Он открыл ее и вытащил меч в ножнах, разукрашенных золотом и серебром.
- Возможно, ты знаешь, что это за меч. Это семейная ценность Такаши - Когарасу.
Он передал ей меч, рукоятью вперед. Он был такой тяжёлый, что Танико с трудом представляла себе, как мужчина мог сражаться им. Когарасу. Меч Кийоси! Она считала, что он ушел на дно вместе с ним в заливе Хаката. Получить его из рук Хидейори здесь, во дворце Хидейори, - это было поразительно! Что Хидейори хотел сказать ей?
Он вновь опустил руку в коробку, вытащил флейту из слоновой кости и передал ей. Танико сразу узнала «стойкую веточку». Глядя на флейту, она почти услышала, как Ацуи играл на ней; он часто играл для Танико, пока воины Согамори не забрали мальчика у неё.
Догадка пронеслась в ее сознании как молния, и в тот же миг её захлестнула печаль. Ацуи! Она вспомнила, как тонкие руки обнимали ее за шею, вспомнила его прощальный отчаянный взгляд. Она всегда мечтала, что однажды вновь найдет сына. Танико молилась в надежде увидеть, как он вырос и каким человеком он стал. Теперь уже она никогда не увидит его! Танико почувствовала, как начала падать на Хидейори, и ухватилась за него. Рыдание вырвалось у нее из горла:
- Это не мой Ацуи! Не мой, другой ребенок!
- Когда мужчина и женщина сдвигают свои подушки, последствия кармы - бесконечны, - сказал Хидейори. - Как ты могла знать много лет назад о том, что твой и Кийоси сын будет участвовать в войне против твоих же друзей?
- Он погиб в сражении? Но он же ещё ребенок! Он ещё не видел жизни!
- Вишнёвый цвет опадает с первым дуновением сильного ветра, но мы не можем сказать, что цветы не жили, - жёстко сказал Хидейори. - Цветение, продолжающееся лишь один день, от этого не становится хуже.
- Почтение Амиде Будде! - прошептала Танико. Она отпустила руку Хидейори и села. Танико потеряла так много в своей жизни: дочь Шикибу, Кийоси, Дзебу. Ацуи она теряла дважды - когда-то давно, а теперь - снова. Согамори сделал из него самурая и послал его в бой за смертью, так же как поступил с Кийоси. Она не должна быть сломлена! Как напомнил ей Хидейори, она также является самураем. Танико молча рыдала, зная, что слезы не коснутся ее внутренней скорби - широкой пустоты, похожей на монгольскую пустыню.
- Он упал с ветки, - сказала Танико спокойным голосом. - Он больше не страдает. Но я продолжаю страдать. Какой смертный грех я совершила, что должна из года в год с трудом преодолевать путь от агонии к агонии?
- Возможно, тебе суждено более высокое предназначение, - сказал Хидейори. - Сталь для изготовления лучших мечей закаляется десять тысяч раз!
- У меня нет желания служить высшей цели. Если я не могу умереть, дайте мне уйти в монастырь. Мой отец пригрозил, что отдаст меня в монастырь, в то утро, когда я ушла из Камакуры в Хэйан Кё, чтобы выйти замуж. Если бы только он сделал это!
- Монастырь - не место для такой умной и прекрасной женщины, как ты. Если хочешь избавиться от скорби - вернись к работе. Выполняй свой долг по отношению к своей семье, Священным Островам, богам.
Танико обхватила себя руками и стиснула зубы, изо всех сил пытаясь сдержаться.
- Твой сын, Такаши-но Ацуи, покинул этот мир, - спокойно сказал Хидейори. - Ты должна принять это и продолжать жизнь.
Полное имя Ацуи, которое Танико никогда не произносила вслух, звучало странно из уст главы клана Муратомо. Он вернул ее к реальности того, что случилось. Ацуи мёртв. Убит каким-то самураем Муратомо. Она больше не могла сдерживать рыданий. Долгий крик вырвался из недр ее тела, и она разрыдалась. Она дважды поклонилась мечу и флейте, сжавшись от горя. Хидейори сидел молча, отвернувшись.
Наконец ее боль утихла, и она смогла говорить:
- Извините меня.
- Не за что извинять. Ты сильно страдаешь.
Танико вспомнила ужасные времена в Хэйан Кё, когда никто не позаботился о том, чтобы сказать ей, что Кийоси мёртв, пока секретарь Согамори не проговорился об этом.
- Я очень признательна вам, господин Хидейори, - сказала она сухо. - Вы не обязаны были мне говорить о смерти одного из ваших врагов. Вы не обязаны тратить столько драгоценного времени на то, чтобы облегчить мое горе. Я перед вами в долгу за то, что вы взяли это на себя.
- Эта задача могла бы оказаться более сложной, - сказал Хидейори, не глядя на нее. - Я признателен, что ты не стала спрашивать меня о том, как он умер.
- Что вы имеете в виду?
Хидейори находился в замешательстве.
- Я ничего не имею в виду.
- Вы мне не всё рассказали!
- Нет, нет! Мне уже больше нечего сказать!
- Я хочу знать всё, Хидейори-сан! Не скрывайте самую ужасную правду, чтобы я потом не оказалась в неведении. Позвольте мне выстрадать сейчас все, что положено.
- Пожалуйста, Танико-сан, не спрашивайте меня больше. Вы пожалеете об этом.
- Он умер обесчещенным? Может быть, он показал себя трусом?
- Нет, не это, Танико. Неужели вы хотите, чтобы я сказал вам?
- Пожалуйста, говорите!
Хидейори вздохнул.
- Этот меч и флейту прислал мне с поля боя мой сводный брат, Юкио. Это он убил вашего сына.
Танико закусила губу:
- Нет!
Не Юкио, этого не может быть! Только не лучший друг Дзебу! Не смеющийся спутник, который помог ей вернуться из Китая на Священные Острова. Она почувствовала, как будто падает в пропасть без просвета и дна.
- Ацуи был взят в плен во время битвы при Итиноте монахом-зиндзя, гигантом Дзебу, который путешествовал с Юкио. Зиндзя привел Ацуи к Юкио. Когда последний узнал, что Ацуи был внуком Согамори, то сразу же отрубил голову беспомощному юноше.
- Внук Согамори? Но Юкио и Дзебу знали, что Ацуи - мой сын! - Танико почувствовала, как похолодело всё её существо.
- Очевидно, это не могло повлиять на рассерженного Юкио, - сказал Хидейори. - Хорошо известно, что у него жестокий характер.
- Почтение Амиде Будде, - прошептала Танико, но Владыка Света находился далеко от ее беспросветной бездны.
- Было ли еще письмо? - спросила она после долгого молчания, в течение которого она пыталась преодолеть боль.
- Нет. Самурай, принесший меч и флейту, рассказал мне о смерти твоего сына.
- Если Юкио прислал эти вещи, то он, должно быть, сожалеет о том, что убил Ацуи.
- Он прислал их мне, потому что они входят в сокровищницу Такаши. Зная, что я не доверяю ему, он ищет способа, чтобы добиться моего расположения. Я чувствовал, что должен отдать их тебе.
- Пытался ли монах Дзебу остановить Юкио?
- Если и пытался, то я не слышал об этом.
- Я хотела бы поговорить с самураем, принесшим меч и флейту.
- Жаль, но он уже находится на обратном пути к армии Юкио.
Танико поднялась, прижав к груди меч и флейту.
- Извините меня, мой господин, но я должна просить у вас разрешения удалиться. Я должна побыть одна.
- Кваннон принесет вам успокоение, Танико-сан.
Зная, что все во дворце постоянно следят за выполнением приказов Хидейори, Танико решила поехать верхом на холмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
- Возможно, ты знаешь, что это за меч. Это семейная ценность Такаши - Когарасу.
Он передал ей меч, рукоятью вперед. Он был такой тяжёлый, что Танико с трудом представляла себе, как мужчина мог сражаться им. Когарасу. Меч Кийоси! Она считала, что он ушел на дно вместе с ним в заливе Хаката. Получить его из рук Хидейори здесь, во дворце Хидейори, - это было поразительно! Что Хидейори хотел сказать ей?
Он вновь опустил руку в коробку, вытащил флейту из слоновой кости и передал ей. Танико сразу узнала «стойкую веточку». Глядя на флейту, она почти услышала, как Ацуи играл на ней; он часто играл для Танико, пока воины Согамори не забрали мальчика у неё.
Догадка пронеслась в ее сознании как молния, и в тот же миг её захлестнула печаль. Ацуи! Она вспомнила, как тонкие руки обнимали ее за шею, вспомнила его прощальный отчаянный взгляд. Она всегда мечтала, что однажды вновь найдет сына. Танико молилась в надежде увидеть, как он вырос и каким человеком он стал. Теперь уже она никогда не увидит его! Танико почувствовала, как начала падать на Хидейори, и ухватилась за него. Рыдание вырвалось у нее из горла:
- Это не мой Ацуи! Не мой, другой ребенок!
- Когда мужчина и женщина сдвигают свои подушки, последствия кармы - бесконечны, - сказал Хидейори. - Как ты могла знать много лет назад о том, что твой и Кийоси сын будет участвовать в войне против твоих же друзей?
- Он погиб в сражении? Но он же ещё ребенок! Он ещё не видел жизни!
- Вишнёвый цвет опадает с первым дуновением сильного ветра, но мы не можем сказать, что цветы не жили, - жёстко сказал Хидейори. - Цветение, продолжающееся лишь один день, от этого не становится хуже.
- Почтение Амиде Будде! - прошептала Танико. Она отпустила руку Хидейори и села. Танико потеряла так много в своей жизни: дочь Шикибу, Кийоси, Дзебу. Ацуи она теряла дважды - когда-то давно, а теперь - снова. Согамори сделал из него самурая и послал его в бой за смертью, так же как поступил с Кийоси. Она не должна быть сломлена! Как напомнил ей Хидейори, она также является самураем. Танико молча рыдала, зная, что слезы не коснутся ее внутренней скорби - широкой пустоты, похожей на монгольскую пустыню.
- Он упал с ветки, - сказала Танико спокойным голосом. - Он больше не страдает. Но я продолжаю страдать. Какой смертный грех я совершила, что должна из года в год с трудом преодолевать путь от агонии к агонии?
- Возможно, тебе суждено более высокое предназначение, - сказал Хидейори. - Сталь для изготовления лучших мечей закаляется десять тысяч раз!
- У меня нет желания служить высшей цели. Если я не могу умереть, дайте мне уйти в монастырь. Мой отец пригрозил, что отдаст меня в монастырь, в то утро, когда я ушла из Камакуры в Хэйан Кё, чтобы выйти замуж. Если бы только он сделал это!
- Монастырь - не место для такой умной и прекрасной женщины, как ты. Если хочешь избавиться от скорби - вернись к работе. Выполняй свой долг по отношению к своей семье, Священным Островам, богам.
Танико обхватила себя руками и стиснула зубы, изо всех сил пытаясь сдержаться.
- Твой сын, Такаши-но Ацуи, покинул этот мир, - спокойно сказал Хидейори. - Ты должна принять это и продолжать жизнь.
Полное имя Ацуи, которое Танико никогда не произносила вслух, звучало странно из уст главы клана Муратомо. Он вернул ее к реальности того, что случилось. Ацуи мёртв. Убит каким-то самураем Муратомо. Она больше не могла сдерживать рыданий. Долгий крик вырвался из недр ее тела, и она разрыдалась. Она дважды поклонилась мечу и флейте, сжавшись от горя. Хидейори сидел молча, отвернувшись.
Наконец ее боль утихла, и она смогла говорить:
- Извините меня.
- Не за что извинять. Ты сильно страдаешь.
Танико вспомнила ужасные времена в Хэйан Кё, когда никто не позаботился о том, чтобы сказать ей, что Кийоси мёртв, пока секретарь Согамори не проговорился об этом.
- Я очень признательна вам, господин Хидейори, - сказала она сухо. - Вы не обязаны были мне говорить о смерти одного из ваших врагов. Вы не обязаны тратить столько драгоценного времени на то, чтобы облегчить мое горе. Я перед вами в долгу за то, что вы взяли это на себя.
- Эта задача могла бы оказаться более сложной, - сказал Хидейори, не глядя на нее. - Я признателен, что ты не стала спрашивать меня о том, как он умер.
- Что вы имеете в виду?
Хидейори находился в замешательстве.
- Я ничего не имею в виду.
- Вы мне не всё рассказали!
- Нет, нет! Мне уже больше нечего сказать!
- Я хочу знать всё, Хидейори-сан! Не скрывайте самую ужасную правду, чтобы я потом не оказалась в неведении. Позвольте мне выстрадать сейчас все, что положено.
- Пожалуйста, Танико-сан, не спрашивайте меня больше. Вы пожалеете об этом.
- Он умер обесчещенным? Может быть, он показал себя трусом?
- Нет, не это, Танико. Неужели вы хотите, чтобы я сказал вам?
- Пожалуйста, говорите!
Хидейори вздохнул.
- Этот меч и флейту прислал мне с поля боя мой сводный брат, Юкио. Это он убил вашего сына.
Танико закусила губу:
- Нет!
Не Юкио, этого не может быть! Только не лучший друг Дзебу! Не смеющийся спутник, который помог ей вернуться из Китая на Священные Острова. Она почувствовала, как будто падает в пропасть без просвета и дна.
- Ацуи был взят в плен во время битвы при Итиноте монахом-зиндзя, гигантом Дзебу, который путешествовал с Юкио. Зиндзя привел Ацуи к Юкио. Когда последний узнал, что Ацуи был внуком Согамори, то сразу же отрубил голову беспомощному юноше.
- Внук Согамори? Но Юкио и Дзебу знали, что Ацуи - мой сын! - Танико почувствовала, как похолодело всё её существо.
- Очевидно, это не могло повлиять на рассерженного Юкио, - сказал Хидейори. - Хорошо известно, что у него жестокий характер.
- Почтение Амиде Будде, - прошептала Танико, но Владыка Света находился далеко от ее беспросветной бездны.
- Было ли еще письмо? - спросила она после долгого молчания, в течение которого она пыталась преодолеть боль.
- Нет. Самурай, принесший меч и флейту, рассказал мне о смерти твоего сына.
- Если Юкио прислал эти вещи, то он, должно быть, сожалеет о том, что убил Ацуи.
- Он прислал их мне, потому что они входят в сокровищницу Такаши. Зная, что я не доверяю ему, он ищет способа, чтобы добиться моего расположения. Я чувствовал, что должен отдать их тебе.
- Пытался ли монах Дзебу остановить Юкио?
- Если и пытался, то я не слышал об этом.
- Я хотела бы поговорить с самураем, принесшим меч и флейту.
- Жаль, но он уже находится на обратном пути к армии Юкио.
Танико поднялась, прижав к груди меч и флейту.
- Извините меня, мой господин, но я должна просить у вас разрешения удалиться. Я должна побыть одна.
- Кваннон принесет вам успокоение, Танико-сан.
Зная, что все во дворце постоянно следят за выполнением приказов Хидейори, Танико решила поехать верхом на холмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142