что говорю. Я безумно хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты самая вредная и надоедливая женщина из всех, кого я встречал, но меня это почему-то не останавливает.
Ее сердце тяжело забилось.
- Прекрати это, Джеймс.
- А у тебя нет выбора! Спать со мной вот уже две ночи подряд - не думаю, что такое поведение достойно девушки из высшего общества. А что твой папа скажет? У-у-у…
Он стоял у камина во властной ожидающей позе - ноги расставлены, руки скрещены на груди. Его голос был очень звонким, но взгляд оставался спокойным.
- Не волнуйся, я была испорченной, скандальной особой еще до встречи с тобой. И отец об этом знает.
- Ты говоришь о разных вещах, Диана. На тебя косо смотрели в обществе, но пасть в глазах отца и дочери - это совершенно иное.
В глубине души Диана все это прекрасно понимала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Он затаил дыхание. Диана спускалась все ниже, лаская горячим дыханием затвердевшего и совсем измученного предвкушением «пленника». Его хозяин аж подпрыгнул, словно ошпаренный.
Диана подняла голову.
- Я… совсем не знаю, как доставить тебе удовольствие, - прошептала она и зарделась.
С ума сойти! Его сладкая, дикая женщина застеснялась…
- Ты прекрасна, - сказал Джеймс хрипло. - Делай, что пожелаешь, и это будет лучше всего.
- Ты будешь смеяться надо мной, как всегда.
- Поверь, сейчас - ни в коем случае. Честно!
На губах Дианы появилась торжествующая улыбка.
- Ты действительно хочешь меня?
- Дорогая, по-моему, это очевидно.
Она снова покраснела.
- Я имела в виду взаимное желание. Такое не у всех случается.
- Ну, значит, нам повезло.
Его сердце учащенно билось, кровь неистово бурлила. Боже, еще одно прикосновение этих мягких шелковых волос, и он просто взорвется!
Диана взглянула на него с укоризной.
- Джеймс, я тебе душу изливаю! Можно проявить хотя бы притворный интерес?
- Ты с ума сошла? Да я ничего вокруг не вижу и не слышу, когда ты рядом!
И это было правдой: все его внимание сосредоточивалось только на ней одной. На ее голосе, губах, ее неповторимом аромате. Поэтому такое замечание в одно мгновение разозлило его.
- Ты реагируешь на мои откровения так спокойно, словно я говорю: «Ой, посмотри, какое там облако на небе!»
«Нет, эта сумасшедшая точно сведет меня с ума», - подумал Джеймс.
- Я лишь пытаюсь быть учтивым! Диана, с тобой вообще невозможно разговаривать спокойно.
- А что я такого сказала, интересно?
- Хочешь, чтобы вся моя вежливость испарилась? Ради Бога!
- Если это поможет и ты перестанешь увиливать от серьезного разговора, то - да, хочу!
- Ну, знаешь! Тебе это может совсем не понравиться.
- И почему же?
- А, все, слишком поздно.
Он схватил ее за плечи и, повалив на кровать, упал сверху - даже матрас хрустнул от такого напора. Две пары обезумевших глаз одновременно сверкнули, и он начал с такой яростью целовать ее, что думал, кровать вот-вот сломается.
«Да, любовь моя, слишком поздно…»
Крючки корсета поддавались не так быстро, как этого хотел Джеймс, поэтому кое-где ткань порвалась под его нетерпеливыми пальцами. Наконец горячие губы добрались до упругой манящей груди. Диана обвила руками его голову, запустила пальцы в непослушные черные волосы.
С быстротой молнии он задрал ее юбку, мысленно радуясь, что заранее избавился от препятствия - бридж. Даже в полумраке были ярко видны огненно-рыжие волосы меж ног, пропитанные волшебной влагой.
- Ты, кажется, хотела узнать, что я думаю, - прошептал он. Диана пролепетала что-то, хотя ответа он не очень ждал. - Дорогая, не стоит желать слишком сильно - это приводит к плохим последствиям.
В нем творилось что-то страшное, необъяснимое - на фоне этих чувств извержение вулкана казалось детской забавой. Такого с ним не происходило уже много лет, или… вообще никогда.
Он широко развел ее бедра и устремился прямо к намеченной цели. Его язык жадно проник внутрь, вызывая в ней неистовую бурю, воплощением которой стал длительный блаженный вздох. По вкусу она была бесподобна, как сладчайшее в мире вино, и Джеймс упивался ею, пробираясь все глубже. Цепкие пальцы держали ее, никчемная вежливость мгновенно улетучилась.
Она извивалась, сжимая простыню в кулаке, затем беспорядочно и быстро теребила его волосы. С каждой секундой дыхание становилось все тяжелее.
Он с наслаждением испивал из нее. Почувствовав под языком учащенное пульсирование, он подтянулся вверх, и его фаллос мягко скользнул между складок, дабы завершить торжество.
Их губы слились в жарком поцелуе, полном предвкушения. Один удар, второй… и они вместе окунулись в долгожданную бездну невообразимого удовольствия.
- Диана…
Лицо ее напряглось, веки были плотно сжаты. Немного погодя она открыла потемневшие, опьяненные страстью глаза и дрожащим голосом сказала:
- Джеймс, я люблю тебя, очень сильно! Знаю, что нельзя, но я ничего не могу с собой поделать.
Он лежал сверху, изможденный мощным выбросом семени глубоко внутрь ее, и поцелуями смахивал слезы, катившиеся градом по ее щекам.
- Диана, выходи за меня замуж.
Она одевалась, стоя к нему спиной, усиленно делая вид, что не замечает его.
После безумного совокупления Диана погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась, солнце уже стояло высоко, рядом никого не было.
Она вскочила с постели, за ней на пол сползло мятое всклокоченное платье. Она сняла его, встряхнула и снова стала надевать через голову, заметив, что порвана одна из подвязок и (ну, Джеймс, тебе не жить!) добрая половина юбки. Срочно требовалось зашить, заштопать, починить… Кроме того, он оставил множество царапин на ее плечах и бедрах. Она живо представила себе, какими же следами были разукрашены его руки и спина.
Услышав его шаги в коридоре, Диана поняла, что не может спокойно смотреть ему в глаза.
- Привет, я принес хлеба, - сказал Джеймс. - Не так много, но лучше, чем ничего.
Она осматривала себя в попытках соединить и связать все, что осталось от бедного платья.
- Я должна попросить у хозяйки иглу и нитку. Боюсь вообразить, что скажут люди, если я выйду отсюда в таком виде. Ты мог вести себя немного… аккуратнее?
- Ты же сама потребовала! - удивленно возразил Джеймс - Говорила: «Меньше учтивости, к черту вежливость…»
- Да, но это не означало: «Давай, милый, рви мой корсет!»
- Черт с ним, с корсетом! Выходи за меня замуж.
Она сделала резкий глубокий вдох. Все это казалось совершенно немыслимым: перенести такую длинную поездку и быть здесь, вдали от отца, Изабо и умирающего лейтенанта Джека, разделять головокружительные чувства… А тут еще Джеймс предлагает пожениться, или, скорее, приказывает, судя по голосу.
- Ты бредишь, - сказала она. - Это от недостатка сна.
- Нет, я знаю, что говорю. Я безумно хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты самая вредная и надоедливая женщина из всех, кого я встречал, но меня это почему-то не останавливает.
Ее сердце тяжело забилось.
- Прекрати это, Джеймс.
- А у тебя нет выбора! Спать со мной вот уже две ночи подряд - не думаю, что такое поведение достойно девушки из высшего общества. А что твой папа скажет? У-у-у…
Он стоял у камина во властной ожидающей позе - ноги расставлены, руки скрещены на груди. Его голос был очень звонким, но взгляд оставался спокойным.
- Не волнуйся, я была испорченной, скандальной особой еще до встречи с тобой. И отец об этом знает.
- Ты говоришь о разных вещах, Диана. На тебя косо смотрели в обществе, но пасть в глазах отца и дочери - это совершенно иное.
В глубине души Диана все это прекрасно понимала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66