Если на то пошло, — добавила она, стараясь быть объективной, — я не могу утверждать, что они занимались чем-то предосудительным. Их не было видно, когда я спустилась на пляж.
— По-моему, все ясно. — От его тона у Челси холодок пробежал по спине. — Они оба дорого заплатят за свое поведение.
Сначала их надо найти, вертелось у нее на языке, но она промолчала. Если Никос Пандроссос захочет, чтобы их нашли, их найдут.
Вертолет оставался на лужайке. Челси осторожно спросила:
— Вы вернетесь в Афины?
Он отрицательно покачал головой.
— Не сразу. Переговоры могут продолжаться без меня.
Словно в ответ на его слова, послышался шум мотора. Челси с облегчением смотрела, как железная птица взмывает в небо и удаляется в сторону материка, потом перевела взгляд на Никоса, который наблюдал за ней с загадочным выражением в глазах.
— Я нахожусь в затруднительном положении, — произнес он. — Димитрису требуется новая няня, но ее будет трудно найти. Вряд ли я смогу теперь кому-либо доверять. Может, вы пока согласитесь занять место Ледры?
С минуту Челси смотрела на него, широко раскрыв глаза, не в силах произнести ни слова. Он предлагает ей работу, хоть и временную, но как это предложение согласуется с проявленным к ней интересом?
Ответ прост ? никак. Безопасность Димитриса значит для него больше, чем сексуальное желание. Наверно, она должна чувствовать себя польщенной его доверием, но в данный момент ощущала лишь огромную потерю.
— Вы же меня совсем не знаете, — пробормотала она, стараясь говорить рассудительно. — Почему вырешили, что я подхожу для такой роли?
— Своим сегодняшним поступком вы доказали, что подходите. Димитрису хорошо с вами. — Его лицо дышало твердой решимостью. — На днях вы сказали, что имеете собственные средства и располагаете свободным временем. Я прошу вас согласиться всего на один месяц. Больше я никому не могу доверять.
Челси глубоко вздохнула, пытаясь справиться со своими противоречивыми чувствами.
— А почему не Флорина? Уверена, она будет рада…
— Я не собираюсь просить Флорину, — последовал непреклонный ответ. — Я прошу вас! Зарплата…
— Не обижайте меня! — сердито воскликнула Челси, ее глаза метали голубые молнии. — Думаете, я взяла бы за это деньги?!
— Работа не такая простая, как вам известно, — ответил Никос ровным голосом. — Я не хотел вас обидеть. — Он сделал паузу, по его лицу ничего нельзя было прочесть. — Если не хотите занять эту должность официально, может, согласитесь оказать мне личную услугу?
Челси закусила губу, понимая, что ей поставили шах и мат. Ее отказ будет равносилен признанию, что судьба Димитриса ей безразлична, а в случае согласия она будет вынуждена забыть о собственных надеждах и желаниях. Никос подчинит ее, в то время как ее чувства к нему…
Эту мысль она не додумала, изобразила на лице любезную улыбку и легко пожала плечами.
— При такой формулировке как я могу отказаться?
Его лицо смягчилось.
— Примите мою благодарность. Пока вы здесь, считайте себя членом семьи. Все, чем я владею, в вашем распоряжении.
— Мне надо позвонить родителям и сообщить, где я проведу ближайшие несколько недель, — сказала она, гадая, как ее мать отнесется к подобной новости.
— Конечно. К сожалению, в этой комнате нет телефона, но вы можете воспользоваться тем, что у меня в спальне. Дальше по коридору через две двери. — Никос поднялся. — Я вас провожу.
Хочет убедиться, что она не передумает, решила Челси, когда он обошел ее кресло и взялся за ручки. Зря волнуется. В течение ближайшего месяца Димитрис будет ее единственной заботой.
Спальня хозяина дома оказалась не больше и не роскошнее, чем ее собственная. Идеальная чистота, ничего лишнего. Единственное, чего, пожалуй, не хватает, — заботливой женской руки. Телефон стоял на тумбочке у кровати. Никос подкатил к ней кресло, поставил так, чтобы Челси могла легко дотянуться до трубки, и закрепил тормоз.
— Хотите, я сам поговорю с вашими родителями? — предложил он.
Челси энергично замотала головой.
— Нет-нет, не надо. Я просто сообщу им об изменениях в своих планах, чтобы они не ждали открыток.
— О, я совсем забыл, какая вы самостоятельная!
— Да, я не должна спрашивать разрешения, чтобы устроиться на работу, если вы об этом, — согласилась она, чувствуя иронию в его тоне.
Темные глаза внимательно посмотрели на нее.
— Не на работу, — напомнил он. — Вы обещали оказать мне услугу. Если, конечно, не хотите пересмотреть условия.
— Разумеется, нет. — Уж это-то Челси могла утверждать с уверенностью. — С удовольствием побуду с Димитрисом. Он чудесный ребенок.
Никос кивнул.
— Спасибо. Я тоже так думаю, хотя иногда мой сын ведет себя плохо.
— Дети, которые никогда не шалят, по-моему, просто запуганы. Вряд ли Димитрис изобретет что-нибудь особенное, кроме обычных для пятилетнего возраста шалостей. Я и сама проказничала в детстве, если верить маме, — усмехнулась она. — По ее словам, я родилась сущим чертенком. Очень своенравная была.
— Если это значит то же самое, что упрямая, я бы сказал, вы мало изменились. — Улыбка, сопровождавшая это замечание, смягчила иронию. — Уверен, нелегко было справляться с очаровательным златокудрым ангелочком, каким вы, вероятно, были. Особенно когда широко раскрывали невинные синие глаза, как вы это проделываете со мной.
Он стоял так близко, что Челси пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Как же он красив! Рубашка на груди расстегнута, видны завитки черных волос. Кровь заструилась по ее жилам, как горячее масло.
— Ничего подобного. Я никогда… — слабым голосом запротестовала она и умолкла, заметив, что его улыбка стала еще шире.
— Вот-вот, отлично получается. Вашему очарованию невозможно противостоять!
Челси сделала невольную и безуспешную — из-за тормозов — попытку отъехать подальше, когда он наклонился, погрузил руки в ее мягкие волосы и приподнял ее голову. Поцелуй был не похож на предыдущие, в нем смешались нежность и сдерживаемая страсть, которая зажгла в ней ответное пламя Он длился лишь краткий миг — и оставил ее обессиленной и дрожащей от подавленных эмоций. Когда Никос снова выпрямился, у нее словно язык отнялся.
— Теперь звоните родителям, — распорядился он. — А я пойду сообщу Димитрису хорошую новость.
Никос уже был у двери, когда Челси обрела дар речи. Неудивительно, что ее голос прозвучал так неуверенно.
— Если я правильно поняла, моя работа у вас ничего не изменит в наших… отношениях?
— Если бы вы работали у меня, то ситуация могла бы измениться, — ответил он невозмутимо. — Оплата вашего труда выглядела бы несколько двусмысленно. А так я не вижу причин для нас обоих отказывать себе в удовольствии.
Вы слишком многое принимаете как должное!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38