И вот они оба обнажены, и все, чем одарила их природа, теперь доступно взглядам. Эстер потянулась к тому, что отличает мужчину от женщины, что составляет предмет особой гордости сильной половины человечества. Она провела языком по длинному стволу, и путешествие по нему вперед и обратно доставляло ей удовольствие. В конце концов ее язык принялся описывать колдовские узоры вокруг напрягшейся бархатистой головки.
Больше выносить эту то ли игру, то ли ласку Халид не смог. Он подхватил ее, привлек ее личико к своим губам, впился в ее прохладный рот алчным поцелуем.
– Теперь твоя очередь, – едва слышно прошептала Эстер.
Халид поднялся и опрокинул жену на стол, только что освобожденный ее стараниями. Теперь он взял инициативу на себя, расцеловал и приласкал ее груди и умелыми пальцами раздразнил ее лоно. Не только в врата в этой рай, он проник значительно глубже.
– Люби меня! – попросила Эстер с затуманенным взглядом.
Халид дал ей то, что она просила. Его победоносно торчащее копье проникало все глубже в жаждущие этого проникновения тайники женской плоти.
– Зарони в меня свое семя, – шепнула Эстер и закрыла глаза, отрешившись от всего остального мира.
Но Халиду еще не хотелось кончать эту забаву с женой. Он плавно выходил из нее и вновь погружался в манящие глубины. Наконец наслаждение превозмогло его волю, и он со стоном содрогнулся в экстазе.
Наступило молчание. «После шума наступает тишина», – говорил прозорливый евнух Омар.
21
– Я умираю, – стонала Эстер, в который уже раз склоняясь над ночным горшком.
– Твоя болезнь, госпожа, не смертельна, – убеждал ее Омар. – Если ты скушаешь хотя бы кусочек этой свежей лепешки, тебе станет легче.
– Не говори о еде, – взмолилась Эстер. – Ты не знаешь, какой кошмар мне приснился ночью. Как будто я стою внизу, у моря, а на меня катится с холма чудовищной величины баклажан.
Омару пришлось подать ей второй горшок. Эстер вырвало. Боже, что с ней происходит?
Халид тактично выдержал паузу за дверью и вошел, когда жена была уже в постели. Он потрогал ее лоб.
– Пожалуйста, пошли за священником, – слабым голосом попросила Эстер.
Халид хитро переглянулся с Омаром.
– Какой еще священник? Проходимцу в сутане у меня в доме не место, – сказал принц. – Почему ты вновь затеяла разговор о священнике?
– Ты отказываешь мне в предсмертном церковном напутствии?
– Ты не умираешь.
– А что я, по-твоему, делаю? – взбеленилась Эстер.
– Ты проживешь еще много лет, – заверил Халид и запустил пальцы в гриву спутанных волос, давно не расчесываемых евнухом. – Я решу, когда тебе придет срок.
Эстер вскочила во весь рост.
– Как ты смеешь приказывать, сколько мне жить? Халид расхохотался.
– Ты имеешь наглость смеяться в лицо умирающей? – Удивительно, что в почти покойнице сохранилось столько энергии, чтобы громко требовать у принца ответа.
– Ей надо кушать по свежей лепешке каждое утро, прежде чем она встанет, – вмешался со своим сомнительным медицинским советом Омар. – Хлеб впитывает излишнюю желчь.
– Умирающие не едят, – оборвала его Эстер.
– Съешь, пожалуйста, хоть этот маленький кусочек лепешки, – то ли приказал, то ли попросил принц. – Иначе я убью себя прямо на твоих глазах.
Эстер слегка сникла. Она схватила лепешку, откусила кусок и дальше уже не могла остановиться.
– Тебе нравится подвергать пытке умирающую? – спросила она с набитым ртом.
– Во время еды не говорят и не задают вопросов. Сначала прожуй, – напомнил ей заповедь Халид.
– К черту твои нотации! Зато я уже почувствовала себя немного лучше.
– Может, прогулка по саду тебе не повредит?
– Я слишком слаба для прогулок.
– У меня есть для тебя сюрприз. Соблазн был велик, и Эстер не устояла.
– Какой же, скажи!
– Скажу, но только на прогулке. На свежем воздухе и без лишних ушей.
Халид протянул руку, помог жене подняться. Опираясь на него, она проследовала в сад.
Когда они достигли границы райского уголка, огражденного каменной стеной, принц вдруг потянул ее за руку, и они свернули в глубь кустарника с проторенного пути. Пригнувшись, они миновали низкую арку и очутились на морском берегу, где их радостно встретил Аргус. Он был готов облизать своих хозяев неоднократно, но Халид строго приказал:
– Сидеть!
И пес подчинился. Только его виляющий хвост разметал песок позади него. Они присели на теплый камень, пахнущий водорослями.
Эстер огляделась по сторонам и спросила:
– А где же обещанный сюрприз?
Халид улыбнулся и произнес непонятную фразу:
– Тетива лука послала стрелу в цель.
– Стрелу? Какую стрелу?
– Участь твоя уже определена, принцесса. – Халид самодовольно улыбнулся.
– О чем ты говоришь? О какой-то стреле, о моей участи? И где твой сюрприз?
– Здесь. – Халид посмотрел ей в глаза, завораживающие изумрудно-зеленые глаза, потом перевел взгляд на ее живот.
Эстер ничего не поняла и недоуменно оглянулась. Халид обнял ее и пояснил:
– Ты плохо себя чувствуешь, потому что носишь моего ребенка.
– Я беременна? – Эстер тотчас начала ощупывать свой живот. В мозгу ее мысли завертелись смерчем. Радоваться ли ей? И вдруг все сомнения, все амбиции отступили перед одним естественным, но непреодолимым желанием – произвести на свет маленькое существо, продолжение себя и любимого мужчины.
И все-таки, переступая роковую черту, отделяющую ее от прошлой жизни, от родных лугов Англии, от матери и сестер, Эстер не могла не посетовать на свою участь:
– Моя мать никогда не узнает, что у нее появится внук или внучка.
Халид, зная, как впечатлительны беременные женщины, поторопился ее утешить:
– Все же связь между двумя мирами есть, и письма доходят до Англии. А может быть, мы когда-нибудь нанесем визит твоей королеве.
Тронутая его великодушием, Эстер сказала:
– Я думаю, что моя мать не откажется выдать меня замуж за неверного турка, но только чтобы все было сделано по церковному обряду.
– Я отправлю письмо в Англию твоей матери, – пообещал Халид, готовый сейчас обещать все что угодно своему Дикому Цветку. Но Эстер вдруг встревожилась:
– А если мать ответит положительно, но султан откажет нам в христианском венчании и отошлет меня обратно на родину? Что мы тогда будем делать?
– Только то, что ты захочешь. Выбери из двух одно – или возвращаться под крылышко матери, или навеки стать моей.
– Я люблю тебя, – подтвердила Эстер.
– О, моя сладкая! – не удержался от восклицания влюбленный турок и подтвердил свои слова действиями.
– А ты уверен, что я жду ребенка? – немножко невпопад спросила Эстер. – Как ты узнал?
– Омар докладывает мне ежедневно о твоем самочувствии. Все слышать и видеть – его обязанность.
Эстер покраснела, подумав, что маленький человечек отмечает в своем дневнике все естественные изменения ее организма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95